– Виктор был единственным близким мне человеком, тут ты прав. Мать я совсем не помню, да и отца, в общем-то, видела не часто. Брат заменил их обоих, рядом с ним я никогда не чувствовала себя сиротой. Я любила его, а он любил меня. Как брат. Пока мне не исполнилось шестнадцать. – Я вздохнула, делая чересчур длинную паузу.
– Его чувства перестали быть братскими? – пришел мне на помощь Феликс.
– Внешне – нет. Все было как раньше. Если бы я была старше, опытнее или просто внимательнее... я бы, наверное, поняла. Взгляды, которые иногда ловила на себе, тоску в глазах, смятение, нервозность... много чего. Я была счастливой дурой, а он мучился. «Не будь ты моей сестрой, я бы в тебя влюбился», – часто говорил он. Испытывал меня на прочность, а я смеялась. Ну а потом... потом Нестеров решил разбогатеть и тенью ходил за мной, строя планы похищения. Мы даже не были знакомы, и я ничего не подозревала. Зато брат очень быстро обратил внимание на некие странности в поведении своего шофера. Когда мысли двоих заняты одним и тем же и двигаются в одном направлении – это совсем не трудно. В общем, брат догадался о его намерениях и стал следить за ним. Он видел, как Нестеров подошел ко мне на улице, сунул под нос какую-то дрянь и запихнул в машину. А потом следовал за нами до самого дома, где Нестеров меня спрятал. Я очнулась связанной. Своего похитителя я не видела и даже предположить не могла, что это шофер брата, а город гудел от недавней страшной находки: трупа молодой девушки, которую изнасиловали и убили... Я вновь провалилась в беспамятство. Может, снотворное еще действовало, а может, я потеряла сознание от страха. Это было похоже на сон: кто-то нес меня на руках, шум двигателя, тряска... Думаю, брат, дождавшись, когда Нестеров, спрятав меня в подвале дачи, уедет, перевез меня в раздевалку на заброшенном стадионе. Стадион уже принадлежал ему, был обнесен забором и непрошеных гостей брат не опасался. Когда я очнулась во второй раз, голова была ясной. Ничего видеть я не могла, потом мне сказали, что глаза мне закрывала черная пленка, намотанная в несколько слоев. Но я сразу поняла, что нахожусь уже в другом месте. А еще почувствовала, что рядом кто-то есть. Мой брат.
– Он говорил с тобой?
– Нет.
– Тогда как ты...
– Узнать того, кого любишь, нетрудно. По рукам, по запаху, по дыханию, наконец.
– Он... – начал Феликс и замолчал, подбирая слова.
– Я думаю, то, что он собирался сделать, его самого пугало. Но к тому моменту он просто спятил и отпустить меня не мог. Он уехал, может быть, чтобы не вызвать подозрение, а может, боялся того, чего так хотел.
– Черт, – выругался Феликс. – Твой брат попросту извращенец. И после этого ты уверена, что девушек он не убивал?
– Ты не понял, – вздохнула я. – Убивать меня он не собирался. Ему бы это и в голову не пришло.
Феликс кивнул.
– Он спятил от желания, которое считал постыдным. Он никогда бы не смог его удовлетворить, потому что в этом случае потерял бы тебя. И похищение показалось ему выходом. Он получит то, что хотел, а потом явится в роли спасителя. Брата, который в трудную минуту всегда рядом, поможет забыть весь этот кошмар... станет единственным мужчиной, заслуживающим твоего доверия, а там как знать, мысль о том, что братская любовь может быть иного свойства, вовсе не вызовет у тебя отвращения.
Я пожала плечами:
– Нестеров этим похищением поневоле спровоцировал моего брата, подтолкнул его к тому, о чем он и думать боялся. Я верю, он бы не тронул меня. У него было время прийти в себя и одуматься. Оставив меня в раздевалке, он бы туда больше не вернулся и сам бы позвонил в милицию... По крайней мере, мне хочется думать, что все закончилось бы именно так...
– Ты ему сказала? Когда тебя освободили менты, ты сказала, что узнала его?
– Нет.
– Почему? – нахмурился Феликс.
– Это трудно объяснить. Я его любила, даже после этого. И ненавидела, потому что он предал меня. Жалела и презирала. В то время, что мы еще жили вместе, он старательно делал вид, будто ни о чем не догадывается. Нестеров взял всю вину на себя. Это не удивило, учитывая, что мой брат очень богатый человек. У меня хватило сил дождаться суда. А потом я уехала. Вот и все.
– Брат не пробовал тебя найти?
– Возможно. Но попыток связаться со мной не предпринимал. Мы всегда хорошо понимали друг друга. Он все понял правильно.
– Ты все мне рассказала или есть что-то еще?
– Разве этого не достаточно? – усмехнулась я.
– Как тебя смогли найти менты?
– Им позвонили и сообщили, где меня искать.
– Кто позвонил? Твой брат? Испугался того, что собирался сделать, и поспешил прекратить все это?
– В заброшенной раздевалке был еще человек. Не спрашивай кто. Я сама очень бы хотела это знать.
Теперь я, не отрываясь, смотрела на Феликса, он вновь убрал волосы со лба, что позволило ему отвести взгляд.
– Откуда тебе знать, что там кто-то был?
– Он говорил со мной.
– Ты хотела знать, кто он, и поэтому рылась в старых газетах? По-твоему, заметка, которую ты обнаружила, как-то с ним связана?
– Всего лишь догадка. Возможно, я ошибаюсь. А сейчас, если ты не против, я бы выпила кофе.
Я поднялась и направилась к кофемашине. Руки дрожали, воспоминания дались мне нелегко, и все-таки я была рада, что все рассказала ему, вдруг почувствовав внезапное облегчение. Теперь это не было тайной, и я точно выпустила саму себя на свободу. Но с ней еще надо было свыкнуться, научиться жить по-другому.
– Тот человек что-то значит для тебя? – спросил Феликс, забирая из моих рук чашку кофе.
– Считай это банальным женским любопытством.
– Наверное, я должен извиниться перед тобой, – подумав, произнес он.
– Перебьюсь. На самом деле ты мне ничего не должен. У меня тоже есть вопрос. Ты считал, что я вожу тебя за нос, ты даже подозревал, что я причастна к убийству брата, но продолжал мне помогать. Есть причина?
– Есть, – кивнул он.
– Если я спрошу какая, ты не двинешь мне по физиономии еще раз?
– Причина простая, но о ней я расскажу как-нибудь потом. Сейчас не самое подходящее время объясняться тебе в любви.
– Верно. И позднее не спеши. Вряд ли я поверю.
– Самый близкий человек однажды предал тебя, и теперь верить никому ты попросту не хочешь?
– Подозрение, что я вожу тебя за нос, вызвало у тебя весьма бурную реакцию, значит, тебе не трудно представить, что я чувствую сейчас.
Он мог бы возразить или задать уточняющий вопрос, развить тему, желая понять, что я имею в виду. Но он не сделал ни того, ни другого. В общем, я дала ему шанс, но он им не воспользовался. И я догадывалась почему.
Кофе пили молча, а потом я выразила желание немного пройтись. Все лучше, чем находиться с ним в одной квартире.
