С того времени в нашей лавке начали продаваться пирожные и торты. Хлеб Марта решила больше не печь и занялась только пирогами. Я же оккупировал половину пекарни, припахал Тима и готовил пирожные. Заодно и сестренку с братом потихоньку начал учить, не буду же я вечно жить в Стормиле. Значит, когда я уеду, кто-то должен уметь делать сладости. А то Марте опять придется вернуться к выпечке хлеба.
И вот теперь бывшая хлебная лавка превратилась в небольшой магазинчик сладостей. Там, где раньше было несколько прилавков с хлебом, стоит три прилавка с вкуснейшей сдобой и небольшой холодильный шкаф. Остальное пространство лавки занято шестью небольшими столиками на четыре персоны. Теперь покупатели могут сразу же попробовать свое приобретение, да еще и отведать холодного морса или компота. Выручка от таких нововведений подскочила в двадцать раз, правда, и работать теперь приходится много.
Передав торт Марте, я немного отодвинул занавеску, прикрывающую проход в лавку, и осмотрел помещение. Четыре столика были заняты клиентами. Ларита как раз принимала заказ у двух молодых парней, а Марта выставляла торт на витрину. Тима нигде не было видно, видимо, уже ушел на рынок, чтобы купить ингредиенты для завтрашней выпечки. Хождение на рынок стало каждодневной обязанностью паренька, ведь у нас подавались только свежая выпечка и пирожные. Да и даже если бы я захотел, то физически не успел бы приготовить большое количество пирожных. Вот, например, сейчас уже третий час дня, а я только закончил последний торт. Но не пройдет и часа, как лавку придется закрывать — весь товар уже будет распродан.
Ну вот, я же говорил. Не успела Марта выставить торт, как одна из женщин подошла к витрине. Вон как глазки горят. Это наша постоянная клиентка, приходит каждый день и покупает пирожные и торты. Ага, уже деньги Марте дает и просит упаковать. Уж она-то может себе позволить тратить столько денег на сладости, все-таки жена зажиточного купца с соседней улицы. Двое девушек, вставших из-за крайнего столика, увидев торт, тоже рванули к витрине, но не успели. Какие разочарованные мордашки у них, мне даже жалко их стало.
Неожиданно дала знать о себе сигналка. Опять этот хмырь с дружками заявился. Сигналка сообщила о его приближении за триста шагов до лавки. Как бы он снова не стал приставать к Ларите.
В лавку вошли трое молодых парней в дорогой одежде. Не аристократы, но сразу видно, что не из бедных семей. Я быстро вышел из-за занавески и встал за прилавок. Хмырь, которого звали Билли, посмотрел на Лариту и, кивнув своим двум дружкам, направился к свободному столику. Ларита, принимавшая заказ и не видевшая новоприбывших, повернулась и на мгновение застыла, а затем, взяв себя в руки, подошла к прилавку и начала собирать на поднос заказ двух девушек.
— Я, пожалуй, обслужу молодых людей, — сказал я Марте и направился к Билли и компании.
Завидев меня, красивый брюнет лет восемнадцати с правильными чертами лица, сглотнул и попытался отодвинуться. Ага, боится меня этот хмыренок, помнит науку.
Почему я называю Билли хмырем? Да все очень просто. Этот придурок запал на Лариту и все время преследует ее. Первый раз я столкнулся с ним на рынке, когда пошел с «сестрой» за продуктами. Этот пацан, возомнивший себя пупом земли, увидел меня вместе с Ларитой и попытался подъехать к девушке с непристойным предложением. Тогда я вежливо отправил его дальним маршрутом в присутствии большого количества людей. Лицо парня просто вспыхнуло, он хотел наброситься на меня, но дружки удержали его и увели. Повернувшись к Ларите, я увидел боль в ее глазах и спросил, в чем дело. Выяснилось, что раньше Билли никогда не позволял себе подобных намеков. Видимо, он решил, что я парень Лариты, и приревновал, поэтому и поступил так.
