Дядюшка вернулся через полчаса не один, а с гоблином.
— Брадобрей, — пояснили мне.
— Я девушка. У меня нет бороды.
— Садись сюда, — приказал мне гоблин, ткнув пальцем на пол.
— Я не мужчи…
Но меня уже усадили на пол, сказав, что брадобрей здесь он, и поэтому он лучше меня знает, что нужно делать. Он не слепой, и сам сообразит, где и кого нужно брить. Мышь при этих словах захихикал и пополз к краю стола, дабы лично лицезреть это незабываемое зрелище.
Гоблин взобрался на скамейку за моей спиной и сжал в руках спутавшиеся за день волосы.
Я взвыла. На что мне приказали сидеть спокойно, иначе будет прическа а-ля горшок или еще хуже, — это уже как повезет. После такого напутствия я замерла, как памятник себе любимой.
Во входную дверь постучали, и Келла пошла открывать. Оказалось, что пришли гном, полуэльф, человек с хитрыми глазами и два тролля.
— Охрана, — коротко ответил Трок в ответ на мой удивленный взгляд.
Полуэльф при виде золотого, который в этом доме показывали всем, но пока так никому торжественно и не вручили, — засуетился вокруг меня с портняжной лентой в руках, снимая мерки.
Я громко возмущалась, ибо являюсь девушкой приличной, несмотря на образ жизни и прочие нюансы. Портной упорствовал, веря в то, что отличная работа таки доставит ему удовольствие лицезреть золото на своей бледной ладошке. Пока же он тихо матерился сквозь зубы. Когда же мерки были сняты, ко мне подошел человек с хитрыми глазами (он, как оказалось потом, был торговцем тканями и готовой одеждой) и спросил, какое я хочу платье. Я задумалась, и правда, собственно, какое?
— Черное, — сказал Пых, не выдержав затянувшегося молчания. — И чтоб паучки сидели на вышитых серебряной нитью паутинках.
Торговец приуныл и задумался, но через минуту просиял и куда-то убежал, бросив на ходу, что сейчас вернется.
Удивленно смотрим ему вслед.
За волосы снова дернули, выдрав целый клок. Я… я убью этого гоблина, вот прямо здесь и сейчас. Хотя… красота требует жертв, все-таки придется потерпеть…
Через час я стояла перед зеркалом и молча себя рассматривала.
— Ну как? Нравится? — уточнил дядюшка, уже вложивший в мое преображение аж десять золотых.
— Хм…
— Я прекрасен! — восхищенно прошептал Пых, пушистый как никогда и гордо восседающий на моем плече.
Аккуратно завожу переливающийся локон за ухо и разглаживаю складки на панталонах.
— Ну… в целом неплохо.
— Эльфы умрут от счастья, едва увидят тебя, поверь, — попытался польстить полуэльф.
— Спасибо, конечно. Но мне еще платье все-таки нужно.
Раздался звук открывшейся и закрывшейся двери. Это вернулся запыхавшийся торговец тканями, держащий в руках огромную белую коробку. Он протянул ее мне со словами:
— Я купил его дочери для бала-маскарада, а она простудилась и не смогла пойти. Думаю, это именно то, что вы хотели.
Я смотрела на платье, мысленно мечтая придушить Пыха за все его идеи разом.
Глава 10
— Итак. Этот час настал! Пошли.
— Не пойду.
— Чего так?
— Я в таком виде никуда не пойду!
— Да ладно тебе. По-моему, вышло довольно мило.
Сжимаю косу крепче.
— Ладно, ладно. Не заводись. Ну и что конкретно тебя не устраивает?
— Все.
— Давай по пунктам, а то мы тут до утра простоим в гордом одиночестве.
— Почему в гордом? Это самая оживленная улица. Даже по ночам.
— Была. Пока ты тут не встала. Прямо по центру.
— Пых! — с угрозой.
— Понял, понял.
— Заткнись.
— Нет, ну правда, чем тебя не устраивает коса? Эффектно смотришься, кстати. А что это ты собралась делать?
Я размахнулась и швырнула косу в кусты.
— Йех!
— О да. Это было… потрясающе. А как эффектно она отскочила от ветки и угодила в эльфа.
— Что? Там был эльф?
— Почему был? Он и сейчас там, только уже лежит, видимо, с сотрясением мозга и без штанов. Смотреть не советую — жуткое зрелище. Потом всех эльфов именно так себе представлять и будешь.
— Кошмар какой, а я думала, что эльфы, ну… не ходят… до ветру.
— Ага, и питаются исключительно ароматом цветов, порхая по облачкам счастья.
— Да ну тебя. О! И впрямь эльф.
— Тебе не стыдно? — спросил Пых, тоже разглядывая неожиданный трофей. — Хоть штаны снять не успел. Только расстегнул. А тут ты с косой. Изверг.
— Ой, помолчи. Может, ему чем-нибудь помочь? — спросила я, поднимая косу.
— Ага, давай. Если постоишь так еще немного, то, придя в себя и открыв глаза, он увидит склонившуюся над ним смерть с косою. И будет непередаваемо счастлив.
Фыркаю и ищу пульс на шее эльфа.
— Вроде пульс есть.
— Проверь еще раз, вдруг ошиблась?
Эльф захрипел.
— Не, точно жив.
— Вижу. Ладно. Бросай эту пакость, пошли в кофейню.
— Мышь, тихо. Он вот-вот очнется.
— Главное — продолжай склоняться над ним, как сейчас. Ты должна быть первой, кого он увидит, открыв глаза. Ну и я крылья растопырю.
Вздыхаю и выпрямляюсь.
— Кэт, ну ты чего? Весело же было бы.
— Нет. Пошли.
— Куда? В кофейню?
— Да!
— Ну наконец-то!
Гордо подняв голову, иду к дверям кофейни и останавливаюсь прямо перед ними.
— Ну? Чего теперь стоим? Кого ждем? Если что — я тут.
— Я… я в таком виде…
— Опять снова здорово. Ну что в тебе не так? Вырез до пупа? Разрезы до талии? Да пойми ты! То, что у бедняков считается распутством, у богатых называется модой!
— Да, но… оно черное! И на нем вышиты черепа… а по подолу паутина с пауками. И я почему-то похожа в нем… на нечто, что пугает даже меня.
— Мужчин такие девушки притягивают, уж поверь. Загадочная незнакомка. Ни один не пройдет мимо. Первый вон уже валяется, сраженный твоей красотой и меткостью удара. Предлагаю продолжить, пока солнце не встало и не испортило мне почти исполнившийся сон. — Голос мыша стал капризным и очень вредным. Я поняла, что Пых — на грани истерики.
— Ладно… Только… а ничего, что на спине вырез спускается до…
— Ничего! Ты, главное, плащ не снимай, и никто ничего не увидит.
