– Ну, вот и узнай, прищемила или нет.
– Ладно, а зачем тебе?
– Для общего развития. Брат с ним дружил?
– Шутишь? Нет, конечно. О чем им с Витькой говорить? Картины он ему, правда, втюхал и твой портрет наваял. Жуткая гадость. Братан твой сказал, это новое направление в искусстве. Мне что новое, что старое, но дерьмо – оно и в Африке дерьмо.
– Значит, Виктора могли шантажировать, – вернулась я к интересующей меня теме.
– У меня только догадки, и добавить мне нечего, – пожал плечами Щетинин.
– Я нашла фотографии в вещах брата, там он в обнимку с девушкой-брюнеткой, стрижка под мальчика. Никого не напоминает?
– Я тебя умоляю... У твоего брата было столько девушек, и блондинок, и брюнеток, и рыжих, имена я даже запомнить не пытался.
– Но об одной-то точно слышал, той самой, что они не могли поделить с Коршуновым-младшим.
– Черт... кто тебе успел все это рассказать? Ноговицын? Или Валька? Ну, была девушка. Я ее даже не видел ни разу. Хотя, может, и видел. Короче, вся эта бодяга с ее исчезновением полная хрень. Младший Коршунов – наркоман со стажем, буйный псих. Она могла сбежать, только чтобы с ним не встречаться.
– Но он обвинил в ее исчезновении Виктора?
– Парня пришили, потому что он всех достал, и Виктор здесь ни при чем.
– Однако обвинения были?
– Да, были. Если хочешь знать, я при этом присутствовал. Обдолбанный придурок орал, что Витька девку грохнул. Чушь собачья. Если и была женщина, которая для твоего брата что-то значила, так это ты. А девки... да он сам их по именам не помнил. И не говори мне про задетое самолюбие и остальную фигню. Только идиот мог вообразить, что твой брат на такое подпишется.
– Давай пойдем по пунктам, – рассудительно предложила я. – Коршунов-старший имеет виды на Витькин бизнес, тот ему отказывает. Потом вдруг Витька начинает нервничать и сам выходит с предложением. Можешь вспомнить, что было раньше: исчезновение девушки или это предложение?
Петька замер с открытым ртом. Молчал. Я его не торопила.
– Куда ты клонишь? Девку шлепнули, чтобы твоего брата подставить? Черт... А почему бы и нет? Коршунов-младший парень конченый, отец его в свои планы вряд ли посвящал; узнав о скандале накануне убийства, мог Витьку заподозрить. Конечно, все это чушь, но когда у человека горе...
– Одно смущает, – заметила я. – Если у Коршунова-старшего был компромат на моего брата, чего ж он его в ход не пустил после убийства сына?
– Это просто. Хотел для начала получить фирму.
– Но, так и не получив, застрелил его?
– Отцовские чувства. Так разгневался, что уж и деньги по боку. А потом, кто сказал, что он их не получит? Вполне может договориться с тобой. Или с Валькой. Тот в полном психозе, своей тени боится. Надави – и запрокинется на спину лапками кверху.
– Ну, вот, убийство брата мы раскрыли за чашкой кофе, – усмехнулась я. – Менты, конечно, до этого не додумаются.
– Если у человека столько денег, сколько у Коршунова, ментов можно не бояться. Меня больше ты беспокоишь. Ехала бы, в самом деле, в Лондон. Пусть Валька здесь крутится, как вша на гребешке.
– Что-то ты не очень милостив к другу.
– Так ведь денег-то взаймы не дал, – засмеялся Петька. – Ладно, мы тут много чего нагородили, растереть и забыть. Заказное убийство – верный висяк. О соседях поспрашиваю, потому что тебя прекрасно понимаю. Нелегко поверить, что Витьки нет. У самого крыша едет. Вчера приехал на дачу, дом в чистом поле, один от всей деревни остался. Рядом лес, речка, рыбалка отличная, вот и купил два года назад. С Витькой мы туда часто наведывались. Приехал, вошел в дом, башкой верчу и понимаю: все вроде на местах, но все не так. И печка теплая. Жил кто-то в домике. Замок не взломан, ключ под крыльцом. Первая мысль: Витька был, и тут как обухом по голове, нет Витьки. Схоронили...
Я сидела, замерев на вздохе, очень надеясь, что мои чувства на физиономии не отразились. А чувств было много. Быстро выстроилась цепочка: шантаж, записка брата и неизвестный на Петькиной даче, который хорошо знает, где лежит ключ.
– Я остановилась в родительской квартире, – услышала я свой голос, точно со стороны. – Заезжай, если что.
– Заеду, – кивнул Петька и легонько пожал мою руку, а я испугалась, что он почувствует, как она дрожит. Он и почувствовал. – Что делать, Крис, – сказал с печалью. – Что делать...
Петька намеревался отвезти меня домой, но я отказалась под тем предлогом, что хочу прогуляться. Шла по улице, время от времени натыкаясь на прохожих, потому что мысли блуждали очень далеко от тех мест, где я в тот момент находилась.
Предположение, что мой брат жив, недавно забракованное мной ввиду своей фантастичности, вдруг получило подтверждение. Конечно, кто угодно мог обосноваться в Петькином доме: случайный бродяга или те же рыбаки, решившие, что дом необитаем, если уж остался один во всей деревне. И ключ, кстати, могли отыскать. Почему нет? Но... это самое «но» скребло душу, и чем больше я себе твердила: «Чушь», тем охотнее готова была поверить. Девушка, все это как-то связано с девушкой. Если бы я могла ее найти... маловероятно, учитывая, что менты не нашли. Витька вдруг бросает дело, которому отдал столько лет, чтобы прятаться в заброшенном доме? Что же произошло, если он пошел на это? И чего хотел от меня? Ведь хотел, иначе не оставил бы записку. «Сестра у тебя бестолочь, – зло подумала я. – Придется тебе напрячься и указать направление, не то с заданием я не справлюсь».
В этот момент я обратила внимание на свое отражение в витрине. Хмурое лицо, губы сжаты... вряд ли сейчас кто-то назвал бы меня красавицей. И тут я увидела еще одну физиономию. Бейсболка, темные очки, трехдневная щетина. Наши взгляды на мгновение встретились, а потом парень исчез. Я было решила, что это глюки, но, резко повернувшись, успела заметить мужчину, весьма поспешно юркнувшего в подворотню. Я не раздумывая припустилась за ним. Бегать по улицам за мужиком – не особо удачная затея, но в ту минуту мне было на это наплевать. Он следил за мной: я была абсолютно уверена, что видела его раньше, во дворе своего дома и на кладбище. Следил за мной, но вступать в диалог не собирался. Он совсем не похож на брата (а мысль о том, что Витька может болтаться за мной по улицам, несмотря на всю свою абсурдность, в моей голове присутствовала, и это, безусловно, говорило о некоем помутнении рассудка), даже если допустить, что Витька все шесть лет не вылезал из фитнес-клуба, наращивая мышцы, рост все равно не тот... И лицо... может человек так измениться, что его нельзя узнать? Бейсболка, небритость, очки... хорошая маскировка. Но рост, фигура, походка... я бы узнала брата, даже если бы он прибавил в весе, отпустил бороду и ковылял на костылях...
Не сбавляя темпа, я влетела во двор-колодец и заметалась между подъездами. Только один был без домофона и кодового замка, я рванула дверь на себя и прислушалась. Тишина. Ни шагов, ни малейшего шороха.
