Я бежал все быстрее и быстрее. Мой вес куда-то пропал, и бежать было одинаково легко, что по горизонтали, что, как муха, по вертикали — вверх или вниз. Но труб было много, как и развилок, я очень старался все их запомнить, и это оказалось труднее всего. Под конец я даже полетел, все наращивая скорость. Узоры на стенках стали неразличимы, а кольца света слились сначала в одно радужное, потом белое кольцо. Я откуда-то знал, в каких развилках уже побывал, в каких нет, а сами развилки четко отпечатывались в моем мозгу. Наконец я вылетел из последней трубы в знакомый серебристый туман и, задыхаясь, завис в нем.
Туман вскоре сменился привычным ощущением реальности. Я услышал бешеный стук своего сердца и тяжелое со свистом и хрипом дыхание. На мой лоб опустилась мягкая прохладная ладонь, от которой по телу прошла волна успокоительной свежести. Наконец я оклемался настолько, что смог дышать ровнее и открыть глаза. У моих губ оказалась кружка с приятно пахнущим, но, как выяснилось, мерзким на вкус напитком.
— Допивай, милейший. Это укрепляющее снадобье. Оно тебе сейчас очень нужно для восстановления сил и восполнения необходимых веществ.
Я послушно выпил все до дна. Целитель попросил отдать кристалл и внимательно рассмотрел его. Привычной для меня ровной белизны здесь и близко не наблюдалось. Кристалл побелел примерно на одну двадцатую, но целитель с довольным видом кивнул:
— Очень неплохо, милейший. Для первого раза, я бы сказал, один из лучших результатов. Да и постэффект слабый, что безмерно радует. Эдак за три года ты освоишь целительскую магию. Теперь я вынужден признаться: именно первый прием сведений был губителен для подавляющего большинства невыдержавших.
— Почему же вы сразу об этом не сказали? — запоздало испугался я.
— А что бы это изменило? Ты бы отказался? Нет. Только перенервничал бы и усложнил себе задачу. Ну вот, уже и румянец на щеках появился. В норму приходим? Это хорошо. Теперь последнее на сегодня. Вот тебе адрес наставника по самообороне от КСОР, сходишь к нему сегодня и согласуешь время тренировок. Его тренировочный зал удачно примыкает к полигону КСОР, на котором мы с тобой будем отрабатывать боевые узоры. Со мной будешь заниматься четыре раза в неделю, с пяти часов вечера до скольких получится. Дни занятий — понедельник, среда, четверг и суббота.
Я в полнейшем недоумении посмотрел на целителя и спросил:
— Как же так? Сказали самостоятельно найти курсы, а оказывается, мне уже выделен наставник! Зачем все это было?!
— Не знаю, что именно тебе говорили, но могу предположить. Ты ведь всех опросил на предмет курсов самообороны? И был искренен в желании найти что-то подходящее? Вот. Думаю, именно этого и добивалась КСОР. Для твоих друзей и знакомых теперь все выглядит логично и вполне случайно. Ох, уж эти игры в разведчиков!
— А может, ну ее, эту самооборону? «Ежом» шарах — и все дела.
— А больного, который в бреду примет тебя за врага, тоже «ежом» будешь успокаивать? Тогда уж упокаивать. На сегодня все. Завтра у нас среда? Вот завтра, милейший, приходи и спрашивай, а сейчас дай отдышаться.
Я тоже очень устал и хотел передохнуть, но пришлось шкандыбать к наставнику по самообороне, благо это оказалось неподалеку, и договариваться о времени тренировок.
Наставник, неприметный человек среднего роста, изучив бумагу, переданную целителем, порадовал тем, что вторник, пятница и воскресенье у меня теперь тоже будут плотно заняты. А в остальные дни в течение двух часов придется отрабатывать то, что он продемонстрирует на занятиях.
Я понял, что полуторагодичный летний отдых на водах закончился, а впереди меня ждут каменоломни и кирка.
ГЛАВА 15
В общежитие я возвращался уже после заката. Время пролетело незаметно. Масса сведений, горным обвалом обрушившихся на мою голову у господина Лабриано, потом разговор, хоть и короткий, с наставником по самообороне — все это не дало мне заскучать и изрядно утомило. В общем, когда я направился к дому, магические фонари, постепенно разгораясь, напомнили мне, что пора бы и поесть. Сен небось спроворил что-нибудь вкусненькое и ждет меня к ужину. Может, и Свента с Весаной сегодня освободились пораньше и составят нам компанию.
А пока я неторопливо шел по вечерней улице центра столицы и умиротворенно наблюдал за отражением восходящей Селены в лужах с тоненькой корочкой льда и отсветах фонарей на мокрой брусчатке мостовой, а также за прохожими, отбрасывающими по нескольку теней сразу. Улицы, вместо того чтобы опустеть после заката, наоборот, стали заполняться разнородной публикой, вышедшей на вечерний променад. Здесь, в столице, в это время можно было увидеть все разнообразие мод, властвующих над умами граждан. От старозаветных плащей, камзолов, широких штанов, заправленных в сапоги, и широкополых шляп с плюмажем до только входящих в моду высоких, похожих на трубу, жестких шапок, небрежно распахнутых пальто с шелковыми шарфами различных фасонов и цветов, длинных пиджаков, узких панталон и лаковых штиблет. Встречались и странные фигуры, эклектично сочетающие в себе, точнее, на себе моды разных эпох. Так, например, один мужчина средних лет был одет в зеленое пальто с длинным красным шарфом. Из-под пальто проглядывали высокие черные сапоги и желтые широкие штаны. На голове этой попугайской персоны торчал длинный белый цилиндр с синим бантом. Если намерением этого достопочтенного гражданина было обратить на себя внимание и эпатировать публику, ему это в полной мере удалось. О разнообразии женских одеяний я распространяться не буду, поскольку ничего не смыслю в женской моде. Скажу одно только: клумба. Или оранжерея с цветами самых причудливых форм и расцветок. Такое впечатление производили гуляющие девушки, женщины и баб… женщины немного старше восемнадцати. Часто я видел и пятерки стражников при полном вооружении, зорко блюдущих покой граждан. Не думаю, что на окраинах дела обстоят так же, но у меня и не было желания туда соваться. Да и что там делать?
Надышавшись свежим, слегка морозным воздухом и нагуляв немалый аппетит, который и без этого давно проснулся, а теперь нагло стал выворачивать мне кишки, я открыл дверь нашей комнаты, ожидая увидеть стол, накрытый к ужину. И увидел… Совершенно пустой и девственно чистый стол, за которым в рядочек расположились трое… судей, чуть не ляпнул я вслух. В центре сидел Сен. Справа от него расположилась Свента, а к левому боку уютно прижималась Весана — дела у нее на мази, промелькнуло в моем сознании. Все трое смотрели на меня в упор и молчали. Две пары глаз выражали суровую непреклонность, третья — мечтательную отрешенность. Какие из них чьи, думаю, объяснять не надо.
Такая радостная встреча здорово меня удивила и немного напугала. Что я такого сделал? Кого обидел? Что, в конце концов, случилось?
Сен жестом предложил присесть на стул, заранее выставленный в центре комнаты на ковер. Я, так же молча, не снимая плаща и сапог, занял предназначенное мне место. Некоторое время тишина ничем не нарушалась. Мы смотрели друг на друга. Я — с недоумением, Сен и Свента — по-прежнему сурово и непреклонно, Весана — отрешенно.
