Наконец настал день, когда старик предложил Барату подняться и перебраться на деревянный стул, стоящий у очага.
Барат с сомнением покачал головой. От длительного лежания ноги ослабели, и Барат не был уверен, что сможет добраться до стула в нынешнем состоянии.
Тоболт правильно понял колебания Барата.
— Двигаться надо! Это для твоей же пользы. Но подожди, сынок. Я сейчас кое-кого позову. Поможем тебе.
Старик вышел за дверь. Барат услышал мелодичный свист. Некоторое время ничего не происходило. Потом Барату почудился какой-то рык. В приоткрытую дверь слышен был негромкий разговор, шаги. Дверь открылась, и в сопровождении Тоболта вошел мужчина мощного сложения. Косолапо ступая, он подошел к Барату.
— Куды его? — прогудел мужчина, оглядываясь на Тоболта.
— А на стул, Косолап, на стул. Вон у очага стоит, — ласково проговорил Тоболт.
Косолап ловко подхватил Барата и, как будто не чувствуя приличного веса молодого парня, легко перенес его к стулу. Усадил, заботливо поправил положение тела Барата, отошел, пристально его рассматривая.
— Что такое, Косолап? — заинтересованно спросил Тоболт.
— Та шо-то в ем такое есть, — промычал Косолап. — Шо-то знакомое, но никак не могу понять, шо.
— А, ну вспомнишь, скажешь, — торопливо прошаркал к столу Тоболт.
Косолап еще постоял, всматриваясь в Барата, потом молча повернулся и вышел. Дядюшка занялся приготовлением очередной "отравы", именно так называл его микстуры Барат. Сам же Барат, облокотившись на спинку стула, который скорее можно было назвать креслом, с удовольствием ощущал, что его тело начинает приходить в норму.
Прошло еще несколько дней. Барат уже просто не мог валяться дальше. Он постоянно старался делать какие-то упражнения, которые ему давал дядюшка Тоболт. Утром он, в который уже раз, попросил у Тоболта разрешения выйти из хижины. Старик поколебался, внимательно рассматривая Барата, и наконец, решившись, кивнул. Снова по его зову появился Косолап. Он, заботливо поддерживая Барата, вывел его на крыльцо.
Оказалось, что во дворе имеются еще персонажи. Барат обратил внимание на двух человек. Один — высокий мужчина с длинным унылым лицом, голенастый. Длинные руки заканчивались ладонями-лопатами. Второй — невысокий, с раскосыми зелеными глазами. Его тело было обманчиво расслаблено, но чувствовалось, что в любой момент оно готово превратиться в стальную пружину.
Оба с интересом рассматривали Барата, вышедшего на крыльцо дома.
— Сохатый и Куцый — представил их Тоболт. — Косолапа ты уже знаешь.
Так вот кто помогал Тоболту перетаскивать раненого в хижину! Барат нмного удивился при виде этой троицы. Почему он никогда не видел их раньше? Неужели дядюшка Тоболт не впускал их к себе в дом? Или они живут во дворе? И что за странные у них имена?
— Вижу-вижу! — покивал Тоболт. — У тебя появились вопросы. Всему свое время, мой юный друг. Пока только могу сказать, что по некоторым причинам им больше нравится свежий воздух. Не так ли, ребятки?
Все трое дружно что-то пробормотали, мол — да, нравится, и вообще, так даже лучше.
А Барату в голову пришла одна мысль. Он подумал, что не стоит вызывать Косолапа каждый раз, когда ему захочется выйти из дома. Окинув взглядом деревья, он попросил помочь ему подойти к одному из них. Тоболт пожал плечами, а Косолап, поддерживая Барата, протопал к выбранному им дереву. А Барат не зря попросил. Ему нужны были костыли. На первое время, пока он окончательно не выздоровеет. И вот одна из веток очень подходила ему в качестве таких подпорок. Ломать ее Барату совсем не хотелось. Вспоминая те мирные, почти стершиеся из памяти дни, когда еще были живы дорогие его сердцу люди, Барат вспомнил и тот опыт с деревом, когда смог уговорить дуб отбросить мешавшую ему ветку. Почему бы не попросить дерево и на этот раз?
Барат приложил ладонь к теплой коре. Расслабился, проникая сознанием во внутренний мир дерева. Он снова почувствовал внутренний ток сил, сознания коснулись какие-то вялые мысли растения. Этот клен был очень доволен тем, что ему хватает влаги и соков земли, что солнце греет его кору, что вчера местный дятел выковырял и унес надоедливого жука, больно грызшего четвертую веточку. В общем, клен находился в хорошем расположении духа.
Барат настроился на приглянувшуюся ему ветку. Сначала клен не мог понять, что от него требуется. В сознании Барата, соединенном с кленом, начали проскакивать желтоватые искорки удивления. Потом, когда клен уяснил, что покушаются на его ветвь, появились красные токи возмущения и протеста. Барат постарался дать понять, что никто не будет грубо ломать ветку, просто просят помочь. Потекли синие токи размышлений и колебаний. Барат добавил свое видение решения вопроса. Кажется, клен согласился.
На голову стоящего рядом Косолапа посыпались засохшие мелкие веточки и листья. В контуре появились новые пути прохождения соков. Выбранная ветвь все больше темнела. По ней проскакивали последние струйки, формирующие ее окончательный вид.
— Отойди! — попросил Барат Косолапа, не открывая глаз и готовясь к завершающему действию.
— Чего? — не понял Косолап.
Понимание пришло сразу и сверху, когда на Косолапа грохнулся готовый костыль. Косолап взревел. Его рев постепенно принимал другую тональность. Барат встревоженно открыл глаза и обернулся. То, что он увидел, заставило его прижаться спиной к дереву. Перед ним сидел настоящий медведь и обиженно ревел, обхватив передними лапами большую башку.
— Тебе же сказали — отойди! — захохотал Куцый.
Сохатый странно искривил губы. Из его нутра вдруг вырвался какой-то икающий звук. Только потом Барат понял, что Сохатый так смеется. К хохоту этих двоих присоединилось старческое хихиканье Тоболта.
— Косолап, перестань реветь! — отсмеявшись, крикнул Тоболт. — Неужели эта ветка смогла тебя так сильно ударить?
Изумленному взору Барата предстала обратная трансформация. Косолап снова обращался в человека. Нельзя сказать, что зрелище было очень приятным, но познавательным. Больше всего Барата поразило, что на преобразившемся Косолапе была снова одежда. Барат не мог представить себе, что одежда оборотня могла трансформироваться вместе с носителем.
Барат и раньше слышал об оборотнях. Уж чего-чего, а таких рассказов в Опаденихе, родном селении Барата, хватало. Но в основном речь шла о волках.
Косолап, ворча и потирая загривок, поднял ветку с земли. Костыль получился на славу. Пусть и корявый слегка, но крепкий и удобный. Барат, опершись на него, сразу почувствовал себя значительно уверенней.
Первым делом он проковылял за кустики. Ну, это дело житейское. Ничего с этим не поделаешь.
Расположившись за грубо сколоченным столом, отставив чуть в сторону костыль, Барат с большим аппетитом поглощал кашу, сваренную Тоболтом. Сам же Тоболт, сидя рядом, рассказывал, как появились с ним рядом прирожденные оборотни — медведь, лось и рысь.
