— Ты думаешь, они так торопятся, чтобы я не успел передумать?
— Да полагаю, они понимают, что ты не можешь передумать. — Санджиф придвинул к себе поднос и светильник, чтоб не закапать едой постель и всё вокруг. — Ситуация такая, что выхода действительно нет. Если придётся тягаться с лордом Ингеном и противопоставлять тебя ему, то ты должен быть своим. Союз с одним из знатных Домов Ночного мира логичен.
— Так ты знал, что мне это предложат?!
— Я догадывался. Но не был уверен. К тому же считал, что тебе не позволят выбирать. Просто поставят перед фактом. — Юноша-аргет опустил ложку и посмотрел на друга сочувственно. — Ты не знаешь, как теперь быть с Мирним? Но она родилась здесь, ей будет проще понять.
— Что-то я сомневаюсь, — Илья подумал ещё и об этом затруднении. Настроение испортилось окончательно. — Уж ей-то… Она терпеть не может местную знать! Слушай, а как вообще они собираются поженить меня с ребёнком, который даже не родился?
— Свадьбы сейчас, конечно, не будет, будет помолвка. На первых порах это удовлетворит всех союзников и убедит противников. По крайней мере до тех пор, пока моя сестра не родится.
— И сколько ей должно быть, чтоб я по вашим традициям уже мог на ней жениться?
— Обычно в прежние времена, когда из политических побуждений заключались подобные браки, дожидались полутора или трёх лет ребёнка, потому что до этого возраста дети часто умирают по непонятным причинам… Ну, словом, основание чисто практическое. А так — хоть когда. Хоть в момент рождения.
— Ужас какой… Бред просто! Что это за брак?!
— Если речь идёт о политическом союзе — а союз между Домами всегда политический, — возраст не имеет значения. Важен только сам факт союза. Как и в твоём случае.
— Но ты-то не против, что я женюсь на твоей крохе-сестре?
— Я, честно говоря, хотел поблагодарить тебя. За жест доверия. Мне это очень приятно, и моему отцу тоже, поверь. Думаю, он не ожидал, что ты сразу и безоговорочно сделаешь выбор в пользу нашей семьи. Хотя и предполагал, что кандидатуру его дочери будут рассматривать.
— Ваша семья действительно одна из самых знатных?
— Одна из самых, — Санджиф беззвучно усмехнулся, и Илья скорее угадал, чем увидел эту его усмешку. — Определить нетрудно. Если фамилия главы Дома совпадает с названием области, которой владеет род, и если его история насчитывает более трёхсот лет — можешь быть уверен, что это семейство одно из древнейших и знатнейших. Дом Лонагран, дом Мирдамар, дом Сармер. Дом Аовер… Им принадлежит Аверия, сейчас эта область зовётся Варрес, но это одно и то же.
— Да, помню, — Илья покивал с довольным видом и снова запустил ложку в тарелку. Она уже подостыла, и её спокойно можно было держать на ладони. — Мы именно там добыли эту штуковину, помнишь? — И потрогал спрятанный под одеждой символ.
— Да. Правда, та часть, где располагается дереликт, двести лет назад принадлежала младшей ветви семьи Аовер, а разногласия у них доходили до того, что старшая ветвь с младшей воевали, потом семья опять объединилась, и земли объединили тоже.
Несколько минут они сосредоточённо ели в тишине, потом оба налили себе кофе.
— Значит, теперь я стану как бы членом вашей семьи?
— Ни в коем случае. Это моя сестра войдёт в твою семью. Поспорю, что в ближайшее время тебе предложат избрать себе другую фамилию. Которая будет звучать для нас привычнее, чем твоя настоящая.
— Обалдеть можно… Ну что… Надо ложиться, пожалуй. Отнести назад поднос?
— Не надо. Выставлю его у входа, потом заберут. Надо ложиться, ты прав. — Он забрался в спальный мешок, плотно завернулся и задул светильник.
Илья сам в глубине души удивлялся — он не чувствовал ничего особенного, и мыслей никаких необычных в голову не лезло, и выспался он отлично, без сновидений. Может быть, здесь сыграл роль пример Санджифа, явно воспринимавшего произошедшее как нечто естественное и даже неизбежное.
Замок встретил их переполохом, имеющим малое отношение к предстоящей церемонии — просто нужно было снова собирать припасы для армии и формировать подкрепление. Для помолвки, правда, тоже что-то готовили, но в общей суете эти приготовления пропали, как обломок камня на засыпанном галькой побережье.
Санджиф предложил Илье одно из своих парадных одеяний. Зашнуровав на себе густо расшитый золотом камзол, петербуржец даже не решился посмотреть в зеркало — ему казалось, что вид обязательно окажется дурацкий. Зато меч, который ему предложили повесить на пояс, поразил его воображение. Оружие было красивое, гарда и рукоять отделаны серебром, густо-синий камень в перекрестье.
В большом зале, где собрались многие из представителей местной знати, соратники лорда Даро, священник торопливо раскладывал на подставке нужные ему принадлежности, а за спинами гостей уже накрывали праздничный стол. Госпожа Межена спустилась из своих покоев самой последней — она была облачена во что-то многослойное, скрывающее фигуру и делающее её похожей на снежный сугроб. Однако, усевшись в предложенное кресло, она обняла руками живот, сделав его заметным. Илья избегал смотреть в её сторону.
Сама церемония мало интересовала его, он не прислушивался и не присматривался к тому, что происходило. Единственное, что интересовало его, — выражения лиц окружающих его людей. Пожалуй, одна только госпожа Межена казалась смущённой и посматривала на будущего зятя с беспокойством.
В глазах остальных, похоже, вся эта странная ситуация отнюдь не выглядела странной.
Петербуржец, повторяя за священником, послушно принёс клятву сочетаться браком с дочерью лорда Даро, жить с ней в согласии и верности, блюсти её интересы и идти с нею путём добродетели. Следом настал черёд будущего отца, который произносил нужные формулы без какой-либо подсказки, а потом накинул длинное белое покрывало на плечо и правую руку своей супруги и положил поверх плотной ткани ладонь Ильи. Кольцо, которое юноша по логике должен был надеть на палец невесты, было повешено на тонкую серебряную цепочку и передано госпоже Межене.
Та, помедлив, накинула цепочку себе на шею.
Услышав фразу «Будьте же едины в своём намерении сочетаться браком и ступайте с миром», петербуржец вопросительно повернулся к другу.
— Всё?
— Да, церемония короткая, — шепнут тот, следя за тем, как священник собирает свой скарб в длинные резные ларцы.
— А зачем эта тряпка?
— Покровец? Но ты же не можешь во время церемонии помолвки или свадьбы коснуться руки чужой жены. Пусть даже и символически. Ты можешь прикоснуться только к руке будущей жены — либо ни к чьей вообще.
— В принципе логично… Затейливые у вас традиции.
— Я слышал, у вас не проще…
— Да, только их никто не соблюдает.
— Предлагаю поднять бокалы за союз наших семей, — громко произнёс господин Даро. — С лёгкой душой отдаю вам свою дочь, господин Барехов, и надеюсь, что нашу дружбу ничто не разобьёт.
