Ихна! Ихна!
Поклон на запад!
Поклон на восток!
Кто проклятие наслал,
тот о том пожалеет.
Это намеренье злое
на него же обрушится.
Как у земли мертво страданье
то страданье мертвее мертвого
как у мертвого то страданье
будь мертво у проклинающего
проклятие.
Это проклятие я усмиряю,
в руки беру и на свободу пускаю.
Да поднимется в воздух оно,
да пойдет на восток,
да пойдет на запад,
да вернется к проклинающему,
да обрушится ему на голову.
Ихна! Ихна!
Завершив заклинание, Мдзгрвеш издал тонкий воющий звук и поднял нож над головой. Тот взмыл в воздух, узор на нем засветился красным… и нож со свистом улетел вдаль.
А следом за ним двинулась и песчаная буря. Громадный пыльный кокон, окружающий Шахшанор, медленно разомкнулся, свернулся тугой воронкой и понесся туда, откуда пришел.
Креол и Шамшуддин смотрели со стены на песчаную бурю, пока та не скрылась за горизонтом. Мдзгрвеш тоже смотрел, явно гордясь своим успехом.
– Надеюсь, вы довольны моими стараниями? – поинтересовался демон.
– Проваливай, а то вдруг еще дедушка вернется… – проворчал Креол, глядя в другую сторону.
Он уже начал жалеть, что освободил Мдзгрвеша. Песчаная буря исчезла, словно ее и не было. Теперь Креолу стало казаться, что он и сам без труда бы с ней справился – надо было просто немного постараться.
– Хорошо, хорошо, я ухожу, – ухмыльнулся эг-мумия, поднимая руки над головой. – Может, однажды еще встретимся, детеныш.
Бескожий демон задрожал всем телом, его прозрачный балахон заколыхался, словно на ветру, ладони медленно сомкнулись… и он исчез. Только тихий хлопок возвестил о его уходе.
– Убрался в Лэнг, – мрачно произнес Креол.
– Да уж… – задумчиво кивнул Шамшуддин. – Интересно, как там сейчас Мешен’Руж-ах…
– Надеюсь, ему сейчас плохо, – растянул губы в улыбке Креол. – Очень надеюсь.
– Хорошо, что этот демон сдержал слово. Мы здорово рисковали, брат.
– Да… Но слово он сдержал… Похоже, Лэнгу можно доверять…
– Не говори так, брат, – забеспокоился Шамшуддин. – Ты знаешь, что происходит с теми, кто доверяет Лэнгу.
– Отстань, сам знаю…
Шамшуддин несколько секунд подождал, а потом медленно кивнул и пошел успокоить рабов. Прогулявшийся по Шахшанору демон их сильно всполошил.
Креол посмотрел ему вслед и задумчиво произнес:
– Но слово он все-таки сдержал…
На следующее утро в Шахшанор явился ужасно разгневанный жрец. Лысый, безбородый, безбровый – так в Шумере ходят только жрецы и рабы-евнухи. Никакой одежды – лишь длинный кусок ткани, обернутый вокруг тела по спирали. На груди ожерелье из крупного жемчуга.
– Услышьте! – воскликнул жрец вместо приветствия. – Я пришел донести до вас гнев Господина, Чьи Слова Неизменны!
– Энлиля, что ли? – пробурчал Креол, протирая глаза. Его подняли прямо с постели. – И чего ему надо?
– Проявляй уважение, когда говоришь о боге, дерзкий отрок! – злобно прошипел жрец. – Или желаешь познать гнев Владыки, Определяющего Судьбы?!
– Мир тебе, божий служитель, – низко поклонился ему Шамшуддин. – Не желаешь ли ты разделить с нами трапезу и поведать, что тебя беспокоит?
– Желаю, – одобрительно кивнул жрец. – Что у нас на завтрак?
Креол пихнул Шамшуддина в бок. Вот еще не хватало – приглашать к столу первого встречного! Тем более жреца. Всем известно, сколько эти обжоры лопают.
Но было уже поздно. Не проявляя и тени смущения, жрец Энлиля умял целую свиную шею, огромную рыбину, большую миску бобов, корытце ячменной каши, щедро приправленной горчицей и кунжутом, и в один присест выхлебал пива больше, чем Креол и Шамшуддин – за три дня.
– Эмм… – сыто рыгнул жрец, ковыряя в зубах щепочкой. – Ымм… Нам еще что-нибудь подадут?
– На кухне ничего не осталось, – буркнул Креол. – Ты все сожрал.
– Ну что ж, служителю Владыки не пристало сетовать на недостаток пропитания, – склонил голову жрец. – Еды было мало, она была плохой, но большего я, ничтожный, видно, не заслужил.
– Ты даже и этого не заслужил, лысый урод. Говори, зачем явился в такую рань, и проваливай. Я спать хочу.
Шамшуддин пихнул побратима в бок, но размякший от съеденного жрец лишь блаженно улыбнулся.
– Я к вам почему зашел-то, отроки… – задумчиво повертел пальцами в воздухе он. – Зашел я, значит, чтобы…
– Чтобы все сожрать, – угрюмо закончил Креол.
– Не жадничай, отрок! – нахмурился жрец. – Боги велят нам делиться с голодающим хлебом и водой своими!
– Хлебом и водой. А не мясом и пивом.
– Я человек непривередливый, поэтому ем все, что дадут, – опустил глаза жрец. – Но теперь к делу. Вчера вечером храм Владыки, вверенный под мою опеку, был разрушен. Причем разрушен не людьми, не богами, не демонами, а злой магией! Песчаная буря ужасной силы прилетела из этого дворца, разрушила великий храм и улетела дальше! Что вы на это скажете, отроки?! Думали, я не смогу узнать, кто в этом виноват?!
Креол и Шамшуддин в ужасе переглянулись. Такого исхода они никак не предполагали. Кто же мог знать, что на пути отраженной Мдзгрвешем бури окажется храм Энлиля!
– Боги, боги, посмотрите на этих недостойных детей человеческих! – обвиняюще указал перстом жрец. – В то время когда наш славный император и храбрые воины его бьются против исчадий лэнговых, не щадя живота и душ своих, эти избалованные юнцы потехи ради разрушают божьи храмы! Как мы докатились до такого?! Вы что, хотите, чтобы разгневанные боги отвернулись от нас?! Хотите, чтобы они оставили нас без помощи в эти тяжелые времена?!
– Тише, тише, почтенный жрец, пожалуйста, тише! – испуганно схватил его за рукав Шамшуддин.
– Что тише?! Не буду тише! Я донесу на вас императору! Донесу-у-у!
– Не надо императору, не надо доносить!
– А вот донесу! Все, все про вас расскажу!
– Боги видят, мы не нарочно, мы не хотели!
– Не хотели! Поздно теперь уже! Дело сделано, его не воротишь!
– Мы все исправим, почтенный!
– Как?! Как вы собираетесь это исправлять?!
– Сколько ты хочешь? – скрипнул зубами Креол.
– Вы что, собираетесь меня подкупить? – с интересом повернулся к нему жрец. – Я неподкупен. Но исключительно ради интереса – а сколько сиклей вы хотите отдать в искупление своей вины?
Креол угрюмо поковырял в носу. Он не хотел отдавать ни единого сикля.
