— Ты знал о противоядии, сейфар! — удивился Ламар, пораженный кругозором спутника.
Что удивительно, зависти в этом удивлении не было ни на грош, рыцарь честно признавал и был готов восхититься эрудированностью спутника. Может, он и ревновал его слегка к Оле, так ведь к своей ненаглядной невесте заколдованный таравердиец не ревновал разве что тех коз-вонючек.
— Нет, конечно, — отбирая у магистра коньячок и прикладываясь прямо к горлышку, отмахнулся Аш после второго глотка. — Я его для успокоения присоветовал. Но повезло, жидкость из другого мира эффект магической блокады сняла.
— Очень здравое предположение, — уважительно ободрил Коренус и на всякий случай сделал еще пару-тройку глотков для закрепления.
— На, кобылица, пей, — позаимствовав у мага и крышку-рюмашку, мужчина набулькал Оле спиртного. — И голову, и нос прочистит.
Ламар, не чуравшийся такого вот вида лечения, завистливо облизнулся.
— Я… я не пью коньяк, он слишком крепкий, и вообще в жару пить не хорошо, — опасливо отшагнула назад девушка от терпкого запаха. — Ты же сказал, что это с лианой не насовсем, давай подождем, чтобы само прошло.
— В лесу, не на припеке, от жары не умаешься. А если нам твоя целительная сила понадобится до того, как «само пройдет»? — принахмурился Аш, словно вычитывал непослушного ребенка.
Оле сразу стало стыдно, она покорно приняла крышку-рюмочку и храбро опрокинула в рот. Небо зажгло, в желудок опустился огненный шарик. Но после лекарственной травы-противоядия армянский коньяк показался почти вкусным.
Не болящий и не утративший магии по причине отсутствия таковой Ламар все равно не стал отставать от компании и тоже хлопнул рюмашку. Хлопнул бы и вторую, да магистр поспешил отнять бутылку и пробку, пока дюжий рыцарь не вздумал лечиться прямо из горла, и запихнуть свой трофей в мешок. Наверняка мстил за вопрос о безвозвратной утрате магии.
Второго стада кор-ноксов в ближайшее время не ожидалось, да и другой крупной живности в округе не слышно, не видно не было. По-видимому, даже хищники предпочитали обходить ареал обитания безобидных вонючек стороной во избежание катастрофической потери обоняния. Однако, Аш все равно поискал другую тропку и даже нашел ее совсем рядом. По-видимому, ходить по одной дороге с кор-ноксами не нравилось никому.
Отдышавшись, Оля сначала просто глазела по сторонам. Солнечные лучики пронизывали листву, давая мягкий голубой или зеленый свет. Сильных дождей в Фодаже не было несколько дней, потому не парило. Аш не обманул, воздух теплый, оставался в меру свежим, так что скинуть одежду и брести в одном купальнике, обливаясь потом, не тянуло.
Когда жажда зрительных впечатлений притупилась, девушка снова собралась помучить Коренуса вопросами. О чем бы магистр ни говорил, все выходило увлекательно, так что беседа с ним замечательно скрашивала дорогу.
Но тут сейфар, негласно признанный отрядным проводником, остановился и поднял руку. Знак привлечения внимания. Коренус поправил лямку мешка на плече, сверился с браслетом-указателем, поднял глаза от тропы и заинтересованно округлил губы:
— О?
— Заграда, — констатировал Ламар и нахмурился, соображая, как именно классифицировать эту конкретную, размером с хорошую замковую стену, светло-синюю конструкцию.
— Какая? Что она делает? — осторожно уточнила Оля, успевшая в достаточной мере устрашиться историями о туманных чудесах Фодажского леса.
— Эта заграда памяти, дитя мое, — спокойно подхватывая девушку под локоток, поведал магистр.
