— Второму он загнал кинжал в горло.
— Так вот почему ему нужен был еще и кинжал! — покачал головой Салантэль. — Кинжал тоже отмечен печатью Ардейла.
— Не понимаю, зачем? — воскликнул Барат.
— Это не простое преступление, — нахмурился Салантэль. — Что мог получить Скарулет в результате? Ничего! Это явно чьи-то игры! И цель их — рассорить Подгорный народ и Ардейл. С чего бы это?
— И кто этого хочет? — добавил Барат.
— Узнав цель этой затеи, легко будет вычислить и заказчика, — кивнул Салантэль.
Эльв поднял голову и внимательно посмотрел на Барата.
— Надо же! Я только сейчас заметил, что ты не похож на обычного человека. Тебе не составит труда снять эту повязку с волос?
— Ну да, — поморщился Барат. — Я — Ардейл. И что это дает?
— Много! — подпрыгнул на месте Салантэль. — Теперь все ясно! Я же обратил внимание, что ты ходишь к гномам, гномы ходят к тебе…
— Не гномы, а один гном! — недовольно уточнил Барат.
— Неважно! От того, что он один, он не перестает быть гномом. Цель ясна! кому-то очень надо, чтобы ты не мог посещать этих невысоких ребят.
— Но ведь ясно же, что это не я убил! — запротестовал Барат. — Я даже не умею стрелять из лука, да и не было у меня его на тот момент.
— Ты не умеешь стрелять из лука? — изумился Салантэль.
— Ну, не то, чтобы не умею, — смутился Барат. — Просто не могу стрелять так, как, по слухам, стреляют ардейлы и вы, эльвы.
— Не важно! Главное, гном убит стрелой Ардейла!
— Нет! — решительно сказал Барат. — Так дело не пойдет! Я пойду и все объясню. Мне поверят.
— Ну, раз уж ты так решил, то иди, конечно, — покивал Салантэль. — Только про эту хижину желательно не упоминать. Еще чашечку хаэля на дорогу выпьешь, и пойдешь.
Барат признательно кивнул Салантэлю. Тот аккуратно разлил напиток. Но как-то не очень аккуратно поставил на стол кувшин. Нож, лежавший на краю стола, упал на пол. Барат наклонился подобрать его.
— Ай-яй -яй! — вздохнул Салантэль — Дурная примета!
— Я не верю в приметы, — отозвался Барат, кладя нож на стол и беря чашку.
— А я вот верю, — вздохнул эльв и выпил из своей чашки.
Барат последовал его примеру, поставил пустую чашку на стол, встал и повернулся к двери с намерением выйти. Но тут все внезапно поплыло у него перед глазами, нахлынула волна слабости, пол резко рванулся навстречу лицу… И все пропало.
— Тебе повезло, малыш, что за тебя замолвил словечко Нарантэль, — хмыкнул Салантэль, расслабленно откидываясь на спинку кресла и поднимая ноги на стол. — Если бы не это, примета была бы не просто плохой, а фатальной для тебя.
Глава 21
— Что значит "упустили"? — Раух Второй недоуменно посмотрел на начальника департамента безопасности короны. — Миртран, я тебя не узнаю. Как это могло случиться? Тем более здесь, в сердце нашей державы?
— Молодой Лоранский погнался за убийцей гномов. — Лицо Миртрана пошло красными пятнами, он не знал куда девать взгляд от стыда. — Мой человек — опытный сыщик, но не может так быстро бегать. Мы, конечно, тут же послали группу поддержки, но след исчез в лесу.
— Надо прочесать лес! Он не мог далеко уйти.
— Мы прочесали, ваше величество. Но никого не нашли.
— Что, совсем никого?
— Совсем. Правда… — Миртран замялся.
— Ну-ну! — поторопил его король.
— Обнаружена охотничья хижина.
— В моем лесу? — вскинул голову король. — Кто посмел?
— Когда мы туда заглянули, никого не обнаружили. Я распорядился, чтобы там оставили несколько человек в засаде. Судя по всему, хижина не покинута. В результате осмотра выявлены… — Начальник полиции зашелестел бумагами, просматривая их. — …Выявлены неопровержимые доказательства недавнего присутствия в ней кого-то, в количестве двух штук…
— Ты сам-то хоть понял, что только что мне преподнес? — фыркнул Раух. — Что значит "кого-то"? И почему в количестве двух штук, а не десяти? Что за "штуки" такие?
— У моего подчиненного страсть к канцелярскому языку, — пожал плечами Миртран. — Я его, кстати, из вашей канцелярии и выкопал. Но, несмотря на это, человек способный и наблюдательный.
— Как же, помню, — хмыкнул король. — Начальник королевского кабинета ко мне с жалобой прибежал. Круто ты тогда действовал. Я уж думал было наказать тебя за такое самоуправство. Хоть стоит овчинка выделки?
— Я действовал согласно аашему распоряжению, — пожал плечами Миртран. — А вот что касается "овчинки" — слушайте…
Начальник перевернул еще один лист.
— На столе обнаружены две пустых чашки. Сразу же был проведен анализ остатков жидкости. Вывод: напиток, именуемый "хаэль". Широко распространен у народа эльвов…
— Эльвы? — вскочил Раух. — В моем лесу?! Ты говорил, что они зашевелились. Не слишком ли активное шевеление, а?
— Ваше величество, хаэль пьют не только эльвы, — попробовал успокоить короля Миртран. — Даже, признаюсь, и мне его вкус приятен. Но я же не эльв! И люди, оставленные мной там, именно для того и оставлены, чтобы выяснить, кто же эти любители хаэля…
Дверь в залу приоткрылась. Заглянул встревоженный распорядитель.
— Ну, что там? — недовольно спросил Раух.
— Тут придворный алхимик, ваше величество. Я ему сказал, что вы заняты, но он очень настойчив.
— Что? — Брови короля в удивлении взметнулись вверх, но потом опустились и в гневе сошлись к переносице.
— Простите, ваше величество! — Миртран торопливо вмешался в ситуацию. — Это я взял на себя смелость распорядиться от вашего имени — немедленно сообщать, если появятся еще какие-то новости по этому делу.
— А не слишком ли много ты берешь на себя, друг мой? — перевел на него взгляд король. — что-то я давно не развлекал свой народ зрелищами публичной казни придворных. Особенно народу нравится, когда казнят судей, полицейских и других канцелярских крыс.
— Ваше величество! Дело уж больно важное! — Миртран стоял перед королем, твердо глядя ему в глаза. — Исключительно для пользы дела и для того, чтобы сразу же среагировать на новые известия.
— Да? — Раух в задумчивости пожевал губами, потом распорядился:
— Эй, там! Впустить!
В зал торопливо вошел человек в рабочем халате. Халат был покрыт разноцветными пятнами, кое-где были видны прожженные реактивами дыры. На голову был небрежно напялен колпак алхимика, с непременными атрибутами придворного в виде двух переплетенных змеек серебристого цвета. В руках он сжимал несколько листочков бумаги, исписанных торопливым размашистым почерком.
