— Холод — это обязательно? — спросил Барат, морщась от боли в голове.
— Ну, скажем так, желательно, — усмехнулась правая половинка лица сольфара, в то время как левая осталась совершенно бесстрастной.
— Вы же меня заморозите! Да и голова болит, — зубы Барата откровенно клацнули.
— Ты жив! — поднял указательный палец миир. — Это уже немало. До чего же вы, люди, слабы. Так и быть, я подниму градус. Да и с головой что-нибудь сейчас придумаем. Но я ожидаю услышать откровенную историю в обмен на это.
— Я сам ничего не понимаю, — пожаловался Барат, с облегчением ощущая, как уходит холод.
— Мы нашли тебя в королевском лесу, связанного и в глубоком сне, — проинформировал Барата Халандер. — Ты хочешь сказать, что не знаешь, как очутился в этом не очень удобном положении?
Барат добросовестно постарался вспомнить подробности. Поначалу ничего не получалось, уж очень болела голова. Но вот ему на темя легла ладонь, и боль, поворочавшись еще для порядка, отступила. И тут, словно плотину прорвало, он вспомнил все, до последнего мгновения. А вот стоит ли это все рассказывать? Что эти сольфары знают? Могут ли определить искренность говорящего? Судя по словам вот этого, которого мииром кличут, они даже не определили, что Барат относится к ардейлам. Надо рассказать, пожалуй, но не все. Умолчать — не значит соврать. Даже если они умеют определять неправду в словах, то лжи не найдут. Только надо тщательно просеивать все перед тем, как говорить.
— Я — Барат Лоранский.
— Как же, слышал, — принял к сведению сообщение сольфар. — Уж не из-за тебя ли нарушен покой?
— Наверное, — не стал отрицать Барат. — Могу только сказать, что я не стремился его нарушать.
— И чем же ты так знаменит?.. Постой! А не Ардейл ли ты случайно?
Ну вот. Наконец-то они увидели его характерные черты.
— Да. Я — Ардейл. И что? — Барат сердито нахмурился.
— Чистокровный?
— Есть такое дело.
Правая половина лица Халандера выразила живейший интерес.
— В чем это выражается?
— Я — мастер боя на мечах, — выдал неполную информацию Барат.
— Тогда из-за чего поднят такой шум? — не унимался сольфар.
— Я — Ардейл, наследник Тоболта Лоранского, а гномы мои друзья, они спасли мне жизнь.
— Это, конечно, впечатляет. Но причем тут эльвы? — прищурилась правая половина, в то время как левая часть холодно взирала на Барата.
Странно было наблюдать за этим лицом. Но такова уж двойственная природа сольфаров, невозможное сочетание льда и пламени.
— Я столкнулся с эльвом в лесу, когда погнался за убийцей. Это произошло случайно. Он оказался охотником за преступниками, и этот был его жертвой.
— У эльвов никогда не бывает случайностей, — отчеканил Халандер, и тут же поправился: — Ну, если их им не устраивают. Как его звали? Впрочем, я сомневаюсь, что он тебе представился.
— А вот как раз и представился, — скривился Барат. — Салантэль.
— Ты не ошибся? Точно Салантэль? — подобрался миир.
— Он так сказал.
— Ну, сказать они могут многое, только попробуй отдели ложь от правды в их словах, — хмыкнул Халандер. — Салантэль — эмиссар эльвов в Станрии. Чем ты мог заинтересовать эльвов, если тобой занялась такая крупная птица?
— Не знаю, — пожал плечами Барат.
Он действительно не мог этого понять. Ну, люди — это ясно. Все-таки он признанный наследник одного из благородных родов. С гномами тоже понятно. Не в их интересах упускать такого кузнеца. Про ардейлов и говорить нечего. Им нужен Великий кузнец. Но причем тут эльвы?
— Не знаешь? — удивился сольфар. — Мы тебя находим спящим глубоким сном в укромном местечке, связанного "живыми" веревками и полностью упакованного для далекой транспортировки, а ты, оказывается, об этом и не знаешь. Это как-то не убедительно, ты не находишь?
— Но я действительно не знаю! — Барат сердито посмотрел на двойное лицо. — Он меня зачем-то усыпил. Я не знаю, что я им сделал, этим эльвам.
— Или не сделал, — загадочно кивнул сольфар.
— Что меня ждет? — осторожно спросил Барат. — Было бы лучше, если бы вы вернули меня к моему отцу, Тоболту Лоранскому. Его благодарность не имела бы границ.
— Сами как-нибудь разберемся, что именно для нас лучше, — нахмурилась правая половина лица Халандера. — Мы подумаем над этим. А ты пока погостишь у нас.
— Ясно одно: он жив. — Брамур отставил бокал в сторону и снова уставился на Огонь в ножнах, висящий на крюке в комнате Барата.
— Тебе это ясно? — брюзгливо спросил Тоболт. — А вот мне не очень. С чего ты решил, что он жив? Где мой мальчик?
— Его клинок не рассыпался, — махнул в сторону меча Брамур. — А это непременное свойство оружия с душой. Вот когда он рассыплется прахом, вот тогда можешь начинать горевать и причитать.
— Но что же делать? Где его искать? — Тоболт с надеждой посмотрел на Брамура.
Тот промолчал, к чему-то внимательно прислушиваясь. Потом с неожиданным проворством метнулся к окну. Тоболт охнул. Брамур чуть ли не вывалился в проем. Матур, стоящий рядом, отреагировал с похвальной скоростью. Он ухватился за ноги Брамура, пока тот с торжествующим ревом с кем-то боролся.
— Иди сюда, крыса подоконная! — почти ласково, пыхтя, сказал кому-то Брамур. — Я кому говорю! Сюда иди!
— Я тут случайно, я мимо проходил… — послышался блеющий голосок.
— Мимо? По карнизу второго этажа? Иди сюда! А то с моей секирой познакомишься. Как бы ты ни был быстр, она еще быстрее!
Матур, осторожно пятясь, начал двигаться. Ноги Брамура он так и не отпускал. Наконец Тоболт увидел и того, за кого Брамур ухватился мертвой хваткой. Тонкий человечишка, с испуганными бегающими глазками, одетый не то, чтобы очень уж бедно, но и небогато.
— Перелазь через подоконник! — командовал тем временем Брамур.
— Отпустите меня, господин гном. Я перелезу, перелезу, только мне очень неудобно, что вы меня за шиворот держите.
— Ничего! Знаю я вашу шпионскую натуру! Только отпустишь, ищи потом руду в забое! Тоболт, у вас есть такое помещение, откуда он не сможет удрать?
— На первом этаже есть комната с решеткой на окнах, — невозмутимо доложил Матур.
— Вот! Туда ты у нас и пойдешь, птичка, — радостно обратился Брамур к пленнику. — Можешь даже по стенкам полазить. Попрактиковаться, так сказать.
— Зачем он нам? — поинтересовался Тоболт, когда Матур тщательно запер дверь комнаты, которая стала временной тюрьмой.
— Живцом послужит. — Брамур деловито осмотрел дверь и двинулся в комнату Барата.
— Каким живцом? — недоуменно спросил Тоболт, двигаясь за ним.
