– Вам надо отдохнуть, хотя бы пару часов! – прокричал доктор
на прощанье. – Если будут какие-нибудь новости, я сразу позвоню.
Рязанцев написал ему на визитке тот секретный номер, которым
могли воспользоваться не больше десяти человек. Аппарат он держал при себе
постоянно и всегда сам отвечал на звонки.
Возвращаясь к дому, Евгений Николаевич вдруг вспомнил, что
сегодня вечером он должен быть в Шереметьево-2, встречать делегацию
Международного комитета по правам человека при ООН. Но в котором часу они
прилетают, в каком составе и какие запланированы мероприятия, он не знал.
В голове закрутились пресс-конференции, презентации,
переговоры. Открытие фотовыставки, посвященной жертвам тоталитаризма. Интервью
итальянской газете и японскому телевидению. И еще куча всего, мутного, важного,
мучительного.
Сквозь рев газонокосилки до него долетел механический голос:
“Абонент временно недоступен”, и он понял, что звонит Вике на мобильный. Нет,
не потому, что тихо сходит с ума, а просто потому, что больше позвонить некому.
Он брел, как сомнамбула, ничего не видел перед собой, сбился
с тропинки и чуть не налетел на садовника. Опомнившись, он ткнул пальцем в
сутулую спину и крикнул прямо в лохматое ухо старика:
– Прекратите! Зачем вы это делаете? Садовник вздрогнул,
обернулся, долго не мог сообразить, как выключить свой ревущий агрегат, наконец
нашел нужный рычажок, повернул его и застыл перед хозяином, вытянув руки по
швам.
– Зачем вы косите? Трава еще не выросла! – в наступившей
тишине голос Рязанцева прозвучал отвратительно резко.
– Так, это самое, она же, это, ровненько должна расти,
гладенько, чтоб как коврик. Ее надо, это, с самого начала, пока молодая,
стричь, – забормотал старик с дурацкой виноватой улыбкой.
"Зачем я лезу не в свое дело? Что я привязался к
садовнику? Почему он улыбается? Почему не смотрит в глаза? – думал Рязанцев,
покрываясь липким потом от нервной усталости и отвращения ко всему миру. – Он
тоже все знает, этот старик. Я забыл, как его зовут, а он, оказывается, все про
меня знает и смеется надо мной”.
Рязанцев резко развернулся, шагнул к тропинке и услышал
позади высокий стариковский фальцет:
– Так это, Евгений Николаевич, мне косить или нет?
"Доктор сказал – голос был высокий, не мужской, не
женский, как будто говорило бесполое существо. И аноним говорил таким же
голосом”.
– Как хочешь, – бросил он и махнул рукой.
Косилка опять заработала. Рязанцеву показалось, что в спину
ему застрочил пулемет.
"О Боже, теперь я начну подозревать всех и каждого!
Надо действительно обратиться к кому-нибудь, чтобы разобрались с этими
звонками. Хотя бы к тому милицейскому майору. Люди из ФСБ дружат с Егорычем. Не
исключено, что вся эта пакость исходит именно от него. А милиционер сам по
себе, у него лицо приятное. Он не станет болтать и вести какую-нибудь свою
игру, я заплачу ему, и он все сделает тихо”.
Когда он поднялся на крыльцо, маленький аппарат в кармане
джинсов неприятно завибрировал. Он открыл крышку и увидел, что на табло
высветился один из номеров, внесенных в память. Ему звонил миллионер Джозеф
Хоган, глава концерна “Парадиз”. Он поспешил внутрь дома, закрыл двери, чтобы
не мешал рев газонокосилки.
– Хау ар ю, Дженья? – пробасил мягкий, сочувственный голос в
трубке.
Евгений Николаевич перешел на английский. Когда в комнату
сунулась розовая от жары физиономия Светы Лисовой, он раздраженно замахал на
нее рукой.
Миллионер выразил теплые и искренние соболезнования,
подробно поинтересовался здоровьем и настроением, пригласил через
недельку-другую приехать на несколько дней в Ниццу и отдохнуть на его, Джо
Хогана, вилле, потому что после тяжелых нервных потрясений необходима разрядка
и смена обстановки.
– Представляю, как трудно найти замену такому отличному
пресс-секретарю, как Виктория. Есть у тебя какие-нибудь кандидатуры?
– Пока нет, – честно признался Рязанцев и тут же испугался,
что Хоган начнет по телефону обсуждать случившееся, заговорит о Томасе
Бриттене. Но опасения оказались напрасными.
– Хочу тебе еще раз напомнить о моей протеже мисс Григ, –
радостно и таинственно, как о большом подарке, сообщил Хоган.
– Прости, Джо, я совсем забыл. Ее что, нужно встретить?
– Нет. Не волнуйся, это не твои проблемы. С ней вообще не
будет никаких хлопот, наоборот, она может временно избавить тебя от многих
проблем, в определенной степени заменить Вику.
Советую тебе сразу поактивней привлекать ее к работе.
Чрезвычайно толковая и надежная молодая леди, отлично знает русский, умеет
общаться с прессой. Кстати, ты с ней уже знаком. Четыре года назад она слушала
твои лекции в Гарварде.
– Ну, там было столько студентов, я вряд ли помню. Повтори,
пожалуйста, еще раз, как ее зовут.
– Мери Григ. Мне кажется, ты должен ее вспомнить. Она
выделялась из общей массы. Вы с ней отплясывали рок-н-ролл на вечеринке в честь
юбилея факультета. Худенькая блондинка с ангельским лицом. Запиши номер ее
мобильного. Можешь позвонить ей прямо сегодня, часов в восемь вечера.
Рязанцев еще не закончил говорить, а в комнате опять
появилась Светка Лисова, вкатила сервировочный столик, и как только он
попрощался с Хоганом, принялась совать ему прямо в рот ложку сметаны с малиной.
– Ну Женечка, ну пожалуйста, за мое здоровье.
Он, поморщившись, взял ложку у нее из рук и стал есть, не
чувствуя вкуса.
. – Вот молодец, теперь за Димочку, теперь за Коленьку, за
Галочку, – Света урчала, как кошка, которую приласкал хозяин, – сейчас покушаем
и баиньки, хотя бы на пару часиков.
Давно прошло то время, когда его бесило это приторное, с
придыханием, сюсюканье. Он привык принимать людей такими, какие они есть. При
всех своих бесчисленных недостатках Светка Лисова была самоотверженно предана
его семье. Многие годы, в самых ужасных ситуациях, она оказывалась рядом, и
даже очень кстати. Могла накормить, прибрать, сбегать в аптеку, полностью
перевалить на себя заботы о детях. Да, это сопровождалось потоком слов,
умильных и высокопарных, глупых и до тошноты банальных. Но ни упреков, ни
намеков, ни колкостей. Такова была Светка, бестолковая, нудная, но добрая и
верная. И было бы жестоко прогнать ее от себя.
– Теперь зеленого чайку. Кофе я уж не стала варить, ты
поспишь, через пару часиков я тебя разбужу и сварю крепкого кофе. А что это был
за мужчина с седой шевелюрой?
– Так, по делу, – буркнул Рязанцев и глотнул
отвратительного, слишком горячего и терпкого зеленого чая, – все, Светка,
спасибо, иди, я прилягу.
