— Где была моя дочь?
— Думаю, лучше вам спросить у нее.
Скоро там этот ресторан? Я даже в сукрентосе уже не могу сдерживаться. Вот уж не думала, что эмоции могут быть настолько сильны, что пробьют и это состояние. Ага, вот и он. Подала сигнал Элоре, чтобы та временно ушла, в туалет, например, а сама веду отца в заказанную нами кабинку, где уже накрыт стол и расторопный официант расставлял последние блюда.
— Здесь? — отец явно был удивлен.
— А вы думали, я поведу вас в какое-нибудь полуразрушенное здание на окраине города в квартале под снос? — поинтересовалась я с иронией.
Отец смутился, видно этого и ожидал.
— Поверьте, тут гораздо удобнее и менее привлекает внимание. А тайные встречи в развалинах — это для дешевого детектива или боевика.
— А вы, конечно, опытный шпион.
Ба! Папа шутит. Я улыбнулась.
— Пришлось научиться.
Отец огляделся, видно искал меня… в смысле дочь.
— Но…
— Она вышла. Подождите немного, я схожу за ней, — Повернулась и выскочила из кабины. Все же и у сукрентоса есть свои пределы — оставаться там дольше уже не могла. Сейчас разыскать Элору и снять маскировку и уже вернуться с ней вдвоем. Зачем такие сложности и почему я не отправила к отцу Элору? Ну она все-таки не очень хорошо знает мой мир, а потом я боялась, что она по незнанию что-нибудь лишнее скажет. Да и вообще… Под это «вообще» можно все что угодно подвести, но главное, просто хотела с отцом увидеться как можно быстрее, вот и не выдержала.
Элора нетерпеливо дожидалась в помещении туалета. Увидев меня… в смысле себя… в смысле меня в своем облике, оглядела, хмыкнула и тут же уничтожила мою маскировку. И что она ей так не нравится?
— Ты как?
— Страшно, — призналась я, — но я справлюсь.
— Уже прогресс, — кивнула Элора. — Ладно, я иду, отвлекаю твоего отца, а ты следом.
Киваю, но ненадолго задерживаюсь у зеркала. Мда, на невинную девочку уже не тяну. Жилистая, собранная, взгляд жесткий внимательный и сама напряжена как пружина. Не удержалась и чуть-чуть магией смягчила черты лица, спрятала глаза в легкой тени, прокатила теплую расслабляющую волну по телу. Вот теперь в самый раз. Кивнула изображению и вышла. Прошла к кабинке и прислушалась. Отец расспрашивал про меня, а Элора что-то невнятно мычала в ответ, при этом мысленно высказывала мне все, что думает. Маг разума недоделанный, блин. Иду я, иду, и нечего так обо мне думать.
Тихонько открыла дверь и вошла в кабинку. Отец сидел спиной, разговаривая с Элорой. Та, заметив меня, замолчала, папа заметил куда направлен ее взгляд, вздрогнул, начал медленно оборачиваться, но я опередила, подскочила и обняла сзади, спрятала лицо у него в волосах. Еще там, на дороге так хотела сделать. Просто прыгнуть ему на спину как в детстве, он бы подхватил меня, завертел…
— Папка, — шепчу.
Он замирает. Буквально на миг, который длится вечность, потом резко поворачивается, подхватывает меня и перетаскивает к себе на колени, смотрит неверяще. Я улыбаюсь, а у самой слезы из глаз, даже шевельнуться боюсь, а вдруг сейчас все исчезнет, и я снова окажусь на Алкене.
— Лена… — Он вдруг хватает меня и прижимает к себе, кости бы затрещали, не будь они укреплены магически.
Я уже не стесняюсь и рыдаю у него на груди. Не знаю, сколько мы так сидели, но вот я обернулась… Элоры не было. Быстро просканировала все вокруг. Оказалось стоит у двери с той стороны и следит, чтобы никто не вошел и не помешал… А эмоции ее… странные.
Быстро соскакиваю с колен отца, посылаю ей сигнал. Она осторожно заглядывает, заходит и садится рядом со мной. Взгляд совершенно спокоен. Да она же в сукрентосе! Мда, совершенно не думала, каково ей увидеть мою встречу с отцом. Наверное, не стоило ее брать. Элора улавливает мое чувство вины, направленное на нее и мотает головой, мол в порядке все. Оборачиваюсь к отцу. Тот безмолвно наблюдает за нами. Мало что понимает, но понимает главное — наш с ней обмен взглядами что-то для нас двоих значит, что постороннему понять трудно. Но так же понимает, что спрашивать пока не стоит, все равно ведь расскажу только то, что сочту нужным.
Я откинулась на спинку кресла. Сейчас будет самое сложное. И дело тут не в рассказе, а в том, что я твердо решила ничего не скрывать. Каково папе будет узнать, что его дочь стала профессиональной убийцей, на чьем счету трупов больше, чем у иного маньяка? Ну и ладно, если откажется от такой дочери, значит не так уж я ему нужна.
Думаю так, а у самой сердце в пятки проваливается, а вдруг он и в самом деле решит отказаться? Что я тогда делать буду?
— Лена… — кажется, папа первым решил разорвать это, ставшее тягостным для всех, молчание. — Ты… Ты пропала четыре года…
— Меня похитили… Папа, я тебе расскажу все… пусть тебе покажется сначала, что я перегрелась, что я обманываю… Но я не буду от тебя ничего скрывать и все, что я расскажу, будет правдой. И все я могу доказать. Пока же просто выслушай. Обещаешь?
Папа медленно кивнул, при этом он не отпускал моей руки, словно боясь, что я снова пропаду. Но я и не возражала — это было так приятно.
Когда я стала рассказывать про мага и другой мир, папа напрягся и стал смотреть на меня уж очень внимательно, но не перебивал, помня об обещании. А я рассказывала как жила в замке Маренса, что мне пришлось терпеть и через что пройти. Не знаю уж, верил отец мне или нет, а сканировать его эмоции я не хотела совершенно, но с каждым моим словом он все крепче и крепче сжимал мою руку. Я все же рискнула чуть коснуться его сознания. Он пребывал… в сдвоенном состоянии: не верил в магию и другие миры, но такие детали, что я рассказывала, придумать было невозможно.
А рассказ продолжался. Как меня превращали в вещь, как отчаянно я сопротивлялась и как, в конце концов, медленно сдавалась, слишком уж больно было продолжать сопротивление. Как нашла скрытую лабораторию древнего уничтоженного Дома. Тут уже Элора не выдержала.
— Кайтаиды идиоты! — прошипела она. — Самоуверенные придурки! Только им могло прийти в голову мысль построить свой замок на развалинах замка другого Дома, словно это они их победили!
— Элора, извини, но лично я не увидела особой разницы между Кайтаидами и другими Домами… даже Домом Влепос. Все маги самоуверенный придурки на мой взгляд.
Элора нахмурилась, но возражать не стала. Уже прогресс, раньше обязательно кинулась бы в спор, как неоднократно было раньше, когда я рассказывала о своем мире, пытаясь доказать, что Алкена находится в тупике.
— И уж мне грешно жаловаться на это. Будь по-другому у меня и шанса не было бы сбежать.
С этим Элоре трудно было спорить. Отец весь этот спор молча переводил взгляд с меня на Элору и молчал. Почти герой он у меня. Кто еще не стал бы ни о чем говорить или выспрашивать, слушая все это?
В общем, продолжила рассказ. Как стала изучать магию и другие предметы под руководством магического Голоса, как он тренировал меня, готовя из меня убийцу.
