– Вот так...– прошептала Ирина, не без труда умащиваясь
рядом на узкой, принайтованной к стене койке.– Это тебя француженка просветила?
– Я ж не спрашиваю, кто тебя просвещал...– сказал он, всю
еще задыхаясь и жмурясь, чувствуя себя победителем.
– И правильно делаешь, между прочим,– шепнула она на ухо без
своей обычной насмешки.– Глупо было бы считать меня невинным цветочком, а?
* * *
...Ослепительный свет ударил ему в лицо, вызвав физическую
боль. Мазур зажмурился, по щекам потекли слезы. К койке протопало несколько
ног.
– Лежать тихо! – грозным шепотом приказал Самарин.
Стоя над душой, он заслонил своим телом лампочку, и Мазур
смог наконец открыть глаза, проморгавшись и стряхнув слезы, оторопело уставился
на капитан-лейтенанта, выглядевшего грозно и непреклонно. В руке у Лаврика был
пистолет – слава богу, не упертый дулом в Мазура, а направленный стволом
вниз, но легче от этого не стало.
За спиной у Лаврика торчали еще двое – знакомые все
лица, самаринская команда, замаскированная под мирных морячков...
– Вот теперь можно встать,– сказал Лаврик, предусмотрительно
отступая.– Значит, мирно спим? Вставай-вставай и в уголок отойди...
– Мирно? – усмехнулся один из его архаровцев, низко
нагнувшись к смятой постели.– Дамскими духами все провоняло, причем недавними.
– Ну, сие не по нашей части...– отмахнулся Лаврик.– Кирилл,
ты присядь-ка на стульчик, а мы пока осмотримся...
Ничего не соображая, Мазур покорно опустился на стул, свесил
руки меж колен. Тот, что собачьим нюхом уловил Иринины духи, с ловкостью
опытного карманника принялся перетряхивать постель, действуя, как фокусник.
Второй столь же проворно распахнул дверцы встроенного шкафчика и без церемоний
копался в одежде.
Хотелось рявкнуть на них, протестовать, но Мазур усилием
воли смирил гордыню, лишь зорко следил за их манипуляциями – карманы
выворачивались от одного движения пальца и столь же молниеносно приходили в
прежнее состояние, словно бы по мановению руки выдвигались ящички узенького
стола, порхали всякие мелочи, от безобидных авторучек до компрометирующей яркой
пачки известных изделий. Самарин, без выражения наблюдая за ним, поигрывал
пистолетом...
В небольшой каюте даже этим талантливым ребятам было негде
разгуляться, дать волю престидижитаторским талантам, и вскоре обыск пришел к
концу. Даже крохотную ванну, совмещенную с гальюном, проверили на совесть.
Встали плечом к плечу, развели руками без малейшего раскаяния на мордах.
– В трусах искать будете? – поинтересовался Мазур
хмуро, уже понимая, что визитеры своей неведомой цели не достигли.
– За кого нас принимаешь? – усмехнулся Лаврик.– В этом
мы с доченькой адмирала конкурировать не собираемся... Орлы, погуляйте в
коридоре.– Он проводил взглядом охотно покинувших каюту ореликов, запер дверь
изнутри и опустился на стул рядом с Мазуром.– Ну что, возмущаться будем от всей
души?
– Изволь объясниться,– сказал Мазур, глядя в сторону.
– Не скажу «охотно», но объясниться придется... Кирилл, не
бери в голову, но таковы уж правила игры. Мирные мы люди, но наш бронепоезд...
– В чем дело?
Лаврик, давно спрятавший пистолет, придвинулся поближе и
понизил голос:
– Ты человек свой, в подписках, как барбоска в блохах... Я
тут ни при чем, не всегда и люблю проявлять инициативу, но Дракон свирепствует.
Чтобы тебе было легче, можешь меня как-нибудь обозвать...
– Обойдусь,– отмахнулся Мазур.– Что стряслось?
– Здесь, кроме судового, есть еще и мой радист, если ты не
знал,– спокойно сказал Лаврик.– Со своими специфическими задачами. Несколько
минут назад он перехватил радиопередачу, которая, вне всяких сомнений, велась с
борта «Сириуса». «Пакетный» сигнал, что характерно. Тебе растолковывать?
