Через мгновение между ним и Ильёй выросла госпожа Элейна, окутанная волной обжигающе-холодного ветра. Её меч скрипнул по клинку лорда Ингена — женщина настойчивым напором отогнала самопровозглашённого императора на шаг от его жертвы. А юноша мог только смотреть, оцепенев.
— Зачем вы так поступаете, Элейна? — мягко, но властно произнёс мужчина. — Откуда такое неуважение к чести мужчины? Третий в схватке лишний.
Она расхохоталась ему в лицо.
— Мне плевать на мужскую честь!
Её смех звучал оскорбительно, и не только для господина Кернаха, но и для самого Ильи. Однако он же сработал как пощёчина, выводящая из ступора. Под её действием порушилась глубинная, неведомо откуда взявшаяся уверенность, сковавшая его тело и сознание, будто под действием чар; уверенность, что он и только он обязан отомстить за друга.
Госпожа Шаидар не дала лорду Ингену возможность продолжить спор — она сделала атакующее движение, стремительное и сильное, как взлёт её виверна, мужчине поневоле пришлось отступить ещё на шаг, чтоб дать себе простор для манёвра. К этому и стремилась леди в эти первые минуты боя — она окончательно заслонила собой Илью и встала на пути противника преградой, которую, хочешь — не хочешь, но должен миновать.
Она владела мечом легко и непринуждённо — ни одного лишнего движения, разве что в боевой походке просматривалось что-то от танца, воздушного, бесящего танца. Господин Кернах был чуть более экономен в своих движениях и более напорист: он действовал так, словно хотел стать скалой, о которую разобьётся любой напор. Она же скорее напоминала текучую воду, не собирающую всю силу в кулак, чтобы заставить задрожать утёс, а лишь ненавязчиво обтекающую его и подмывающую.
В деталях их схватки юноша не смог бы разобраться, даже если бы не пребывал в состоянии оцепенения — большая часть происходившего просто скользнула мимо его сознания. Воспоминания об увиденном обрели вид разрозненной пригоршни образов, которые едва удавалось выстроить в хронологическом порядке. Вот госпожа Шаидар замерла, чуть присогнувшись, а потом резко всплеснуло снегом и воздухом какое-то заклинание, замутившее воздух между ними белоснежной пылью; вот через долю мгновения они уже скрестили клинки и снова разошлись, не сумев подловить друг друга на какой-нибудь ошибке.
Женщина кружила вокруг лорда Ингена непринуждённо, словно не касалась ногой земли. Лицо у неё хранило строгое, сосредоточённое выражение, но не без нотки удовольствия во взгляде. И даже когда, в какой-то момент отведя её атаку, мужчина остановил кончик клинка у её горла, в глазах не появилось ни капли страха. Петербуржцу показалось, что она даже слегка улыбнулась уголками губ, потом скосила глаза в его сторону и вдруг воскликнула с испугом:
— Илья!
Юноша и сам вздрогнул от её окрика, хотя даже не думал двигаться с места. Но в ту же сторону как-то невольно глянул и господин Кернах. Когда его взгляд вернулся обратно, леди Шаидар перед ним уже не было — она нырнула в сторону, уходя от острия меча, и тут же атаковала, не теряя ни мгновения. Впрочем, впустую — рефлексы, выработанные у мужчины долгими годами тренировок, и здесь оказались сильней.
Этот окрик и этот искусный приём, лишивший господина Ингена приобретённого было преимущества, окончательно привели Илью в нормальное, действенное состояние. Он вдруг вспомнил о Санджифе и со всей скоростью, на какую был способен в полусогнутом состоянии, рванул на карачках в его сторону, словно боялся, что если хотя бы попытается выпрямиться — точно получит мечом по шее. Петербуржец добрался до друга и обхватил его руками, пытаясь понять, жив он или уже испустил дух.
Санджиф дышал и, похоже, всё понимал. Его взгляд, остановившийся на лице друга, отыскавший его глаза, был затуманен, но всё-таки осмыслен.
— Сейчас, сейчас, — пробормотал Илья, пытаясь развернуть скрюченное тело.
— Не надо, — то ли простонал, то ли прохрипел Санджиф. — Не трогай.
И, не зная, что ещё можно предпринять, Илья остался на коленях, поддерживая друга за плечи, и всмотрелся в продолжающуюся схватку господина Кернаха и леди Шаидар.
Чувствовалось, что теперь-то лорд не поддастся ни на одну из уловок — действовал он ещё жёстче, ещё решительней, чем вначале, и чувствовалось, что за вторую возможность подловить противницу отдал бы многое. Однако судьба никак не желала давать Кернаху второй шанс. Женщина отбивалась спокойно, но с выдумкой, пуская в ход и оружие, и магию, короткие вспышки которой то и дело слепили Илью. В какой-то момент юноша услышал окрик, обернулся — и увидел, что в их сторону бегут несколько человек. Двое из них на ходу вытаскивали мечи.
Увидел это и лорд Инген. Серия ударов, которые он тут же пустил в ход, была молниеносной и сокрушающей, и госпоже Элейне поневоле пришлось отступить на несколько шагов, спасая себя. Не добиваясь развития успеха, Кернах развернулся и бросился к своему виверну. В мгновение ока взлетел в седло, пока волшебное существо уже разворачивало крылья, и нырнул в рассеивающуюся под давлением оттенков восхода мглу. Женщина, бросившаяся следом за ним, только и успела, что отправить вдогонку плотную искру огненного заклинания, скользнувшего на несколько ладоней мимо цели.
На секунду замерла, словно бы переживая своё поражение, а потом заспешила к скорчившемуся на снегу Санджифу. Присела рядом, властно потеснив Илью.
— Э-эй! — позвала она, словно имела дело с обычным пьяным. — Эй! Саф, слышишь меня?
— Слышу, — просипел тот, стараясь, похоже, не колыхнуть живот.
— Ну и ладушки, — госпожа Элейна положила юноше-аргету ладонь на лоб. Тот сразу закрыл глаза и откинулся на спину, бледнея.
— Что с ним?! — охнул Илья.
— Всё нормально. Стазис. Что-то вроде анабиоза. Его ведь надо успеть доставить ко врачу. — Она поднялась, что-то выискивая взглядом, а потом вскинула руку с перстнем-инструментом. В небо ринулся поток искр цветов дома Даро.
— Что это?
— Ну надо же сообщить его отцу, что требуется он или его люди. Ага! — И зашагала навстречу лорду Даро, бегом вывернувшему из-за снегового холма.
— Что случилось? — обронил тот на бегу.
Вместо ответа леди Шаидар показала отцу на сына и сделала рукой как-то жест, должно быть, поясняющий ситуацию. Сопровождающие лорда люди кинулись поднимать Санджифа и сделали это с такой осторожностью, словно имели дело с готовой рассыпаться в прах музейной ценностью, а не с телом живого человека. На мгновение ещё более бледный, чем обычно, господин Даро припал губами к рукам госпожи Элейны.
— Спасибо, — пробормотал он.
— Не о чем говорить, — отмахнулась она.
И по-дружески приобняла Илью за плечи.
— Идём, о твоём друге позаботятся, как должно. Всё будет хорошо… А ты молодец! Отлично повёл себя в этой ситуации.
Петербуржец покраснел от неожиданности.
— Да ладно… Вообще ничего не смог сделать… Как баран!
