– Ничего сложного. Сейчас объясню… О ракетах и самолетах
больше не было сказано ни слова.
…На следующее утро, переступив порог кабинета резидента,
Андрей Евгеньевич мысленно согласился с Макмерфи насчет паранойи. Резидент был
настроен вполне доброжелательно. В Москву его отправлять не собирались и
вызвали для решения какого-то совершенно безобидного вопроса. Он почти поверил
собственной утешительной версии о том, что вчерашняя слежка связана с рутинной
проверкой всех и каждого. Умер Брежнев, к власти пришел Андропов, он
перетряхивал кадры. Обстановка в посольстве обострилась, бдительность коллег
возросла в десять раз. Поэтому пустили “хвост”. Просто так. На всякий случай.
* * *
В ночь с 31 августа на 1 сентября 1983 года для наблюдения
за испытаниями твердотопливной советской ракеты с ядерной боеголовкой СС-Икс-24
Соединенные Штаты подняли в воздух один из своих новых самолетов-перехватчиков,
базировавшихся на Аляске и получивших название “Клубок кобры”.
Однако испытания не состоялись. Советскую ракету так и не
запустили. Во время полета путь “Клубка кобры” пересекся с рейсом пассажирского
авиалайнера, летевшего из Анкориджа в Сеул. В эфире произошла странная
путаница. Поднятые по тревоге советские истребители сбили южнокорейский
“Боинг-747”, который каким-то таинственным образом оказался именно в той точке
воздушного пространства, где по всем стратегическим расчетам полагалось быть
“Клубку кобры”.
Наши истребители сбили пассажирский самолет. Американцы его
подставили вместо своей драгоценной “Кобры”. И теми, и другими двигали высокие
патриотические чувства.
На борту “Боинга” находилось 240 пассажиров и 29 членов
экипажа. Все погибли.
Глава 11
Арсеньеву стало казаться, что день этот никогда не кончится.
После морга он надеялся попасть наконец домой, но не тут-то было. Объединенная
группа во главе с майором ФСБ Птичкиным отправилась назад, в квартиру
Кравцовой, для проведения повторного, более тщательного обыска. По дороге
остановились возле уличной закусочной. Самый младший чин, лейтенант ФСБ,
побежал покупать еду, вернулся с гигантскими курами-гриль и бутылками
“спрайта”. Арсеньев едва успел обглодать куриное крылышко, как в кармане у него
заверещал мобильный.
– Привет, Юрич. Закусываешь? Приятного аппетита, – услышал
он сиплый голос Геры Масюнина, – но, между прочим, когда не спишь, лучше
голодать. С набитым брюхом тянет ко сну, а голод бодрит. Это я тебе как доктор
говорю, хоть и покойницкий, но доктор. Слушай, я чего звоню-то. Я тут кое-что
вспомнил про пульки. Точно такие пульки, вернее, то, что от них осталось, я
месяц назад выковыривал из тела одного твоего хорошего знакомого, честного
каторжанина по кличке Кулек. Если ты помнишь, это были эксклюзивные патроны.
Таких в нашей стране еще никто не видел. Прими мои искренние соболезнования.
Еще раз приятного аппетита. – В трубке послышался противный смешок, затем
короткие гудки.
В машине повисло молчание. Все жевали и смотрели на
Арсеньева. Он застыл с телефоном в одной руке, с куриным крылышком в другой.
"Честный каторжанин по кличке Кулек”, он же Куликовский
Иван Михайлович, 1963 года рождения, русский, дважды судимый мытищинский
хулиган, полтора года назад был освобожден досрочно за хорошее поведение.
Поселился в коммуналке в центре Москвы, в комнате своей одинокой тетки,
регентши церковного хора, торговал иконками, крестиками и прочей церковной
утварью у метро “Пушкинская”, никого не трогал, каждое воскресенье ходил к
причастию в храм Большого Вознесения у Никитских ворот. Месяц назад он был
обнаружен с тремя смертельными пулевыми ранениями в подъезде своего дома.
