Ирэн недоверчиво разломила румяный пирожок и успокоилась, обнаружив внутри жареные грибы.
– Надеюсь, нам не придется заночевать в этом клоповнике.
– Здесь нет клопов, Ирэн.
– В подобных заведениях они есть всегда! – безапелляционно заявила наследница, кусая иностранный пирог.
«Я в романе читала», – мысленно закончил Дан.
– Я в книге прочитала!
Аватар сдвинул на край стола опустевшую тарелку и со счастливым вздохом взялся за добавку. Пальчики наследницы вновь игриво пробежались от ремня до ворота, глаза лучились материнским умилением. Заказанный обед союзники ждали, с головой отдавшись увлекательнейшему процессу: Дан учился менять ипостась. В итоге сумел отрастить хвост, а потом полчаса от него избавлялся и аппетит нагулял волчий… О, «Повелительница» ликовала!
– После того как я встречусь с императором, верну твою клятву, как и обещала. – Ирэн выдержала паузу, добиваясь абсолютного внимания. – Если, конечно, ты не надумал остаться аватаром будущей кэссарицы. Достойное предложение достойному мужчине.
«От достойнейшей из женщин», – подумал Дан, но Ирэн, замолчав, выжидающе опустила подбородок на переплетенные пальцы. Янтарные глаза поблескивали с кошачьей хитрецой.
Эта не клятва даже, а обещание, вырванное у аватара-полукровки после первой ночи, проведенной вместе. Попытка надеть на крылатого волка цепь против его воли, отчаянная, смелая, но тщетная…
«Дан, когда выберемся, ты меня не бросишь одну?»
«Клянусь!»
«Я принимаю клятву!»
Но клятва дается по велению сердца, а формулировка – только слова, и на слове поймать невозможно. Что ж, пришло время расставить точки над «ё».
Потому что нельзя превращать в рабов тех, кому хочешь верить.
Потому что мудрые старцы из уст в уста передают легенду о схватке совы и рыси, рискнувшей забраться в дупло дуба, что рос на самой высокой горе. Никто не вышел победителем: погибли оба, разбившись о скалы.
Потому что так будет лучше… наверное.
– Ты ничего не должна мне, Ирэн. Никакой клятвы не было. Я помогал тебе, потому что хотел помочь. И только.
Ирэн непонимающе моргнула, а аватару стало за себя неловко. Коварство простительно хорошеньким дамам, но он, взрослый мужчина, позволил заниматься самообманом девушке, которой и двадцати нет.
– Но ты же…
– Просто слова, Ирэн. Я ведь объяснял тебе, а ты не верила. Никогда не доверяла полностью, с самого первого дня. И до сегодняшнего. А Повелитель должен доверять своему аватару, как себе, иначе зачем он нужен?
Ирэн хотела убрать ногу, но Дан не позволил, обхватил ладонями.
– И что теперь с нами будет?..
– С нами? Какую роль вы отвели мне, Ваше Высочество? Носить за вами шлейф? Или стоять у трона в золоченой кирасе, чтобы ваши подданные видели, что аватар служит человеческой женщине?
– У меня и в мыслях не было! – возмущенным голосом произнесла она, неуверенно глядя в глаза.
– Даже сейчас ты лжешь.
– Нет. – Ирэн опустила взгляд.
Дан невесело усмехнулся; подняв за пятку, поцеловал больную ногу девушки.
– Я бы с радостью поверил… лет тридцать назад. Не волнуйся, Ирэн, я помогу тебе. Как и обещал. Что бы ты ни задумала.
– А потом?
– Что будет потом, известно лишь Великой Кружевнице. А сейчас тебе лучше отдохнуть, Ирэн.
Пришла подавальщица, заменила пустые тарелки кувшином горячего сбитня. Клопов в постели не обнаружилось, зато под потолком кружила проснувшаяся в тепле бабочка. Ирэн легла, отвернувшись к стене. Дан сел у нее в ногах и положил на колени саблю. Неспешная, методичная полировка всегда помогала собраться с мыслями.
Нельзя привязываться к людям. Никогда. Слишком хрупко их здоровье, а жизнь пронесется мимо твоей собственной, как вот эта бабочка, и останется лишь сожаление о том, что рассмотреть ее толком не успел. Иллада Рэя свой трон получит, и аватар будет рядом. Как обещал.
А потом… Что потом? А потом они пойдут разными дорогами.
…Прислушавшись к спокойному дыханию девушки, Дан выглянул в окно. Небо уже краснело, над крышами плыли розовые перья облаков, но на улице по-прежнему было людно. После заката Равенна не уснет – такова жизнь больших городов. Торговок снедью сменят женщины иного сорта. С ними удобно. Они не лгут. Не перечат. Не приказывают. За них не беспокоишься, их лица не врываются в твои сны.
И они не умирают от старости, от болезни ли у тебя на руках.
Ночные бабочки, серые. Незапоминающиеся.
А проснувшаяся в преддверье зимы летунья оказалась дневной пестрокрыльницей, присыпанной черными глазками, как Ирэн – веснушками. Разметав крылышки, она деловито прогулялась по алому солнцу за стеклом, обогнула силуэт трубы, соскочила на козырек. В конце длинной улицы показалась карета, тогда бабочка перепорхнула на дверцу в компанию золотого грифона. Экипаж выехал из-под мохнатых ножек, и насекомое, сочтя обзор законченным, вернулось под потолок. Дан прильнул к вымороженному по косякам окну: пятно цвета спелой вишни плыло неспешно, величаво. Черная вислоухая моська, не рискуя лаять, но и не отвязываясь, хвостом семенила за десятком охраны в синих мундирах.
Ну вот и все.
– Ирэн, просыпайся.
– Я не сплю. – Девушка открыла глаза. – Что случилось?
– Пора собираться. Как нога?
Ирэн села, осторожно повращала забинтованной стопой.
– Нормально. За нами уже прислали?
– Да.
– Если я буду слишком заметно хромать, тебе придется нести меня на руках. – Ирэн лениво, как кошка, потянулась. Дан отвернулся к окну.
– Давай на плече, как ковер?
– Сме… Невежда! Дорогие ковры подносят правителю на вытянутых руках, преклоняя колено после каждого шага… уф, бесова нога… – Девушка опрокинулась на спину, пытаясь упихать в сапог конечность, на которую озолоченный знахарь бинтов не пожалел. Дан, наблюдавший за процессом краем глаза, хмыкнул и вновь перевел взгляд на встречающих.
Люди. Ни одного иноверца, ни одного знакомого. Процессию задерживал щеголевато одетый человек с тростью, который то и дело останавливал прохожих, что-то выспрашивая и уточняя.
Как же так, Арвиэль сам не пришел и не объяснил, где они остановились?
Людей прислал, хоть обещал эльфов?
Как-то не до шуточек стало…
– Ирэн, одевайся быстрей.
– Точность – вежливость королей, а я пока что принцесса…
– Ирэн!
– Не шипи на…
– Эти оцепили гостиницу – под каждым окном встали. Не выберемся.
