Не ее вина, что она нуждается и не видит иного выхода. Я спасу ее. У меня есть золото. У нее всегда будет всего в достатке.
Я найду ее!
Когда ты видел ее в последний раз?
— Семь лет назад, — тихо произнес рыцарь.
И ты думаешь, что найдешь ее на Сенном рынке в Нантуре? Семъ лет — это много времени для девушки, которая…
— Я найду ее, где бы она ни была. Я рыцарь! Трудности не пугают меня. Я найду ее, вот увидишь!
Об окровавленных орлиных крыльях и аморальной героине
Кабецан пребывал в дурном настроении. Положение на границе с Друсной выходило из-под контроля. Это варварское государство, для которого даже карт толком не составили, распалось на несколько княжеств, и каждый из правителей делал что вздумается. Несмотря на то что в Друсне имелся король, новоиспеченным владыкам он был не указ.
Князь Арси напал на Северный Фаргон, разграбил два небольших города и несколько деревень. Король Друсны запретил подобные выходки, но Арси срать хотел на это. А когда грабители оказывались на собственной территории, преследовать их становилось затруднительно. В густых непроходимых лесах рыцари безнадежно проигрывали варварам. Когда нападет на Фаргон следующий князь? После того как Арси так легко ушел с добычей, следовало опасаться, что эти невежды договорятся между собой и предпримут поход на запад.
Кабецан разглядывал служанку, испуганно вытиравшую кровь с пола. Она не осмеливалась даже смотреть в его сторону. Повсюду на занавесках перед его постелью были брызги крови. Танкрет водил точилом по мечу широкими, размашистыми движениями. Одного мановения руки оказалось достаточно: рыцарь, принесший известия о нападениях, был обезглавлен. Это было, конечно, несправедливо, но ведь он король. Кабецан был разъярен. Он может себе позволить отказаться от справедливости. По крайней мере пока его боятся.
Старый развратник разглядывал молодую женщину, возившуюся на полу. Пока она отчищала пол, ее тело ритмично двигалось взад и вперед. Он слышал, что легкие вздымаются, словно алые крылья, если ребра разрезать вдоль позвоночника и откинуть вместе с мышцами спины в стороны.
Ему всегда хотелось посмотреть на это. Девушка была молодой и сильной. Наверняка она потеряет сознание не сразу. Кабецан посмотрел на Танкрета. Воин вопросительно поднял брови.
Покашливание оторвало Кабецана от размышлений об алых крыльях. На старом, морщинистом лице Балдуина читалось презрение.
— Что?! — набросился на него король. — Еще один город объят пламенем?
Нахальный старик осмелился улыбнуться.
— Пока нет, но скоро будет объят, мой повелитель.
— Значит, мы осаждены.
— Не мы. Пиратский князь с Цеолы. Флот Искендрии двенадцать дней назад столкнулся с князьями Эгильских островов в свирепом бою. Говорят, затонуло или сожжено более трех сотен галер. А теперь победивший искендрийский флот блокировал Цеолу и высадил на сушу войска. Известия поступили не далее как час назад.
— Какой радостный поворот судьбы! Если у меня будет время, сегодня ночью я помолюсь древним богам и Тьюреду.
И попрошу их наслать чуму на землю проклятых друснийцев.
— Прошу прощения, ваше величество, но это более чем радостный поворот судьбы. Именно кинжал, посланный вами в спальню Промахоса, будет держать пиратские флотилии и корабли Искендрии вдали от наших берегов. Несколько дней назад девица Элодия вернулась в Марчиллу и теперь на пути в Моне Габино. Я получил от нее лишь краткий доклад, но, похоже, она убила Промахоса и развязала войну между Искендрией и эгильскими княжествами. Можно было бы пожаловать ей дворянство, повелитель. Она уберегла нас от войны, которую мы не смогли бы выиграть.
— Как зовут девушку?
— Элодия, мой повелитель.
— Не помню.
— У нее был младший брат. Он был гостем в вашей ванной, повелитель.
Кабецан на миг задумался.
— Их было так много… Не помню. Напиши письмо в рефугиум. Передай ей мою глубочайшую благодарность. Обычные бла-бла-бла. Ты знаешь, как это делается. А потом пошли ее в Друсну. Нам нужен кто-то, кто перережет горло этому проклятому князю Арси. И пошли пять-шесть других девушек. Чем больше, тем лучше.
— При всем уважении, повелитель! — Когда Балдуин произнес эти слова, на лице его появилось выражение, говорившее о полном отсутствии уважения. — Эта девушка два года находилась во вражеской стране. Ее храбрость отвратила войну от нашего королевства, и, несмотря на сложности, ей удалось бежать и позаботиться о том, чтобы никто не обнаружил никакой связи между ней и Фаргоном. Среди всех князей нашего королевства я не знаю никого, кто сослужил бы подобную службу. Не говоря уже о придворных лизоблюдах! — Балдуин не удержался и, произнося последние слова, бросил взгляд на Танкрета.
Король улыбнулся. Его лучший советник год от года становился все более и более смелым. От чего это зависит — от возраста или же от того, что у слуги нет наследников или других близких родственников? Шантажировать его тяжело.
Он даже осмелился подарить свободу девочке и мальчику, которых он послал ему в ванную пару недель назад. Среди всех мужчин и женщин, которые находились при дворе, Балдуин был единственным, на кого нельзя давить. Кабецан знал, что гофмейстер презирает его до глубины души. Вероятно, чертов старикашка только поэтому и остается на службе, что думает, будто может отвратить беду от невиновных, пока занимает этот важный пост. Кабецан не раз слышал о том, что Балдуин изменяет приказы или просто не передает их по назначению.
Если бы гофмейстер не выполнял свою работу блестяще, король давно уже послал бы к нему Танкрета.
— Высокочтимый Балдуин, я смущен тем, что мужчина вашего возраста и с безупречной репутацией заступается за маленькую шлюшку. Может быть, она уже и вам отсосала?
Сначала старик побледнел, затем покраснел. Как легко вывести его из себя при помощи всего лишь одного-единственного вульгарного замечания.
— Как вы верно подметили, я слишком стар, чтобы предаваться столь сомнительным удовольствиям. Мы сами, здесь, в этой комнате, превратили ее в шлюху королевства. Я очень хорошо помню тот вечер. И обещание, данное вами, было нарушено менее чем через месяц.
Кабецан очень хорошо помнил девку. Но предпочитал, чтобы Балдуин считал его забывчивым и думал, что король постепенно теряет контроль над происходящим в королевстве.
— А разве она уже не была шлюхой, прежде чем я поставил ее на службу королевству? Обычно ведь мы выбираем девушек с некоторым опытом. Говорить о том, что я превратил ее в шлюху, кажется мне несколько драматичным, хороший мой.
Лицо Балдуина менялось. Честными людьми так легко манипулировать!
— Я всего лишь имел в виду, мой король, что Элодия оказала нам неизмеримо большую услугу. Она преуспела потому, что ее хорошо подготовили к выполнению задания. Зачем отказываться от столь ценного оружия в борьбе за власть?
