– Черт,– сказал Мазур.– Все ведь проверены на сто кругов, и
даже те, что декорацией нам служат...
– Голубь мой, среди проверенных тоже попадаются... типусы.
Хватало примеров. Если...
В дверь отчаянно заколотили – такое впечатление,
кулаком. Не раздумывая, инстинктивно Лаврик схватился за карман с
пистолетом – и это сказало Мазуру о многом: главный здешний охотник за
шпионами пребывал в нешуточном нервном напряжении... Впрочем, Лаврик оправился
моментально. Бросился к двери, повернул рубчатую головку замка. Послышался громкий
шепот.
– Час от часу не легче,– сказал Самарин, вернувшись.– В
городе что-то непонятное творится. Я тебя подожду, если в темпе...
Мазур торопливо впрыгнул в штаны, а рубаху застегивал уже на
бегу, не озаботившись обувью. Они выскочили на верхнюю палубу, где уже
толпилось человек десять, вперемешку – аквалангисты и совершенно мирные
члены экипажа.
Внезапно Мазур ослеп. Словно пыльным мешком накрыли. Лишь
через пару-тройку бесконечно долгих, жутких секунд он сообразил, что с глазами
все в порядке, просто на судне по чьему-то приказу вырубили все освещение.
Понемногу он почувствовал себя нормально, рассмотрел вдали светлое сияние над
городом, освещенное окно будочки сторожей у ворот, до которых было метров
пятьдесят.
И расслышал далекие, знакомые звуки, казавшиеся здесь, на
Райском острове, совершенно неуместными.
В городе шла ожесточенная перестрелка. Для неопытного уха
все это выглядело беспорядочной пальбой наобум, но Мазур без особого труда
расшифровывал происходившее где-то в километре от него: судя по далекой
трескотне автоматов и временами вплетавшемуся в их работу солидному баску
парочки пулеметов, ночной бой разгорелся возле какого-то конкретного пункта и
носил определенно позиционный характер. Одни атаковали, не жалея патронов,
другие, столь же азартно расходуя боеприпасы, защищались. Пока что невозможно
было определить, чья берет.
Мазура кто-то крепко схватил за локоть. Подскочив, как
ужаленный, он обнаружил рядом Мадлен в распахнутом халатике. Она прямо-таки
подпрыгивала на месте:
– Дернул же меня черт здесь застрять! Там что-то происходит!
– Ценное замечание,– сказал Самарин.– Я тоже подозреваю, что
дело нечисто...
– Да подите вы! Такой репортаж пропал! Или «синие акулы»,
или переворот! Машину взять неоткуда, а пешком я туда могу не успеть...
Над далеким сиянием мелькнула тень вертолета, автоматные
очереди по-прежнему стучали в ночи, ожесточенно и звонко, словно в городе вдруг
взбесились все швейные машинки, обернувшись некими монстрами. На фоне
освещенного окна сторожки маячили несколько фигур – полицейская стража
порта оживленно обсуждала события, махая руками и суетясь, но благоразумно не
высовываясь за ворота.
– Внимание! – жестяным басом загремел над головой
динамик судовой трансляции.– Говорит капитан! Всем спуститься в каюты,
держаться подальше от иллюминаторов! Все с палубы! Сохранять спокойствие!
Пожарной команде занять места согласно расписанию, лазарет открыть!
Остальные – с палубы! Моментально!
Первыми, как и следовало ожидать, подчинились те, что больше
привыкли к военной форме, чем к цивильным костюмам.
Глава 6
Кадриль моя подводная...
Поправив очки солидным жестом, Мазур указал на следующую
лебедку:
– Это – придонная драга. С ее помощью, как вы, быть
может, поняли из названия, берут образцы донной живности. Все, что не успело
улепетнуть, попадает прямиком туда...
Лейтенант Ожье встрепенулся, по-настоящему оживился:
– А вот это совсем понятно, месье... Полицейская облава, а?
Классический «невод». Все, что не успело улепетнуть, попадает в «салатницу»...
– Вот именно,– сказал Мазур.– Вы очень быстро все
схватываете. Потом, с помощью скучнейшей математики, вычисляется количество
биомассы на определенной площади, а это, в свою очередь, оказывает неоценимую
помощь при расчетах популяции промысловых рыб...
– Невероятно интересно,– с тоскливой покорностью в голосе
сказал лейтенант, скучнея на глазах.
Мазур ухмыльнулся про себя – все-таки его неплохо
поднатаскали, вдолбив в голову тот необходимый минимум, который позволял
успешно разыгрывать из себя ученого мужа. Правда, исключительно перед теми, кто
вовсе уж ничего не смыслил в науке. Но все равно знания небесполезные.
Лейтенант, сразу видно, преисполнился почтения к непонятным ему премудростям, а
в глубине души мечтает оказаться подальше отсюда, где-нибудь в баре...
Что поделать, именно Мазуру выпал жребий развлекать гостя и
служить ему экскурсоводом. Лейтенант Ожье вкупе с двумя своими подчиненными
заявился на судно утром с оформленным по всем правилам предписанием от властей,
гласившим, что на некий, определяемый высшими государственными соображениями
срок эта троица обязана неотлучно пребывать на судне. В целях защиты мирной
научной экспедиции и в связи с объявленным чрезвычайным положением. Протестовать
было не только бессмысленно, но и опасно – мирная научная экспедиция,
поголовно состоящая из ученых очкариков, должна была лишь обрадоваться
присутствию вооруженной силы, представляющей верховную власть. Начав
протестовать, неминуемо выпадешь из образа...
Как оказалось, ночью в столице имела место попытка
государственного переворота. Десятка полтора крепких ребят, прилетевших
незадолго до того под видом выбравшейся на тренировку баскетбольной команды с
Маврикия, несколько дней и в самом деле изображали упорные тренировки. А потом
эти милые молодые люди, распотрошив двойное дно спортивных сумок, извлекли
массу огнестрельных причиндалов и ночкой темною атаковали президентский дворец.
Охрана, натасканная еще британцами, оказалась на высоте: после яростного
двухчасового боя с помощью единственного в республике броневика и подоспевших с
Баэ полицейских оттеснила нападавших, прижала к океану и захватила уцелевших в
плен. Одновременно, прямо-таки синхронно, другая группа пыталась захватить в
Виктории аэропорт, но встретила отпор и, погрузившись в частный самолетик,
смылась в неизвестном направлении, что прошло успешно благодаря полному
отсутствию у республики ВВС. Ахатинское радио пока что не бралось определить
национальную принадлежность диверсантов, но западные станции, оперативно
разнеся сенсацию по всему свету, уверяли, что речь идет о юаровских командос со
знаменитым Майком Хором во главе. Самарин мимоходом, в отсутствие чужих ушей,
сказал Мазуру, что лично он этой информации верит – поскольку, между нами,
мужиками, говоря, империалистические голоса тоже иногда выдают в эфир чистейшую
правду. Разумеется, делают они это, как должно быть ясно любому советскому
человеку, с самыми что ни на есть коварными целями, демонстрируя в
идеологической войне и оболванивании слушателей из «третьего мира» мнимую
псевдообъективность. Мазур громко согласился с этой идеологически выдержанной
формулировкой – поглядывая, нет ли поблизости вездесущего товарища
Панкратова.
