Артефактор сложил пальцы щепотью, намереваясь послать к браслетам импульс парализующего заклинания.
– Не вмешивайся, колдун. – К горлу прижалось холодное лезвие кинжала. – Право кровной мести священно для каждого воина.
Со стороны поединок походил на грызню хищников, вдобавок берсерк начал недвусмысленно лязгать зубами – отец говорил, что они и кусаться горазды. Зато за всей этой шумихой терялось, как аватар медленно, но верно заманивает противника на лестницу.
У подножия Вилль на мгновение замялся, раззадоривая Меченого, а потом взлетел сразу на верхнюю ступеньку. Отведя руку назад, варвар ломанулся следом.
Деваться было некуда – только вниз, в ноги. Вилль так и сделал.
Катясь со ступеней (благо их было немного), он слышал, как с треском вылетает потайная дверь, приняв сокрушительный удар «тарана» на себя.
Зрители наконец опомнились. Над головой аватара пролетел пульсирующий голубой сгусток. Стрелял второй маг, незнакомый, а Зайдара держал за руки берберианец. Ну да, поединок считается законченным, только когда один из противников окажется на полу на обеих лопатках. Не дожидаясь, пока маги втолкуют варварам, что «честный бой» идет не по их правилам, и обездвижат его через браслеты, Вилль побежал наверх, припадая на обе ноги поочередно. Стенка не станет преградой для создателя заколдованных наручей, но артефактор побоится оставлять парализованного «языка» наедине с разъяренным берсерком. Значит, есть секунд пятнадцать до того, как тюремщики поднимутся и выведут из строя обоих поединщиков.
Комната оказалась кабинетом, а потайная дверь – книжным шкафом. Теперь его содержимое было разбросано по полу вперемежку с вылетевшими полками, несколько книг угодило в камин, растревожив огонь, и теперь он змейкой скользил по углям и щепкам, подбираясь к ковру. Больше Вилль ничего не успел заметить. В голове будто шутиха взорвалась, оглушив и ослепив. Аватар «поплыл». Его куда-то потащили, обо что-то ударили спиной, отбросили вскинутую для защиты руку. Перед лицом плавал красный в белых разводах блин с тремя блуждающими черными точками, а еще явственно пахло гарью. «Это его рожа, и мы оба здесь сгорим…»
– А-а!
Резкая боль в правой руке и прокушенной губе немного отрезвила. Как оказалось, Вилль полулежал на столе, а из ладони торчала тонкая костяная рукоять ножа для вскрытия писем.
Он оказался запертым в комнате, из которой нет выхода. Один против двух зверей, одинаково беспощадных и жестоких, против огня и стали. В какой-то момент аватар почувствовал себя тем загнанным в угол волчонком, слабым, маленьким, скулящим.
Только нет больше в живых того, кто некогда пришел на помощь.
Взгляд Меченого был спокойным, насмешливым. Что ж, неплохо справился с ролью, отыгрывая берсерка.
– Испугался, щенок? Я обещал колдуну не убивать тебя, но, когда с тобой закончат, вернешься ко мне. Вот тогда и пожалеешь, что я не нарушил обещание…
Голубые глаза и черные волосы.
Запах мелиссы и зеленых яблок.
Не сметь сдаваться!
Это было за гранью возможного. Закусив губу, Вилль сжал кулак и оторвал от столешницы руку вместе с ножом. Он метил в ухо, но лишь по касательной оцарапал щеку. Тем не менее противник отшатнулся, схватившись за свежую рану поверх давно зажившей. Тогда Вилль из последних сил ударил обеими ногами в плечо и скулу, разворачивая корпус варвара в одну сторону, а голову – в другую. Хруст он скорее почувствовал, чем услышал.
Вот и все.
Собаке собачья смерть.
Нож нехотя вышел из плоти. Скатившись со стола, Вилль подобрал первое, что под руку подвернулось, – пресс для бумаг в виде свернувшейся клубком черной кошки. Такая символичность даже позабавила. Аватар тяжело поднялся на ноги, едва не раздавив опрокинутую масляную лампу, потушенную, иначе все здесь уже полыхало бы. Огонь деловито потрескивал, объедая бахрому ковра, но толком не разгорался.
Как Вилль и предполагал, артефактор нарисовался в проеме первым и тут же с воплем упал, в лоб сбитый «атакой» черной кошки. Второй маг отпрянул, проследив взглядом от трупа к разворошенному камину, но ничего не придумал лучше, кроме как замахать на огонь руками. Пламя сей жест не сочло колдовским и проигнорировало: видимо, с огненной стихией этот тип был не в ладах. Подоспевшие северяне недоверчиво созерцали труп сородича. Еще бы, никто не ожидал, что «чет» выпадет мальчишке, по сравнению с варваром казавшимся слабаком.
Вилль поднял масляную лампу, тяжелую, полную. На светлом ворсе ковра осталось жирное пятнышко.
– Не дури, парень, ты убьешь всех нас, – убедительно сказал старший берберианец.
Аватар улыбнулся углом рта. Ну что ж, как говорит Бешеный Лис, помирать – так с огоньком!
В огне это началось, огнем и закончится.
Глава 21
Зарево было видно издалека. Оно растеклось по небу, влившись в расплавленное море заката, и чудовищным маяком уходил ввысь столб черного дыма. Ахнув, Алесса дала Перепелке шпор. Оставшиеся полторы-две версты одолели галопом, вырываясь друг вперед друга и тщетно пытаясь обогнать время. Тройным ударом маги смели ворота с петель, и всадники помчали по парку. Остановились напротив парадного в скорбном молчании. Из дома не было слышно криков – лишь торжествующий рев пламени, рвущегося в выбитые окна. Четырнадцать лет назад Привратница пощадила маленького мальчика, не дав сгореть заживо…
Алесса зажала рот, чтобы не закричать.
– Хорошо, что вы приехали. Не знаю, когда я смог бы доставить преступников в тюрьму.
Алесса первой обернулась на голос, который уже не чаяла услышать. Слабый, хриплый и такой родной. Вилль сидел под деревом, обхватив колени руками, на голые плечи была наброшена какая-то тряпка – не то занавеска, не то покрывало, правая кисть сикось-накось забинтована. Брови, ресницы, разметавшиеся по плечам волосы покрывал иней. Рядом лежали Тай-Кхаэ’лисс. Весь в кровоподтеках, ссадинах, копоти, гвардеец улыбался. Сердце болезненно сжалось, но Алесса не позволила себе броситься другу на шею при сослуживцах и капитане. Не озабоченный тактом Симка с визгом кинулся хозяину на грудь, и тот его обнял, благодарно улыбнувшись своей девушке.
– Виноват, капитан, живьем удалось взять только двоих. – Поднявшись на ноги, Вилль мотнул головой в сторону бесформенной груды, при ближайшем рассмотрении оказавшейся двумя оглушенными связанными мужиками.
– С остальными что?
– Десять человек… не выжили.
Спешившись, все подошли к виновнику кутерьмы. Маги занялись бессознательными коллегами, а замкапитана, укрывая дрожащего гвардейца своим плащом, сердито поинтересовался:
– Винтерфелл, вы от Крутоярского заразились страстью к поджогам?
– У меня не было времени, чтобы придумать иной способ отвлечь от себя внимание. Пришлось устроить небольшой пожар и действовать под завесой дыма, но самое ценное я вытащил. В тайнике я нашел письма, а потайной ход ведет из кабинета в пыточную комнату. Тамошний заправила жив, если додумался запереться от дыма.