Вернувшись с рынка, я рассказал о происшествии Марте, которая, отведя меня в комнату, сообщила довольно неприятные новости. Оказывается, Билли был сыном одного очень богатого и влиятельного горожанина, о котором ходят страшные слухи. Все, кто вставал на пути отца хмыренка, плохо кончали или же исчезали. К тому же сама Ларита была неравнодушна к парню, вот почему ей было больно видеть такое поведение Билли.
Последствия моей встречи с этим мальчишкой не заставили себя ждать. На следующий день, возвращаясь с рынка коротким маршрутом через задворки купеческого квартала, я встретил этого наглеца в компании пяти дружков. Хорошо, что у меня с собой был посох, с которым я в последнее время не расставался. Сильно бить я их не стал, так, прошелся по ребрам и наставил синяков, зачем мне лишние неприятности.
Вот с тех пор и побаивается меня хмыренок, но в лавку наведывается регулярно. Пару раз он пытался поговорить с Ларитой, но ничем хорошим это не заканчивалось. А кто виноват, что этот недоумок не хочет извиняться? Вот Ларита его и не простила. Он опять воспылал праведным гневом и как-то раз попытался силой усадить Лариту за стол, за что был мною снова помят и выброшен из лавки. С тех пор хмыренок удостоился чести постоянно быть обслуживаемым мной или Мартой, а Ларита даже не смотрит в его сторону. И как только ему смелости хватает приходить сюда снова и снова?
— Чего желают молодые доны? — спросил я, подойдя к столику, за которым сидела неприятная компания.
— Нам прохладного соку и по порции шарлоток, — ответил один из парней. Билли принципиально со мной не разговаривал, хоть и знал уже, что я не парень Лариты, а всего лишь двоюродный брат. Эта новость разнеслась по соседям за пару дней после того, как я стал появляться на улице.
Быстро собрав заказ, я отнес его и вернулся за прилавок. Через несколько минут Ларита подошла к столу, который был в паре шагов от неприятной компании, чтобы получить деньги с девушек, собравшихся уходить. Демонстративно не обращая внимания на Билли, который сидел в метре от нее, Ларита взяла у девушек деньги и стала собирать на поднос грязную посуду. Внезапно парень вскочил на ноги и, схватив Лариту за руку, начал что-то взволнованно говорить ей.
— Отпусти меня! — закричала девушка и попыталась вырваться.
Я быстро двинулся к хмыренку.
— Отпусти мою сестру, — потребовал я. Но вместо того, чтобы прислушаться к голосу разума, Билли указал на меня своим дружкам. Двое парней моментально выхватили кинжалы и двинулись на меня.
— Ну ты и дурак. Сам не знаешь, на что нарываешься. Если ты и твои дружки быстренько уйдете отсюда, то, так и быть, я не буду ломать вам руки, — громко произнес я, смотря в глаза парня.
— Да пошел ты. Что хочу, то и делаю, — закричал разозленный реакцией девушки Билли.
— Сами напросились. Потом не жалуйтесь, — сказал я и двинулся к компании.
Парни явно умели обращаться с ножами, это были не те молокососы, которых я отделал в переулке. Грамотно разойдясь в тесном помещении, они попытались взять меня в клещи. Но не на того напали. Резкий выпад левого парня, простейший уход вперед и в сторону с линии атаки, захват руки — и вот один уже корчится на полу, придерживая сломанную руку. Пару шагов ко второму, удар ногой по руке с ножом, второй удар в колено, хруст — и второй повторяет крики первого, только сломано у него колено. Еще один удар стопой по кисти. Теперь никто не сможет сказать, что я лжец: обещал руки сломать, так получайте. Несколько шагов к Ларите, расширенные глаза «сестренки» и ужас в глазах Билли. Прямой удар в лицо — и парень падает на пол, зажимая кровоточащий нос. Я присел перед ним на корточки и сказал:
