Мысль эта привела к совершенно неожиданным последствиям, я вдруг вспомнила о брелоке, найденном братом в своей машине. Брелок со стразами больше подошел бы девушке. Инициалы «В.П.» – Виктор Протасов. Или Вероника Петрова? А в утро убийства брелок вместе с ключами исчез из квартиры. Я решила, он нужен был убийце, чтобы покинуть парковку, а если существовала другая причина? Убийца боялся, что брелок привлечет внимание и история его появления у брата тоже?
Виктор оставил мне записку. Теперь у меня появился третий вариант толкования его слов. «Это не я». Неужели он боялся, что я поверю? Поверю в его виновность, в то, что он убийца? Да он просто спятил. Я знаю своего брата лучше, чем кто-либо другой, и даже если с десяток следователей заявят, что он виновен, я не поверю. В чем угодно, но только не в убийстве. Виктор знал, что о венке мне непременно расскажут, а еще оставил фотографии в ноутбуке. Я бы предпочла куда более понятное моему разуму послание, например письмо, в котором он подробно посвятил бы меня в свои догадки. А может, не было никаких догадок? Он плутал в беспросветной тьме, как я сейчас, безуспешно пытаясь понять, что происходит? И эта его записка – отчаянный крик о помощи? Черт, почему он не обратился к друзьям, своему адвокату, наконец. Почему пытался разобраться в одиночку? «Никому не верь», – написал Капитан Америка. Может, в этом все дело? Брат не мог никому довериться, потому что уже знал: убийца рядом, на расстоянии вытянутой руки, кто-то очень близкий... Через минуту я поздравила себя с тем, что фантазия у меня не хуже, чем у Валерия Павловича. История вышла впечатляющая, но, похоже, столь же малодоказательная.
Пора было возвращаться домой, и я направилась к супермаркету, поймав себя на мысли, что то и дело заглядываю в витрины. Само собой, не они меня интересовали, просто желала убедиться: никто не болтается за мной по пятам. Не хотелось признаваться в этом, но к тому моменту идея заговора прочно утвердилась в моей голове, каждый встречный мужчина казался подозрительным, а за стеклом любой притормозившей рядом машины мерещились враги.
В супермаркете среди людей я чувствовала себя в относительной безопасности, оттого и пробыла там куда дольше, чем планировала вначале. Вышла на улицу, нагруженная пакетами, огляделась и бодрым шагом устремилась к дому. Возле двери своей квартиры замерла, прислушиваясь, делая вид, что ищу ключи. Дверь вновь предпочла не закрывать, бросила пакеты в прихожей, прогулялась по квартире и, убедившись, что на этот раз обошлось без сюрпризов, вернулась в прихожую, заперла входную дверь и вздохнула с облегчением.
Выпив чаю, я стала готовить, запретив себе думать о брате, но это было проще сказать, чем сделать. Однако привычная нехитрая работа все-таки свои результаты принесла, я не только приготовила вполне сносный обед, но и успокоилась. Враги не таращились изо всех углов, и на малейший шорох я реагировать не спешила. Весело насвистывала, собирая на стол, и поела с большим аппетитом.
Я мыла посуду, когда раздался телефонный звонок. Прикидывая, кто это может быть, я сняла трубку и услышала голос, в нем было что-то фальшивое, механическое. Такое впечатление, что голос записали на пленку, а она за давностью стерлась, слова тонули в поскрипывании и прочих шумовых эффектах.
В следующую секунду мне уже было не до этих размышлений, потому что мужчина на другом конце провода заявил:
– Вали из дома, быстро. К друзьям, в гостиницу, куда угодно. И без дурацких вопросов.
Само собой, вопросы у меня были, и я, несмотря на предупреждение, собиралась их задать, вот только выслушивать их никто не собирался. Последнюю фразу он еще не договорил, когда пошли короткие гудки. Повертев в руках трубку, я вернула ее на место и огляделась. В этом не было никакой необходимости, ничего особенно интересного увидеть в своей прихожей я не надеялась. А вот решить, что теперь делать, требовалось срочно. Дядя с механическим голосом вызвал бурю эмоций. Прежде всего злость: я заподозрила, что меня попросту запугивают.
– Уже бегу, – буркнула я и вернулась в кухню с намерением домыть посуду. Однако почти сразу закрыла кран и подошла к окну.
Двор был пуст, против обыкновения ни одной машины на парковке и ни единой живой души. Все словно попрятались. Мысль, безусловно, глупая, и свидетельствовала она о том, что вожделенного покоя в душе не было. Мало того, чем дольше я стояла возле окна, тем неувереннее себя чувствовала.
– Ладно, будем надеяться, ты знаешь, что делаешь, – пробормотала я, бог знает кого имея в виду, прошла в свою комнату, сунула ноутбук в рюкзак и через минуту покинула квартиру. Беспокойство с каждым мгновением усиливалось, и по лестнице я уже бежала. Глубокий вдох, и я на улице.
Двор по-прежнему был пуст, а я подумала в досаде, как, оказывается, легко меня запугать. Какой-то придурок позвонил по телефону, и вот я бегу прочь из дома со всех ног. Возвращаться в квартиру желания не было, хотя такая мысль и возникла. Вместо этого я направилась к гаражам, что были во дворе: старые, железные, с облупившейся краской. Они стояли слишком плотно друг к другу, и протиснуться между ними возможным не представлялось. Обойдя их по кругу, я обнаружила деревянную скамью, судя по пустым бутылкам, разбросанным по соседству, место посиделок подростков или бомжей. Скорее все-таки подростков, бутылки в основном из-под пива. Передвинув скамейку к ближайшему гаражу, я без особого труда забралась на его крышу и переползла на четвереньках к противоположному краю. Железо грохотало, а я думала, как глупо выгляжу. Если кто-то из соседей увидит меня в окно, то заподозрит в дурных намерениях. Чего доброго, милицию вызовут. Впрочем, в тот момент милиция не особенно пугала. Я распласталась на крыше, порадовавшись солнечному дню. Железо успело нагреться, и лежать на нем было даже приятно.
Через десять минут я начала злиться из-за нелепости своего положения. Если звонивший наблюдает за мной, то сейчас хохочет в голос. Прикидывая, стоит ли вернуться в квартиру немедленно или полежать немного на солнышке, я скоротала еще минут пятнадцать. А потом во дворе появился темно-зеленый джип, затормозил у моего подъезда, и из него выскочили двое дюжих парней. Третий, что был за рулем, остался в машине. Парочка бегом устремилась к двери, домофон их ненадолго задержал, но буквально через мгновение я увидела мужчин в окне подъезда между первым и вторым этажом, с удовлетворением отметив, что передвигались они куда быстрее, чем я недавно. В окне между вторым и третьим этажом они так и не возникли, из чего я сделала вывод: задержались они на втором. Через пять минут можно было похвалить себя за догадливость, а еще сказать спасибо позвонившему дяде: силуэт одного из приехавших типов замаячил на моей кухне. Несмотря на то что парочка жаждала встречи со мной, крепла уверенность: мне с ними встречаться не стоит.
Я перевернулась на спину и, глядя в голубое небо, немного погадала, что за добрый самаритянин поспешил меня предупредить. Кандидатов пруд пруди, но ни один по здравом размышлении не годился. С догадками, кто эти типы и по какой нужде явились, тоже было туго. Я даже подумала, может, стоило с ними встретиться, однако всерьез такую идею не рассматривала.
