«Я только загляну, и все, – думал Дан, перетаптываясь на порожке. – Вдруг там умирает бродяга… или нищий ребенок, ослабевший настолько, что не может выйти?»
Чужое отчаяние стало невыносимым почти физически. Аватар толкнул дверь, скрипнули поржавевшие от дождей петли. В лицо пахнуло затхлостью и сыростью. Мельничиха оказалась права, сюда действительно никто не заходил. Грязь на полу была месячной давности, когда еще по осенней слякоти из дома выносили тело.
«Ближе… ближе… Слышишь?» – звали из-за крохотной дверцы под лестницей, ведущей на второй этаж. Дан слышал. Он пришел на помощь… кому-то.
На кромке подсознания испуганно скулил волк, но Дан-эльф чувствовал, что больное существо одной с ним крови. Одной земли, одних корней. По узкой лесенке он спустился в подвал, высокий и просторный, площадью с первый этаж, не меньше. Спустился и замер, недоуменно оглядывая явно нежилое помещение. Никого.
И тут пришла она – ЖУТЬ.
Дан затравленно обернулся, на высокой панической ноте взвыл волк. За спиной никого не было. Оно висело прямо над головой, впившись в земляной потолок.
Во-первых, баня отличалась от термы размером. Во-вторых, как и все в городке, была она скатана из бревен. В-третьих, здесь оказалось на порядок жарче, а ароматы масел и благовоний заменяли запахи сырой распаренной древесины, березовых листьев, хвои, трав. Было и в-четвертых, и в-десятых… но мыло! Мыло выдали черное как смола.
– Ты что, дегтярное мыло впервой видишь? Ну, вы, баре, даете! – развеселилась Марийка. – Оно любую заразу вмиг прихлопнет, как баба рысака, хоп – и нету!
Местные рысаки, или рыжики, а попросту тараканы, тоже разительно отличались от черных скадарских жуков в палец длиной, разводимых исключительно на стол. Впервые увидав бесхозную мелочь, нахально шевелившую усами с гребня пирога, Ирэн решила, что их обжаривают и грызут, как арахис, и на радостях поделилась догадкой с ушастым. Тогда же она постигла суть фразы «ржать точно конь».
Вообще, банька понравилась. Оказалось, что визжать здесь не можно, а даже нужно, чтобы хорошенько продуть легкие. К делу девушки подошли с энтузиазмом: Марийка, размахиваясь, задиристо и тоненько запевала на «и», наследница, получив веником по спине, тоном ниже подтягивала на «а». В предбанник вывалились остужаться вместе с клубами пара, точно демоны из Бездны. Подмигнув, Марийка разворошила ветошь под лавкой и жестом опытного фокусника выудила мутную зеленоватую бутыль с вишнево-фиолетовым содержимым.
– Сливовая, – благоговейно прошептала подавальщица, наполняя стаканы.
С первого глотка стало плохо. В глазах поплыло, лицо Марийки смазалось пятном с черными провалами вместо глаз. Ирэн не сразу поняла, что вовсе не в настойке дело. Очередной приступ подкрался как тигр, ничем не выдав себя, и безжалостно вонзил в виски стальные когти.
– С-сумку… – прошептала кэссиди, слабеющими пальцами вцепляясь в столешницу.
Глава 9
До чего гадко просыпаться в незнакомом месте на жестком диване, который вдобавок тебе мал! Во рту сухо, как в кружке обнищавшего пьяницы, точно обедал Вилль не в гостях у императора, а закусывал в пустыне подножным кормом. Унылый интерьерчик тоже не радовал. Самое то для пессимистов и тех, чья участь – ими стать. Ну-ну. Гвардейцу стало любопытно, на какие еще ухищрения пускаются мажьи ищейки, чтобы довести подследственного до нужной кондиции. В комнате было в меру светло, в меру свежо, и тепла, идущего от сложенных в камине зачарованных камней, хватало в меру. В общем, все средненько. Придраться не к чему, но так недостает окон с зимним небом Неверры. Может, об удобствах не позаботились? Да нет, вон они, полускрытые серой ширмой. Зеркало наверняка прилепили к стенке для того, чтобы сподручней было заниматься самовнушением и самобичеванием. Голодом здесь тоже не морили. Рядом с графином на столе была тарелка, а в ней лежали: кусок мяса – одна штука, ломоть каравая – одна штука, картофель вареный очищенный – три штуки, огурцы – две штуки. Огурцы умилили особенно! Хрустящие на вид, усыпанные пупырышками, как зеленым бисером, и СОЛЕНЫЕ.
Пить по-прежнему хотелось зверски. Вилль потянулся за графином, да, раздумав, отдернул руку. После браслетов доверять здесь нельзя никому и ничему, даже безобидным на вид огурцам, которые в принципе можно отравить разве что неумелой засолкой. Отведя взгляд от подозрительной сервировки, аватар подошел к обитой металлическими листами двери и постучал. С той стороны решетки окошко открылось, явив мрачную заспанную физиономию.
– Ты чего буянишь?
– И в мыслях не было! Я хочу узнать, по какому праву меня сюда упрятали?
– Не уполномочен разговаривать, – важно прогудел парень.
– А на что уполномочен?
– Охранять.
– Кого от кого?
– Тебя от призрака Серой Бродяжки… – Охранник с трудом подавил зевок. – Слышь, парень, ты ж сам служивый. Знаешь, каково это – в ночную выходить!
– Так ты иди поспи у меня на диване, а я на твоем стульчике покемарю, – любезно предложил Вилль.
Окошко, противно лязгнув, захлопнулось. Вилль подождал немного, надеясь, что охранник все же примет дельное предложение, но, увы, на хлеб с маслом парень зарабатывал честно в поте лица со щепками промеж век. Светильник мигнул и погас. В кромешной темноте мигом обострились слух и нюх, но волчьему зрению зацепиться было не за что. Тихонько потрескивали камни в камине, что-то тяжко вздохнуло под потолком. Вентиляционное отверстие, вспомнил аватар…
– Поиграешь со мной?
Вилль оторопело повернулся кругом, но, естественно, никого не увидел. Бред какой-то…
– Поиграеш-шь? – настойчиво повторил тоненький девчачий голосок.
Вспомнился господин Берен Грайт в старые добрые времена, когда десятилетний Виллюшка, вместо того чтобы дружить со сверстниками, посреди ночи удирал в волчью стаю.
– Деточка, не нервируй дядю, а?
Ребенок премерзко захихикал.
С-с-сшух!.. Перед лицом Вилля что-то свистнуло, взметнув челку и опалив щеку морозом…
Свет вспыхнул так внезапно, что в первый миг ослепил. Интуитивно заслонившись рукой, Вилль шарахнулся назад, запнулся, не удержал равновесия и с размаху шлепнулся на диван, раскидав по полу подушки.
Ну и компания тут. Вилль замолотил в дверь. Сперва в решетку ткнулась обмотанная замшей дубинка, потом только – знакомая рожа.
– Понял? – неожиданно спокойно поинтересовался охранник.
– Позови начальство.
– Не уполномо…
– Зови, или я сейчас дверь выломаю и надаю тебе по башке! – Озлившись, Вилль показал клыки.
– Понял! – округлил глаза тупица.
Он точно понял. Пяти минут не прошло, как явился сам господин Флокс, такой же помятый и отчаянно зевающий. Дознаватель укоризненно посмотрел на кипящего от злости Вилля.