– Не надо,– сказал Мазур.
Эти штучки он прекрасно знал, самого учили пользоваться
подобной аппаратурой. Записанное на магнитофон сообщение, иногда довольно
длинное, с помощью соответствующего передатчика выбрасывается в эфир всплеском,
передача занимает считанные секунды, перехватить ее, конечно, можно, но вот
запеленговать – простите-с... Нереально. Лучшая техника попросту не
успевает. Между прочим, аппаратура может быть предельно компактной, ее нетрудно
распихать по карманам, скрыть под одеждой, иные передатчики, предназначенные
для короткого условного сигнала, вовсе уж миниатюрных размеров: взял предмет,
по внешнему виду неотличимый от авторучки, прижал колпачок – и рванулся в
эфир сигнал, а через пару секунд хитрая электроника самоуничтожилась, пахнуло
горелым – и никаких конкретных улик...
– Мадлен? – отчего-то сразу пришло ему в голову.
– Версия, что скрывать, соблазнительная,– сказал Лаврик.– Но
представляется ошибочной. Поскольку я уверен, что ты будешь молчать, как рыба,
могу сказать правду: это вторая передача. Первая имела место неделю назад,
когда на «Сириусе» Мадлен не было, вообще никого постороннего не имелось...
– Подожди,– сказал Мазур, сразу забыв о своих мелких обидах.–
Выходит, он среди...
– Вот именно,– сказал Лаврик.– Среди здесь. Среди тех, кто
поименно обозначен в судовой роли. Из Союза плывет, сволочь. И решил, что
пришла пора сообщать о достижениях.
– Докладывает о...
– Хрен его знает, товарищ старший лейтенант...– с застывшим,
злым лицом протянул Лаврик.– Решительно неизвестно, что это – то ли
примитивный, заранее оговоренный кодовый сигнал, то ли развернутый рапорт о
нашей жизни и работе...
– Прекрасно,– сказал Мазур.– И вы моментально ломанулись ко
мне? Учитывая мой запятнанный послужной список? Нашли подходящего кандидата, а?
– Ну, не преувеличивай,– с некоторым смущением сказал
Лаврик.– Тут, видишь ли, имело место неуклюжее стечение обстоятельств –
нашелся человек, который видел, что именно из твоего иллюминатора свисало нечто
вроде тоненькой незакрепленной антенны... Ясно? Ну, мы сгоряча и... Если тебе
это облегчит самочувствие, считай меня сволочью, перетерплю. Но я лелею
надежду, что ты все же поймешь мое положение. На корабле «подснежник», сука,
«крот», а я могу лишь уныло констатировать факт. Чтобы провести на судне вроде
«Сириуса» толковый, всеобъемлющий обыск, понадобится не менее роты спецов.
Взять мне эту роту неоткуда, да и потом нас интересует даже не техника. Мне
нужен человек. Но ущучить его при моих нынешних возможностях – нереально.
Если у него еще что-то осталось,– а я уверен, осталось,– при малейшем признаке
опасности выбросит все за борт и затаится. Изволь подкарауливать его до второго
пришествия... Ну как, сильно обиделся?
– Да ладно,– сделав над собой усилие, сказал Мазур.–
Перетерплю. Значит, «крот»...
– Ага. Внимание к нам приковано. И, как легко понять,
механизм совершенно неизвестен: то ли знают уже что-то конкретное, то ли
рутинно решили присмотреться. Два часа назад – коли уж пошла такая
откровенность – акустик отметил в непосредственной близости от судна
подвижный объект, по характеристикам вполне способный оказаться изучавшим
подводную часть корабля медленно двигавшимся аквалангистом... Чертовски хочется
списать это на очередного любопытного дельфина, но я предпочитаю сразу
рассчитывать на худшее. Будь это дома или хотя бы в открытом море, я без всяких
колебаний приказал бы забросать акваторию гранатами «Нептун», но в чужом порту
приходится соблюдать приличия...
