— Ага, понял. А… Извините, я, может, глупый вопрос задам…
— Задавайте. В вопросах веры нет глупых вопросов.
— А… Если я хочу войти в Исток вот сейчас, в смысле не тогда, когда я стану стариком и захочу помолодеть, — это возможно?
— Это очень похвально! — вскричал священник. — Очень и очень похвально — входить в Исток не с сугубо практичной целью, то есть ради продления жизни! Это ведь, по сути, есть общение с богом напрямую. Тот, кто касается вод Истока, отдаёт себя всецело воле божьей, изъявляет готовность принять его решение таким, каким оно будет, и признаёт, что оно в любом случае будет во благо. Понимаете? Я думаю, тот служитель, которого вы изберёте себе духовным наставником, охотно подготовит вас. Очень правильное намерение!
— Да просто… Понимаете, мне нужно как-то привыкнуть к мыслям о смерти очень… значимого для меня человека, — выговорил юноша и почувствовал, как к глазам подступают слезы. Это было больно и неловко, но и сделать с этим он уже ничего не мог. Отвернулся и прикрыл рукой щёки, зазудевшие от дорожек, проложенных слезами.
Священник тактично промолчал.
И теперь, и позже, направляясь к мотелю, Илья чувствовал, что, несмотря на слёзы, ему совсем не полегчало. И в своей комнате, обнаружив там кучу народа с графином вина и рюмочками, смог лишь угрюмо оглядеть их, не зная, как намекнуть, что их присутствие неуместно. Фёдор, Всеволод, Беджар с перебинтованным лбом, но умиротворённый, Санджиф, Амдал, Катрер — они все повернулись к новопришедшему с дразнящими весельем взглядами.
— Стакан императору! — распорядился Фёдор. — Мастер сказал, что после боя пьют водку, но водки у нас нет… Так что будем хряпать винцо… Беджар, тебе нельзя спиртное, ты на лекарствах.
— Одну можно, — хрипло отозвался Гломер-младший.
— А с чего веселье? Вы ж все, по идее, должны полудохлыми от усталости валяться.
— Какая усталость?! Побойся бога, мы ж победу отмечаем! Победу, натуральную, без дураков! Как за это не выпить? Ты чё?!
Илья пожал плечами и оглянулся на Селсида.
— Может, пойдёте отдыхать? — предложил он миролюбиво. — Вы ж весь день на ногах и дрались… Поставьте вместо себя кого-нибудь другого. Я больше не буду выходить, обещаю.
— Спасибо, ваше величество. Не возражаете против Абло Динн-Бега?
— Нисколько. Пусть сюда идёт.
— Спокойной ночи.
В воцарившемся молчании улыбки сползали с лиц недавних школьников вместе с флёром веселья.
— Ты чего такой хмурый-то? — удивлённо спросил Фёдор. — Что произошло?
— Ребят, вот честно, никакая победа, прямо распобеда, не сможет возместить потери. Погибших не вернёшь, никак. Так что давайте выпьем за тех, кого с нами нет и больше никогда не будет. Давайте… — Юноша принял из рук Санджифа рюмочку, полную тёмно-алого вина. — Пусть земля им будет пухом, и спасибо им за то, что мы живы! — Бокалы осушили в полном и угрюмом молчании. — И по поводу дел — Саф вас уже ввёл в курс? Ну, касательно того, что кто-то из вас будет мне помогать и всякие обязанности на себя возьмёт?
— Я же не мог говорить за тебя, — ответил сын лорда Даро.
— Саф, ты давно уже можешь говорить за меня! Тем более теперь. Беджар, я могу на тебя рассчитывать?
— Разумеется. Почту за честь.
— Дядя Федя?
— Ка-акой я тебе Федя? Если соглашусь, буду никак не меньше, чем господином Фёдором!
— Разумеется, будешь, — рассмеялся Санджиф. — Но работать придётся много, это факт. Имей в виду.
