– Ты понимаешь, чем нам это грозило? – не приняла шутливый тон Гариэль, обращаясь к Жересту.
Тот сидел, печально наклонив голову. Уши его пылали. Мне стало его жаль. Как–то не хотелось попасть на его место.
– Гариэль! Я думаю, что он осознал, – решил вмешаться я. – Ведь правда, Жерест?
Тот покивал. Гариэль некоторое время еще сверлила Жереста взглядом, потом посмотрела на меня:
– Ты слишком добр, Колин. Пока он спал, могло произойти что угодно.
– Так ведь не произошло, – возразил я примиряюще.
– Что значит «не произошло»! – возмутился Харос. – А кто меня в стенку влепил?
– А уходить с линии огня надо было! – ехидно вставил Тимон. – Вот сунулся и получил.
Харос набычился и угрожающе засопел. Рядом с ним тут же встал молчавший до сих пор Фулос.
– Вы еще подеритесь! – неодобрительно сказала Гариэль.
– Кто тут драться собрался? – Аранта мягко шагнула, встав между Харосом и Тимоном, который и не подумал подняться. – Чур, я первая бью!
– Ну да, первая! – Харос мигом утратил боевой запал. – Потом зубы по всей пещере собирать придется!
Тартак шагнул к иллюзии и попытался ее сграбастать.
– Эй, Тартак! Тебе что, одной башки кошара мало? – возмутился я.
Тартак, нахмурившись, смотрел на иллюзию.
– Это кто такое учудил? – наконец поинтересовался он. – Это же иллюзия!
– Именно! – согласился я с ним.
– Иллюзионист! – с отвращением пробурчал Тартак.
Третий день мы движемся по лесу. Под ногами то трава, то прошлогодняя листва, то хвоя, то мох. Лес не везде одинаков. Деревья–великаны сменяются густыми хвойными зарослями, из которых очень легко можно попасть в настоящие джунгли с лианами и прочими прелестями. Мы идем в порядке, который сложился у нас с самого начала. Впереди движется Тартак. Он сменил свою любимую палицу на топор. Палица надежно принайтована к спине Тартака, хотя он может выхватить ее в любой момент. Мы с Тимоном прикрываем тылы. Пару раз мне показалось, что в просветах крон мелькнули алые крылья дракона. Может, действительно показалось? Остальные молчат. Если мы не вернемся с победой… А победа – это эльфы или артефакт. И что нас после этого ждет? Нет, так нельзя! Надо брать пример с Тартака! Вот кто живет по принципу студентов: «Боишься – не делай! Сделал – не бойся!» Вернемся – посмотрим!
Неприятных встреч с нечистью пока больше не было. А вот звери встречались. Вчера перли через малинник. Напоролись на медведя, который пасся среди спелой малины. Ну не обрадовался он нам! А может, обрадовался? Я не специалист в эмоциях медведей. Так вот! Выныривает он перед Тартаком, ревет, скотина, встает на задние лапы. Это, собственно, все, что он успел сделать самостоятельно. Тартак, невежа, ни здрасте тебе, ни извините, недолго думая, влепил медведю с левой. Да так, что бедолагу приподняло и метров пять проволокло по малиннику. Мишка, по–моему, понял все правильно. На «бис» не пошел. Обиженно поскуливая, припустил, подкидывая толстым задом, в глубину леса.
На ехидный вопрос Жереста: а почему бы и у этого башку не отрубить? – Тартак пояснил, что у троллей башка медведя не котируется, а как бы даже наоборот!
– Понимаешь, – объяснял он, – медведи, они несчастные! Ну по крайней мере те, что рядом с нами живут. Троллям дорогу должны уступать. Попробуй не уступи!
Я взглянул на внушительную фигуру Тартака и согласился. Действительно! Попробуй такому не уступи!
– Тролли вообще–то их жалеют, – продолжал тем временем Тартак, – и стараются не обижать.
– А что же ты тогда его по морде? – не отставал Жерест.
– Я – другое дело! – поморщился Тартак.
И наш товарищ поведал нам историю своих отношений с медведями. Когда Тартак был еще отроком и не набрал своих нынешних физических кондиций, он активно работал над тем, чтобы увеличить свою физическую массу. Ну что это за тролль, если его ветром может унести? (В этот момент я хрюкнул от смеха, за что получил укоризненный взгляд Тартака.) Если что и может увеличить массу, то это мед! Да–да! Мед, он очень пользительный для молодого, развивающегося организма тролля! Но вот беда – тролли пасек не держат. Пчелы почему–то не любят троллей. А вот люди пасеки держат! И однажды Тартак отправился к далекому поселению людей, где была такая пасека. Отправился конечно же ночью. Ночью и люди, и пчелы спят. Но не знал Тартак, что медведь пришел к тем же выводам и отправился той же ночью на ту же пасеку, но с другой стороны. Встретились они около очень аппетитного улья. Пока сторож–человек дрожал в сторожке от страха, у Тартака с медведем вышла громкая дискуссия по поводу авторских прав на улей. После веских доводов медведя, подкрепленных двумя увесистыми затрещинами, Тартак вынужден был признать, что медведь, на данный момент, более прав. Тартак так был расстроен безрезультатным походом на пасеку (ну нельзя же два полупустых улья считать результатом!), что с тех пор недолюбливает медведей и бьет им морды, когда никто из сородичей этого не видит.
Глава 8
Тихо потрескивали дрова в маленьком костерке, уютно устроившемся вместе с нами в корнях огромного дуба. Над костром вертелась нога нигами, подстреленной сегодня утром Моритой. Нигами – это что–то вроде антилопы с одним витым рогом на голове. Одна нога уже была пожарена, и ее схарчил Тартак. Нашему троллю нужно кушать больше, чем нам всем. Он большой, и желудок у него большой! Вон лежит и сыто поглядывает на костер. Я делился своими размышлениями с Гариэль и Тимоном. Братья точат мечи. Жерест, морщась от усилий, под руководством Аранты и Мориты пытается овладеть новым приемом ухода от удара и одновременным нанесением ответного.
– Я вот о чем говорю, – вещал я своим слушателям, – мы в пути уже пять дней, а за это время, кроме того облака с щупальцами, не встретили ни одной нечисти. Напрашивается вывод, что вся она концентрируется около города и дороги.
– И заставы! – веско добавил Тимон.
– И заставы, – согласился я. – Какой отсюда следует вывод?
– Да, какой? – поинтересовался Тимон.
– Отсюда следует вывод, что кто–то очень не хочет, чтобы люди покидали эту четко обозначенную территорию!
– Не факт! – отрицательно качнула головой Гариэль.
– Почему? – удивился я. – Смотри, как все вписывается! Здесь великолепные леса. Много пород ценных деревьев. Есть и земли для пахоты! Я уже не говорю о возможных ценных ископаемых! А люди занимают ничтожную часть этих земель, да и то постоянно под угрозой атаки!
– А я думаю, что тут иное, – тихо ответила Гариэль, – нечисть чует эмоции. Для нее отрицательные эмоции как приглашение поесть! Люди наиболее сильно излучают эти эмоции. Ненависть, злость, отчаяние, злорадство, зависть, их хватает для того, чтобы привлечь нечисть со всей округи! Люди сами заперли себя на этом маленьком кусочке земли.
