Пока я прикидывала, что ответить на это, зазвонил мой мобильный.
– Ты где? – спросил Петька, забыв поздороваться.
– В квартире Виктора.
– Собственно, я звоню сказать, что о твоей просьбе помню, но пока ничего толкового не узнал, ну, я имею в виду Витькиных соседей. Художник, похоже, пользуется спросом, то есть его мазня. Сейчас замутил какой-то проект с упырями, не очень-то я понял, в чем там дело, одно смог уяснить: мужик помешался на всякой чертовщине. Для музея восковых фигур сделал Джека Потрошителя, рожа мерзкая, но главное не это, жертва выглядит уж очень впечатляюще, из перерезанного горла кровь хлещет, точно настоящая. Говорят, он в кино работал, делая грим покойникам...
– Что? – не поняла я.
– Ну, когда надо изобразить руки-ноги оторванные, морду в крови... или ее вовсе нет... чем страшней, тем лучше. И за такую хрень люди бабло платят... – Пока я пыталась оценить новость, Петька продолжил: – Сосед напротив – мутный тип. Чем занимается, не ясно, но его не раз видели в компании Дениса Коршунова и еще парочки любителей перекинуться в картишки. Сам знаю, фигня, а не сведения, но я стараюсь.
– Спасибо, – буркнула я, отбросила телефон и уставилась на Феликса.
– Чему обязан?.. – спросил тот через некоторое время, обратив внимание на мой пристальный взгляд.
– Чем больше я о тебе узнаю, тем меньше желания держать тебя в квартире.
– И что ты узнала? – Он плюхнулся на диван рядом со мной, закинул ногу на ногу и насмешливо улыбнулся. – Кстати, откуда такой интерес?
– Любопытство, – пожала я плечами.
– Только-то? Я надеялся, у тебя далеко идущие планы. Скажу без хвастовства, тут я могу порадовать: не женат, детей нет, порочащих связей не имею.
– Среди твоих знакомых был Денис Коршунов? – спросила я, сцепив на груди руки и давая понять, что шутки мне приелись.
– Коршунов? Не припомню.
– Да? Вы довольно часто играли с ним в карты.
– Ну и что? У меня полно друзей. Хочешь, я и твоим другом стану? Я даже могу поиграть с тобой в карты. Хотя предпочел бы другие игры.
– Незадолго до смерти моего брата, – медленно заговорила я, – прошел слух, что он причастен к убийству Дениса Коршунова. Теперь выясняется, что вас с этим типом не раз видели вместе. Вроде бы ерунда, но ерунды набирается слишком много. Мой друг сказал, парень ты мутный, и я склонна с ним согласиться.
– Не в моих правилах оправдываться, но ты мне нравишься, а твои черные мысли на мой счет – нет. Я незнаком с твоим братом, среди моих приятелей был тип по имени Денис, его действительно убили, возможно, его фамилия Коршунов, я не интересовался. Для того чтобы перекинуться в картишки, фамилия ни к чему. Карты – это то, чем я зарабатываю на жизнь. Девушке вроде тебя такое вряд ли понравится, поэтому я немного приврал, рассказывая о себе. Народ возле карточных столов крутится разный, а выигрыши бывают довольно существенными, оттого я и обзавелся пушкой. Вот и все. Мой рейтинг резко пошел вниз?
– Не обольщайся. Он и так был ниже некуда, – хмыкнула я.
– Кстати, а сколько тебе лет? – улыбнулся Феликс.
– Двадцать четыре.
– Да? Если отвлечься от твоего ангельского личика, создается впечатление, что у тебя за плечами суровая школа жизни.
– На свете есть места, где быстро взрослеешь, – в тон ему ответила я.
– Не приведи господи там оказаться, – хмыкнул он. – Вот что, деточка, как бы подозрительно я ни выглядел в твоих глазах, у меня куда больше поводов в тебе сомневаться. Прелестное создание, у которой недавно погиб брат, чьи миллионы она унаследовала, должна вести себя иначе.
– И как, по-твоему, я должна себя вести?
Мы немного посверлили взглядом друг друга.
– Ты знаешь куда больше, – произнес Феликс. – Об убийстве брата тоже. Но предпочитаешь молчать. Я вовсе не себя имею в виду...
– А кого?
– Ментов. Сомневаюсь, что с ними ты разговорчивей.
– Обмен любезностями предлагаю на этом закончить, – сказала я, Феликс покачал головой.
– Женщины больше не нуждаются в сильном мужском плече?
– С чего вдруг такая щедрость?
– Я ведь сказал: ты мне нравишься. Спятил, наверное.
– Наверное, – не стала я спорить.
– Испытания обычно сближают, – продолжил он с ухмылкой.
– Вряд ли это наш случай. Сближаться с тобой совсем не хочется, – честно призналась я. Он засмеялся.
– Ты мою бывшую подружку имеешь в виду?
– В комплексе. Ладно, будем считать, что ты мне здорово помог. А теперь с чувством выполненного долга выметайся.
– А если они вернутся?
– Маловероятно, ты ведь так усердно демонстрировал серьезность намерений.
– Может, они и впечатлились, но как отреагирует человек, пославший их сюда, еще вопрос. Мне в любом случае предстоит бессонная ночь, не заставляй меня до утра пастись под дверью, лучше мирно устроимся в одной из квартир. Ты какую предпочитаешь – свою или мою?
– Свою, – улыбнулась я. – Здесь я, по крайней мере, буду избавлена от визитов твоих подружек.
– Разумно, – кивнул Феликс.
Остаток вечера мы провели вполне мирно. Он отправился к себе и вскоре вернулся с бутылкой красного вина. Устроившись в гостиной, мы выпили, неспешно разговаривая. Со стороны беседа могла показаться совершенно обычной, если бы не одна деталь. Увлеченно о себе рассказывая, Феликс умудрился не сообщить мне ничего существенного, и, отходя ко сну, я знала о нем ровно столько, сколько и до наших посиделок. Следуя чужому примеру, о себе я тоже помалкивала, в общем, мы походили на резидентов двух вражеских разведок, осторожно друг друга прощупывающих. Единственным достойным упоминания событием вечера был звонок на мобильный Феликса. Взглянув на дисплей, он едва заметно поморщился, но поспешил ответить.
– Да, отец. Извини, я очень занят. Перезвоню, как только смогу.
– Разговаривайте на здоровье, я подожду в другой комнате, – милостиво предложила я, считая родственные узы священными.
– Ничего срочного, – заверил меня Феликс. – Старику просто пришла охота поболтать. Навещу его завтра.
– Он живет один?
– Да, мама умерла два года назад.
Около двенадцати мы разбрелись по комнатам, я постелила Феликсу в гостевой, сама устроилась в Витькиной спальне И почти сразу пожалела об этом. Чувство такое, что брат был рядом, и избавиться от мыслей о нем возможным не представлялось, а я уже сатанела от догадок, подозрений и черных дум и попросту хотела уснуть. Была еще причина, заставлявшая ворочаться с боку на бок: портрет на стене. Видеть его в темноте я не могла, но девица со взглядом ведьмы здорово нервировала. Так и подмывало снять портрет со стены и куда-нибудь запихнуть, и только мысль о Феликсе останавливала: застань он меня сейчас за этим занятием, непременно бы решил, что я спятила. Промучившись часа три, я в конце концов уснула.