— Вот всегда так! Почему нельзя получить всё и сразу без того, чтоб вкалывать? Если вкалывать, то я не согласен на просто господина Фёдора! Подавайте мне светлейшего и благороднейшего господина Фёдора Савельевича!
— Послушаем, что на это скажет Искра.
— Э! Искру-то нафиг сюда приплетать? Давайте лучше без неё.
— Без Искры уже не получится, — Даро-младший сдержанно улыбался. — Она так же, как и ты, будет сопровождать Илью на коронации и уже даже имеет поручение.
— Кошмар! Если придётся быть в одной связке с Искрой, то мне тогда титула мало, я ещё хочу дракона!
— Нехило ты уже губы раскатал… Всеволод, займёшься у меня военными вопросами? Ты вроде собирался становиться офицером.
— Да. С удовольствием, Илья. Спасибо за доверие.
— Амдал? Катрер? И что скажешь по поводу своего брата?
— Не думаю, что кто-нибудь из твоих одноклассников-аргетов откажется от такого лестного предложения, — отозвался Катрер. — И я б тебе ещё посоветовал положиться на Вджеру. Она — девушка очень дельная, из неё может получиться хороший государственный деятель.
— Само собой. Вджеру я тоже приглашу. А ещё бы хорошо уговорить Всеслава.
— Мастера? Да-а… Мужик-кремень!
— И моего куратора. Как думаешь, Саф, столько сопровождающих хватит?
— Только тебе решать, — Санджиф пожал плечами. — Будет ли тебя сопровождать один человек или сотня — это твоё дело.
— Ну и ладно, — Илья уселся на кровать и откинулся на подушки. Прикрыл глаза. — Устал я… Как собака.
— Намёк понят… — Фёдор поспешно стал собирать со столика рюмочки и какую-то закуску, прихватил и графин с остатками вина. — Пошли, пошли… Саф — ты с нами?
— Я, пожалуй, тоже предпочту отдохнуть, И вы не увлекайтесь, поднимут нас рано.
— А чего так? Победа одержана, можно ж и отоспаться.
— Наоборот, теперь-то и начинается самая страда, — проговорил Илья, не открывая глаз. — Теперь-то начнётся самое веселье.
Он уснул сидя, не дождавшись, когда все ребята покинут комнату, а Абло погасит свет.
В столицу прибыли через три дня. Здесь Илья ни разу не был, хотя ему доводилось видеть панорамные фотографии столицы, да и местные новости по телевизору он смотрел. Любуясь старыми районами города с высоты полёта виверны, юноша тянулся так настойчиво и неосторожно, что заставлял нервничать своего телохранителя, тот схватил петербуржца за пояс и отказался отпускать.
Первый камень в основание столицы заложили во времена, когда Дневной мир только принимался за пирамиду Хеопса и задумывал строить Кадингир, будущий Вавилон. Жутковато было смотреть на дворцы, храмы и стены, понимая, что многим из них — добрых пять тысяч лет. Сохранность зданий вызвала у Ильи острый приступ зависти, хотя он и догадывался, что без магии тут не обошлось. Крепостные стены, когда-то обхватывающие город со всех сторон и превращавшие его в настоящую императорскую цитадель, достигали в высоту двадцати метров, и древнее расточительство, с которым давно умершие императоры тратили чужие силы и средства на всё это великолепие, ужасало и восхищало.
Илья ждал, что его сразу поселят в императорском дворце, который сейчас спешно освобождали, однако его, не спрашивая ни о чём, отвели в номер-люкс одной из лучших гостиниц города. Все лучшие номера столичных гостиниц в одночасье оказались заняты представителями знати, офицерской верхушкой, крупными чиновниками и магистериями, съехавшимися на внеочередную сессию Совета — теми из них, кто не владел здесь квартирами или домами. И впервые петербуржец оценил значимость сделанного выбора — всех одноклассников, которых он назвал в числе своих будущих спутников, разместили в той же гостинице, что и его, только в номерах попроще.