Дождавшись, когда Ламар и Аш присоединяться к живой цепочке, ученый муж продолжил рассказ:
— Сей феномен, в отличие от иных, не опасен. Я бы даже сказал, весьма любопытен. Заграда запоминает все, что попадалось ей на пути за время блужданий и показывает тем, сквозь которых проходит, по своему выбору. Мне доводилось читать путевые заметки магистра Уббициуса, которому был явлен его заплутавший в глубинах Фодажа брат Орцикус. По картине заграды магистр смог отыскать плененного тенетами вечности родича и освободить его из паутины шаггарта. На счастье братьев паук был погружен в месячную спячку. Переваривал употребленного ослика Орциуса.
— Но мы-то в лесу никого не теряли, — озадаченно протянул Ламар, и невольно захлопнул рот, чтобы не глотнуть резко надвинувшейся синей бездны.
Когда заграда оказалась так близко, то перестала походить на туман, скорей уж она казалась вставшей на дыбы волной, по своей прихоти утратившей плотность, но не цвет. Сапфировая бесконечность окружила, затопила, поглотила паломников, посылая видение.
Их было трое. Тощая, коротко стриженая женщина с хищными раскосыми глазами цвета темной зелени, затянутая в кожаный корсет и штаны того же материала. (Оля сразу посочувствовала бедняжке. Как же ей, наверное, жарко в летнюю пору да в таком прикиде!). На поясе у дамы висело два тонких меча, а поперек груди шла лента с метательными ножами, за спиной крепился длинный лук и колчан. Рядом стояла пара мрачных типов совсем не гражданской наружности, вооруженных впятеро против спутницы. Одежда, однако, на них была более подобающая летнему сезону: темные штаны, жилеты и рубахи серо-зеленого, маскировочного оттенка. Между прочим, очень похожую рубашку носил сейфар. В мшистых глазах мужчин плескалось сомнение, недовольство и опаска. Они нервно всхрапывали и зыркали по сторонам, держа руки на рукоятях мечей. Женщина стояла прямо и совершенно невозмутимо с виду. Но изящные ноздри тонкого носа подрагивали и жилка на виске билась слишком сильно. А значит, спокойствие ее было лишь маской.
— Айса, какого дергаса тебя в Фодаж понесло? — пробормотал под нос один из здоровяков, тщась разглядеть хоть что-то в синей пелене. — Сгинем тут не за лигас. Давай вернемся.
— Заткнись, Чемаш, — ласково посоветовала женщина сквозь зубы. — Лес трусов не любит. А эта синяя слякоть не опасна, дед рассказывал.
— Фодаж никого не любит, — буркнул второй тип, соглашаясь с начавшим беседу и поименованным Чемашем мужчиной.
— Нам с ним в храм Второй не идти, Шеман, — рыкнула Айса, теряя терпение и хлопнула рукой по бедру. — Касдира полоумная после липкой хассы, что я ей подлила, в купальне кое-что сболтнула про Рейашена. Она камни младшему бросала и видения толковала. Сюда он ушел какую-то вещь для рыжего искать, ключ на шею повесил. Для того ему к столпу добраться и видение через призрачную дугу поглядеть надо.
— Так ты из-за него сюда поперла? — хором возмутились здоровяки, а Чемаш напомнил нечто очень важное: — Он же от тебя на зимнем пиру блюдо отодвинул!
— И что с того? Если я первая найду ту штуку, какую надо, то сама буду ставить условия! — запальчиво заявила тощая, забывая про всякие страхи и синие туманы. Глаза на худом лице фанатично засверкали. — Ради рыжего он все сделает, так-то братья!
— Айса, неужто тебе так шпиль и маска сдались? — удивился второй из родственников неукротимой дамы.
— Мне все нужно! И все будет! Все! — клацнула зубами женщина. — Когда на солнцедневье Касдира камни метала, мне «вечное сияние» и «встреча с судьбой» выпало! Она, змея завидущая, толковать отказалась, да я успела увидеть. Первая столп разыщу и через него искомое. Моим Рей будет и шпиль, когда рыжий к предкам уйдет! А не захочет уходить, так помочь можно…
