— Делайте то, что подскажет вам сердце.
И петербуржец зашагал по ступеням.
Вскоре перед ним открылась то ли зала, оформленная под пещеру, то ли настоящая пещера. Своды её были отделаны крупными друзами, множество светильников пряталось в складках отделки, да так, что самого огня не было видно, воспринимались только свет и переливы сияния на гранях разноцветных кристаллов. У подножия лестницы едва подрагивала вода, наполненная всё тем же светом, казавшаяся загадочно-шёлковой, радушной и вместе с тем пугающе-таинственной.
В пещере царила тишина, даже сквозь проход, казалось, сюда не проникало ни звука. Полнейшая оторванность от миров, жизни, реальности удивительным образом успокаивала, снисходила в душу умиротворением, дивным и совершенным.
Присев на ступеньку почти у самой воды, он спрятал голову в руках. Почему-то нахлынуло воспоминание о том, как хоронили госпожу Шаидар. Её тело, уже убранное, как полагается, возложили на поднятые магией в воздух два щита с гербами её Дома, вложили в руки рукояти меча, укутали тело длинным плащом. Чародейский перстень, отысканный, снятый со стека и вновь надетый на палец, поблёскивал сдержанно и тускло. Всё это напоминало изображение с надгробий первых крестоносцев, и, думая об этом, Илья ругал себя, что не может сосредоточиться, уезжает мыслью куда-то в сторону, но всё равно размышлял о своём.
Ему позволили приблизиться к телу госпожи Шаидар, и, подойдя, Илья коснулся её руки, крохотной и ледяной, словно изваянной из камня. В душе не было ничего — ни скорби, ни боли, только глубокая усталость. Осознать, что больше нет человека, приобрётшего такое значение в его жизни, не получалось — мысль буксовала. И, не мучая себя, он отступил, давая дорогу господину Лонаграну, готовому зажечь вокруг бездыханного тела магическое пламя, призванное превратить его в пепельную пыль.
А сейчас, сидя перед Истоком, вода которого почти касалась его босых ног, не мог понять, каково же в действительности его отношение к случившемуся, что происходит в его душе, почему мир опостылел и выцвел, хотя ни сердце, ни душа не стонут. Так и не додумался ни до чего, поднялся, потому что окончательно замёрз, и, собрав волю в кулак, осторожно шагнул в воду. Она обожгла его на первых порах, как любая другая вода, потом ощущение пронзительного холода стремительно исчезло. Уже смелее Илья сделал несколько шагов вниз по лестнице, которая, оказывается, продолжалась и дальше, потом лёг лицом на воду, раскинув руки.
И понял, почему никто и никогда не рассказывает о своём общении с Истоком.
ГЛАВА 12
С Мирним он увиделся до коронации всего лишь пару раз. В первый — когда её вместе с матерью доставили в столицу, в соседний гостиничный номер. Ирвет Дестина смотрела на своего новоиспечённого зятя с восхищённым благоговением, но Илья лишь поцеловал ей руку и почти сразу отвлёкся на очередного чиновника с какими-то неотложными вопросами. Второй раз они увиделись на коротком совещании по финансовым вопросам предстоящих церемоний — Мира неосторожно предложила свою помощь Искре, и они обе буквально утонули в сметах и расчётах. Но делать было нечего — в дикой спешке хорошо было бы решить хотя бы самые насущные проблемы.
На этом же совещании один из церемониймейстеров поднял вопрос о браке Ильи и Мирним.
— Никто не подвергает церемонию сомнению. Но, может быть, вы желаете отпраздновать это событие как-то попышнее, на всю страну?
— Это ещё зачем? — вспыхнула девушка. Впервые в её голосе супруг услышал твёрдость и, сам намеревавшийся предложить всё сделать так, как захочется жене (ведь любая девушка мечтает о роскошной свадьбе, это общеизвестно), приподнял бровь. — Была же свадьба, обряд свершился по закону, при свидетелях, и положенное доказательство у меня есть. — Она поспешно выпростала из-под одежды цепочку, завязанную хитрым узлом. — Все документы также выписаны.
— Но супруге его величества, наверное, прилично было бы носить свидетельство брака из более дорогого металла, чем алюминий.
— А мне плевать на всякое там золото и платину! Мне дорого именно это!
— А что, этот узелок — свидетельство о браке? — уточнил Илья.
— Ну раньше являлось единственным свидетельством брака, сейчас — доказательство законности брака помимо выписанного свидетельства о регистрации.
— Затейливо… Ну так тем более, тут огромное облегчение для казны, — дипломатично подсказал юноша. — Как понимаю, ведь предстоит уже играть одну свадьбу, с вашей дочерью, не так ли, господин Даро? Или брак будет заключён позднее?
— Брак будет признан по умолчанию, — объяснил отец Санджифа. — Ведь во время церемонии предполагается проводить как вашу коронацию, так и коронацию Эльдивы.
— Как понимаю, да.
— В этом случае по традиции и по неотменённому до сих пор закону брак между коронующимися считается заключённым по умолчанию. Император и императрица всегда состоят в законном браке. Такой порядок был принят во избежание путаницы, видите ли.
— С ума сойти! А если, допустим, есть вдовствующая императрица и её сын, который коронуется на царство?
— По умолчанию он начинает считаться её мужем.
— Э-э… А не по умолчанию?
— И не по умолчанию тоже. Чтобы этого не случилось, вдовствующей императрице необходимо по всем правилам отречься от престола.
— И уйти в монастырь?
— Это не обязательно.
— Ладно, тут понятно. Ну и хорошо, экономия… А это вообще нормально, что я стану мужем девочки, которой еще месяца не исполнилось?
— По законам нашего мира — тем из них, что касаются императорского Дома, — нормально.
— Угу… Умом Ночной мир не понять.
— Как раз умом и можно понять. Законы, регламентирующие все стороны жизни правящего Дома, подчинены соображениям здравого смысла и призваны избежать путаницы в вопросах престолонаследования.
— Угу. Я так и понял. Ну что, баланс, вроде бы, сведён. — Илья посмотрел на лежащий перед ним лист.
— Баланс-то сведён, но сколько труда это потребовало! — воскликнула Искра. В голосе её появилось больше железно звучащих ноток, чем раньше. — Помни об этом, будь добр, когда будешь веселиться.
— Ты так говоришь, будто деньги на все эти действа выкладываешь из собственного кармана.
— Даже те деньги, которые выложили лорды, всё равно исходно взяты из карманов обычных налогоплательщиков. Об этом никогда нельзя забывать, пользуясь ими!
— Ты ни за что не дашь нам этого забыть, — застонал Фёдор.
— Значит, я стараюсь не зря!
— Мира, бога ради, уйми свою напарницу!
— Это кто ещё кого уймёт, — улыбнулась Мирним. На Искру она реагировала снисходительно и словно бы даже с одобрением. Почти с таким же выражением на уроженку Болгарии посмотрел и господин Даро.
Когда наконец совещание закончилось, и Искра, сгребая со стола груды бумаг, мысленно углубилась в грядущие сражения с цифрами и бухгалтерами, Илья всё-таки улучил минутку, чтоб перехватить Мирним и обнять её.
