— А то! — приосанился Мартрехт. — Я же тут самый крутой кузнец. Для самого короля доспех выковал! Вот он и решил меня увековечить. Вот даже из человеческого города маляра выписал. Вроде бы ничего мажет, но медленно. Посмотрим, что из этого получится.
— Искусство не терпит торопливости! — напыщенно изрек художник, воинственно выставив в сторону Брамура измазанную красками жидкую бородку.
— Вот тут ты прав, — покладисто согласился Брамур. — Поспешишь — гномов насмешишь.
— У нас говорят — людей, — поправил художник.
— Да людей-то насмешить легко! — небрежно отмахнулся Брамур. — Им палец покажешь — уже ржут, как эти… их скакуны. А вот Подгорный народ по пустякам не смеется.
Мартрехт, похлопав художника по плечу, заявил, что на этот день работа закончена. Тут же раздался грохот металла. Это развалился доспех. Гномы — подручные слишком буквально поняли заявление учителя. Рев, который исторгла луженая глотка Мартрехта, заставил их опрометью кинуться подбирать части доспеха.
— Ну что? — Гран-гленд радостно облапил за плечи Брамура. — Раз уж ты здесь, то, наверное, уже готов воспринять высокое искусство "синего пламени"?
— Я-то нет, — тяжело вздохнул Брамур, отстраняясь и показывая толстым пальцем на стоящего неподалеку Барата. — А вот он — да.
Мартрехт некоторое время недоверчиво смотрел на Брамура, потом медленно перевел взгляд на Барата. Брови старого кузнеца поползли вверх, потом опустились и сошлись к переносице.
— Ты что, поиздеваться надо мной решил? — необычно тихим голосом спросил он. — Ты кого ко мне привел?
Мартрехт набрал полную грудь воздуха и рявкнул:
— Ты человека привел! Ты решил передать человеку наше древнее и тайное искусство?! У тебя когда котелок начнет варить?
Брамур, наверное, ожидал именно такой реакции. Скорее всего, он специально так и сказал, чтобы насладиться гневом старого мастера. Хотя какой он старый, подумал Барат, глядя на бушующего гран-гленда.
А Брамур, ухмыляясь, смотрел на Мартрехта, ничуть не смущенный проявлением гнева своего первого учителя. Барат же чувствовал себя не в своей тарелке. Очень уж эмоционально, на его взгляд, высказался гном, хотя некоторые слова из его речи Барат так и не смог понять.
— Узнаю своего учителя! — хохотнул Брамур. — Опять, не разбираясь, начинает горны раздувать.
— Да что тут разбираться? — уже несколько тише заговорил Мартрехт. — Ты знаешь, что нам за такие штучки будет? Да и с какой стати мы будем делиться нашим искусством? И с кем? С людьми!
— Да приглядись к нему внимательно, учитель! — не вытерпел Брамур. — Он тебе никого не напоминает?
Мартрехт угрюмо, из-под бровей, некоторое время рассматривал Барата.
— Ну, и кого он мне должен напоминать? — осведомился он у Брамура. — Человек, он и есть человек.
— Ты на его волосы посмотри!
— Лохматые волосы, — подумав, изрек Мартрехт. — Видать, давно не стригся. Так это не ко мне. Это к цирюльнику надо.
— Рост и цвет волос тебе ничего не говорят? — настаивал Брамур.
— Рост и цвет волос не разговаривают! — отрубил Мартрехт. — Заканчивай с намеками ко мне подъезжать!
— Об ардейлах слышал? — насупился Брамур, огорченный недогадливостью учителя.
Мартрехт молчал, переваривая информацию и примеряя ее на стоящего перед ним сконфуженного Барата.
— Похож, — наконец буркнул он. — Ну и что?
— Меч покажи! — распорядился Брамур, обращаясь к Барату.
Барат не стал медлить. Когда Брамур распоряжался таким тоном, надо было сразу же и быстро выполнять его распоряжения. Свистнул, просыпаясь, Огонь, выхваченный из ножен. Синие всполохи пробежали по лезвию.
Мартрехт приглушено охнул. Брамур расплылся в довольной улыбке.
— Брамур, скажи мне, — слабым голосом пробормотал Мартрехт. — Это то, о чем я думаю?
— Одни горные духи знают, о чем ты думаешь, — ответил, явно наслаждаясь видом старого мастера, Брамур.
Мартрехт, вдруг охрипшим голосом, распорядился:
— Быстро ко мне! Да спрячь ты клинок, голова безмозглая! Не хватало еще, чтобы кто увидел. Если слухи пойдут, у нас могут быть крупные неприятности. Такие крупные, что тебе и не снилось.
Он суетливо затолкал гостей в проем двери, выглянул наружу, повертел ею во все стороны, убеждаясь, что их разговоры не вызвали ненужного интереса, и плотно притворил дверь.
Брамур и Барат, ошарашенные непонятным поведением Мартрехта, молчали, недоуменно глядя на него.
— Этого не может быть! — Мартрехт уперся руками в стол, в упор, рассматривая Барата. — Полученная информация была абсолютно проверенной. Их единственный Великий кузнец погиб. И он успел создать только один клинок с душой, и он у их Предводителя. За последние двадцать лет не появилось ни одного нового клинка! И тут появляешься ты… Ты хоть понимаешь, чем это может обернуться?
— Чем? — глупо спросил Барат.
— Много чем! — туманно ответил Мартрехт. — Ну-ка! Покажи его еще раз.
И снова Огню пришлось покинуть ножны. Мартрехт внимательно начал его рассматривать. Он даже вплотную приблизил лицо к лезвию, пытаясь рассмотреть структуру стали, но в этот момент Синий Огонь рыкнул, недовольный таким бесцеремонным осмотром, и Мартрехт испуганно отпрянул.
— Да. Это он, — вынес, наконец, вердикт кузнец. — Подумать только! Великий кузнец ардейлов — сопливый мальчишка! И этот мальчишка у нас! Недаром говорят, что такой может быть только один. И главное — живой. Это при том, что ардейлы убивают второго кузнеца, едва он появляется на свет. А уж своего они берегут, как зеницу ока. Понять не могу, как ты очутился так далеко от своего народа? И клинок… Клинок как ты смог сотворить? Как это у тебя получилось, ты, конечно же, не знаешь?
Барат отрицательно помотал головой.
— Тогд, как же ты можешь нас этому научить?
— Боюсь, что этому нельзя научиться, — вклинился Брамур. — Это как дар от рождения. Он один только может такие делать.
— Тогда с какой стати мы должны учить его искусству "синего пламени"? Если мы не можем получить ничего взамен, — недоуменно поднял на Брамура взгляд Мартрехт.
— Взамен мы можем получить несколько секир и мечей с душой, — ответил тот, пожимая плечами. — Мне кажется, что это равноценная замена. Теперь этот мастер не у ардейлов, а у нас.
— Каким образом? Если он сам не знает, как это он делает? — осведомился Мартрехт.
— А за каким горным духом мы сюда приехали? — огрызнулся Брамур.
— Действительно! За каким? — прищурился на него Мартрехт.
— Да чтобы разобраться с этим!
Некоторое время Мартрехт сидел, задумавшись, изредка поглядывая на Барата и теребя свою бороду пальцами.