На место преступления выезжала группа во главе с майором
Арсеньевым. Убийцу удалось задержать очень быстро. Им оказался приятель Кулька,
безработный наркоман по кличке Ворона. Он сразу во всем признался, рассказал,
что задолжал Кульку двести долларов, отдать никак не мог.
Ворона знал, что у любимой тетки Кулька нашли какую-то
опухоль в животе и нужны деньги на операцию. Если бы Кулек вел себя нормально,
как все люди, требовал вернуть свои двести баксов, упрекал, угрожал, наезжал,
тогда другое дело. Но он, Кулек, вел себя как-то совсем неадекватно. О долге не
вспоминал, рассуждал о прощении и смирении, нудно уговаривал лечиться от
наркомании и, главное, смотрел Вороне в глаза, так смотрел, что все внутри
переворачивалось, кипело и булькало. Когда душевные мучения Вороны стали
невыносимы, он подстерег Кулька в подъезде поздно вечером, попытался
поговорить, выяснить отношения, но Кулек в очередной раз завел душеспасительную
беседу, Ворона по-хорошему попросил его заткнуться, и Кулек заткнулся, но
по-плохому, то есть так посмотрел в глаза, что нервы у Вороны не выдержали. Он
выхватил из кармана пистолет, трижды пальнул приятелю в живот и убежал,
всхлипывая от ужаса.
Характер ранений был таков, что у Куликовского имелись
неплохие шансы выжить. Он был в сознании, когда приехала “скорая”, он успел
сообщить милиции имя, адрес и приметы своего убийцы. Умер в реанимации, через
двадцать четыре часа. Ему сильно не повезло. Извлечь пули оказалось невозможно,
хотя ранения не были сквозными. На месте преступления обнаружили три стреляные
гильзы от патронов калибра 9х17 мм, иностранного производства. А пуль в теле не
нашли. Рентген высветил множество мельчайших металлических дробинок. Удалить их
было невозможно. Куликовский умер от перитонита.
Вскрытие производил Гера Масюнин. Он умудрился извлечь из
ран несколько крошечных дробинок и заявил, что это новый вид патронов, которые
совсем недавно стала выпускать американская фирма “Магсейф”. Пуля массой 3,4
грамма содержит сотню залитых тефлоном дробинок. При попадании в цель корпус
пули разрушается и наносит обширные повреждения.
Из всех разновидностей отечественного оружия такие патроны
подходят только к трем новейшим экспортным моделям пистолета Макарова, “ИЖ-71”,
“ИЖ-75”, “ИЖ-77” производства Ижевского завода. “ИЖ-71” – распространенная и
дешевая модель, ею пользуются многие, в том числе сотрудники МВД. “ИЖ-75” –
более новая, облегченная, стоит дороже. “ИЖ-77” – самая последняя разработка,
редкая и дорогая. Баллистики подтвердили Герину гипотезу. На дне гильз имелась
маркировка фирмы-производителя: “Магсейф”, калибр и шифр химического вещества,
которым заряжен патрон.
Между тем убийца переживал острейшую абстиненцию в КПЗ, на
вопросы отвечал все невнятней. Самый главный вопрос о пистолете так и остался
без ответа. При задержании и обыске ни оружия, ни боеприпасов к нему у Вороны
не нашли. Когда его спросили, откуда у него пистолет, он ответил просто: нашел.
Где? Не помню. Как выглядел пистолет? Какой он был марки, фирмы, зарядности,
калибра и т.д.? Красивый, небольшой, черненький, матовый. Написано “ИЖ-77” и
еще какие-то буковки и значки. Был ли заряжен? Был, раз выстрелил. Держал ли
Ворона в руках оружие когда-нибудь раньше? Ну как сказать? Вроде, да. В армии
не служил, есть белый билет. В школе, в десятом классе на НВП разбирал и
собирал автомат Калашникова. А с пистолетами вообще не умеет обращаться. Как же
в таком случае справился с предохранителем? Не знаю! Справился, раз убил. Куда
дел оружие потом? Потерял! Где? Не помню!
