Посмотрим, как ты держишься в седле. И оставь пока щит и меч на земле.
Он сделал это! Мальчик слушался лошадь! И каково же будет, когда в первом же городе он наткнется на какой-нибудь сброд? Попытка сесть в седло была жалкой. Ему понадобится целая вечность.
Мне даже не нужно видеть, чтобы понимать, что ты восседаешь там, наверху, с грациозностью ленивого мешка с бобами.
— Все лошади такие, как ты?
Нет, большинство лягаются или кусаются, если встречают человека вроде тебя. Некоторые, особенно злые, сбросят тебя в надежде на то, что ты сломаешь себе шею. А теперь бери поводья и смотри мне, не упади. Я ведь не хочу неприятностей!
— Если я сломаю себе шею, то у тебя, пожалуй, неприятностей больше не будет.
Я не говорю о неприятностях с твоей стороны. А чтобы неприятности начались из-за тебя, я должен начать воспринимать тебя всерьез, а от этого мы еще очень далеки.
Я размышлял об иных неприятностях. Забыл, кто меня послал?
Жюль медленно перешел на рысь. Он чувствовал, как покачивается из стороны в сторону Адриен. Ну, по крайней мере не упал сразу.
Нам еще предстоит несколько недель работы, пока ты сможешь нос высунуть из гор. Ты не рыцарь, ты персонаж анекдота! Люди будут смеяться до упаду, когда увидят, как ты держишься в седле.
— Точно, нам потребуется некоторое время, пока все получится. С такой лошадью я не могу показаться на людях.
Жюль остановился настолько внезапно, что Адриен вывалился бы из седла, если бы в последний момент не уцепился за гриву. Это что еще такое? Во всем Фаргоне ты не найдешь ни одного коня, который сравнился бы со мной по силе и выдержке. А о внешности моей и говорить нечего!
— Лошадь с таким поведением, как у тебя, не подходит героическому рыцарю. Если не исправишься, то уж лучше я буду ходить пешком.
Хочешь отказаться от дара Тьюреда?
— Я уверен, если бы Тьюред лучше знал твой характер, он не послал бы тебя.
А может, я твое испытание? Это сработало. Некоторое время Адриен молчал. Человек и конь брели вдоль берега.
Когда на реке показалась баржа, Жюль укрылся в лесу. Лучше, чтобы мальчика не видели. Пока не время…
С чего ты взял, что ты — героический рыцарь? Что ты совершил? Может быть, я уже о тебе слышал?
— Не думаю. Я… Я встречал летающего льва, сделанного целиком из золота и серебра. И нашел доспех, созданный древними богами для короля. М-м… Ну, вот и все пока что.
Но я знаю, что совершу и другие подвиги.
Совершишь подвиги? Жюль встряхнулся. Звучит так, будто ты собираешься кого-то убить. Не хочу показаться назойливым, но мне кажется, что ты еще ничего особенного не совершил. Как тебя вообще зовут?
— Мишель Сарти.
Жюль был доволен тем, что мальчик выполняет их договоренность и не выдает своего настоящего имени даже лошади.
— А тебя как зовут-то?
Белый Гром.
— Ты продолжаешь дразниться?
Почему? Разве с именем что-то не так?
— Хм… Ну, оно звучит как-то странно.
Странно! Я белый жеребец, и мои копыта стучат, словно удары грома, когда я несусь галопом. Так что странного в моем имени?
— Хорошо, хорошо, я не хотел тебя обидеть. — Мальчик снова погрузился в молчание.
Жюль вернулся в исходную точку, где в высокой траве лежали щит и меч.
Адриен спешился. Извлек из мешка кусок черствого хлеба, уселся на поваленное дерево и принялся есть.
Жюль проголодался. А мне дашь?
Мальчик удивленно досмотрел на него.
— Здесь ведь достаточно свежей травы.
Я не люблю траву. Он едва не сказал, что это лакомство для коз и лошадей.
— Но ведь ты конь! Все кони едят траву!
А я нет. Мне плохо от травы.
Адриен протянул ему кусок хлеба. Его было ужасающе мало, а аппетит у него был звериный.
— А что ты обычно ешь? Овес?
Я люблю жареных кур.
У Адриена хлеб едва не выпал из рук.
— Ты ешь мясо? Кони не едят мясо!
А я ем. Другие кони и говорить не умеют. Я ведь особенный.
— Нам будет непросто путешествовать вместе.
Только если ты будешь разговаривать со мной привселюдно.
— Ну уж нет, не собираюсь я делать этого! Но как ты считаешь, что подумают люди о лошади, которая трескает кур?
Они решат, что ты демонический эльфийский жеребец, привяжут к ближайшему позорному столбу и сожгут.
Не беспокойся. Я не буду есть кур, когда поблизости будут священнослужители. У тебя есть еще хлеб?
И Адриен дал Белому Грому поесть. Может, надеялся, что завтра благодаря божественному чуду мешочек снова наполнится. Нет, не стоит мальчику слишком привыкать к чудесам!
Завтра он пошлет его ловить рыбу. И каков будет твой первый подвиг? Свергнешь графа-тирана? Поймаешь надоевшую всем банду разбойников или освободишь украденную деву?
— Насчет девы ты почти угадал. Я спасу девушку! Мою девушку!
У тебя есть девушка?
— Ну, не совсем.
Не совсем? Как это можно — иметь девушку совсем или не совсем? Я всего лишь конь. Я не разбираюсь. Либо я оплодотворил кобылу, либо нет. Не совсем у нас не бывает.
Адриен покраснел.
— Ну… — Он откашлялся. — Я ее не оплодотворял…
Значит, было то, что вы называете поцелуями.
— Нет, этого тоже не было.
Жюль фыркнул. Но она твоя девушка? Как же ее зовут? Он почуял недоброе.
— Этого я не знаю.
Конь помотал головой. Значит, вы просто немного поговорили.
— Нет, и этого не было. — Теперь Адриен почти шептал. — Но я спасу ее. Я не говорил этого своему учителю, но я с самого начала поклялся. Как только я стану рыцарем, то отправлюсь в Нантур и спасу цветочницу с Сенного рынка.
Да что там спасать у цветочницы? Жюль порадовался, что убрал с дороги эту помеху много лет назад. Он с самого начала подозревал, что Адриен не забыл Элодию. Может быть, она давно уже подохла.
— Ну, она… — начал мальчик и покраснел еще сильнее. — Иногда ей приходится продавать себя, потому что денег, которые она зарабатывает, продавая цветы, не хватает на жизнь.
Я правильно понял? Ты молодой рыцарь, который хочет совершить великие подвиги во имя Тьюреда. И первое, что ты собираешься сделать, — это спасти шлюху?
— Она не шлюха!
Но ведь ты только что сказал, что она продает…
— Она не шлюха! Никогда больше не смей так называть ее.
