Перед тем как оставить меня наедине с подносом, девушка показала, где звонок для вызова прислуги, и сообщила, что их милость господин граф просили господина травника сразу после завтрака пройти в его кабинет.
Отдав должное всему, что было мне предложено, в благодушном настроении я направился в приемную графа, благо располагалась она, как и говорил Протис, неподалеку. Секретарь, завидев меня, попросил подождать, заглянул к графу и пригласил войти.
В кабинете граф был вместе с капитаном. За недолгий срок нашего знакомства мне показалось, что граф никогда не расстается с ним. Дабы пресечь возможное мерзкое хихиканье, должен сказать, что отношения их не выходили за рамки чисто деловых и, возможно, дружеских. Но не более того.
Мне было предложено присесть в кресло. Несколько странно, но капитан переместился к двери и со скучающим видом кота перед прыгающим рядышком воробьем прислонился к косяку. Граф встал из-за стола и несколько раз прошелся по кабинету, видимо, не зная, как лучше начать разговор. Это меня насторожило и заставило подобраться. Я за несколько секунд сформировал активный доспех, но пока не активировал его. С другой стороны, если бы было что-то плохое, вряд ли меня стали бы кормить завтраком и одевать в чистое. Лежал бы сейчас на соломе в подвале, и в горне калили бы уже пыточный инструмент. Получилось бы у них или нет — другой вопрос, но могли попытаться. Наконец граф остановился и посмотрел в упор пронизывающим взглядом.
— Прежде всего нам с капитаном хотелось бы знать, кто вы… милорд? — с нажимом на последнем слове сказал вельможа.
По моему телу прошла волна холода, сменившаяся жаром. Я попытался еще побарахтаться и сделал удивленное лицо:
— Ваша милость?..
— Ах, оставьте, молодой человек, — поморщился граф. — Признаю, лицедей из вас получился бы знатный, а шпион вряд ли. — Жестом остановив мои возражения, он продолжил: — Да. Поначалу мы с капитаном приняли вас за шпиона, но потом пришли к выводу, что это не так. Можете не беспокоиться, эти подозрения с вас сняты. Слишком уж вы, извините, неуклюжи для шпиона, а так сыграть неуклюжесть — дело невозможное. Знаете, что нам помогло сложить наконец два и два?.. Ваши манеры за столом. — Граф наконец отвернулся от меня и продолжил мерить шагами кабинет. — Вчерашний ужин расставил все точки над «i». Вы выглядели очень усталым и, возможно, поэтому вели себя естественно. То, как вы пользовались столовыми приборами и обращались с лакеями, без сомнения, указывает на ваше благородное воспитание. Далее все сложилось один к одному. Ваша осанка, манера держать себя, когда нам казалось, что никто за вами не наблюдает, речь… Кстати, мы с капитаном поспорили: я утверждаю, что вы элморец, а он говорит — гонмарец. Но у гонмарцев речь гортанная, с упором на звук «п» — «каппитан», — передразнил он гонмарцев. — Вы же говорите слишком правильно. Так коренные лоперцы не разговаривают. И еще… признайтесь, это ведь был обрывок вашей мантии? Вы сказали тогда, что отрезали кусок, который торчал из-под камней. Возможно, но маловероятно, что травник покойного барона был одет в столь ободранную мантию, да еще заносил, не меняя, до такого состояния. Наконец, последнее. Меня истинно восхитило искусство, с каким вы оказывали помощь нашим раненым. Мне крайне редко доводилось видеть нечто подобное. В тот момент это для нас был дар богов. Мы могли потерять гораздо больше людей, которые благодаря вам теперь живы, а многие уже и здоровы. Тогда я не задумывался, как такому мог научиться простой повар, пусть даже у очень хорошего травника. Но теперь, как хотите, но я в это не верю. Вы ведь по меньшей мере квалифицированный травник, признайтесь.
Я, уставившись в пол, молча кивнул. А что оставалось делать? Я гордым павлином прохаживался по двору, считая себя здесь самой красивой птицей, а мой язык уже давно намечено подать на стол в винном соусе. Мальчишка, клял я себя со стыдом. Вообразил себя самым умным. А вот получи, шпион недоделанный! Я вздохнул и решил признаться во всем, не раскрывая, впрочем, кто я такой на самом деле. В том числе свое имя. Мало ли какие планы могут быть у лоперцев относительно зятя интересующего их герцога.
— Да, милорд. Я имею ранг ассистента травника, являясь студентом четвертого курса Королевской академии магических искусств Элмории. Мой отец носит титул барона.
— Ого! — воскликнул граф. — Старшекурсник элморской академии — это же почти знахарь! Великолепно. Не хотите рассказать нам, как вы оказались у нас на пути?
— Я проходил летнюю практику в предгорьях. Однажды мы выехали с отрядом в поход за травами. В одном ущелье я свернул не туда и отстал от отряда. Бросился догонять и… заблудился. Сколько я так блуждал, и не припомню. Еда кончилась, сумку где-то потерял, куда идти, не знал. Потом вышел на какую-то заброшенную тропу и долго шел по ней. Там часто встречались следы обвалов. Перелезая через один из них, почувствовал запах разложения и заметил сумку в руке мертвеца. Между камнями видел задавленных людей. Видимо, какой-то отряд попал под камнепад…
Граф в этом месте кивнул, взглянув на капитана:
— Значит, все-таки завалило барона Тобиуса?
— Я не знаю, ваша светлость, был ли это означенный барон или кто-то другой. Я нашел только сумку, а в ней — известный вам документ, одежду, приправы и черствую лепешку. Лепешку сразу сгрыз, одежду надел, поскольку моя мантия пришла в полную негодность.
— Зачем же выдали себя за повара? — строго спросил граф.
— Побоялся, — повинился я. — Побоялся, что примут меня за шпиона и не разбираясь…
— …убьют, — закончил за меня капитан.
— Да. Именно так, сэр. Как здесь относятся к элморцам, я толком не знал, а постоянные пограничные конфликты, о которых много слышал, заставляли подозревать, что не очень дружелюбно…
— Ерунда, — прервал меня граф. — То, что герцог Зеелиус якобы для короля пытается отхватить от Элмории кусок Грассерских гор вместе с Сербано, никак не касается остального Лопера.
— Но я же этого не знал! — воскликнул я. — Поэтому, согласитесь, мои опасения были небезосновательными.
Граф, поразмыслив, нехотя кивнул.
— Да. Не зная обстановки, вполне можно было бы видеть в каждом встречном жителе нашей милой страны потенциального убийцу студента-элморца, — несколько иронично согласился он.
— Дальше встретил ваш отряд, назвался поваром и до этого разговора думал, что у меня получается, — грустно сказал я.
— Следует признать, готовите вы великолепно. Не хуже, во всяком случае, моего повара в родовом замке. Одно из ваших увлечений?
— Вам это может показаться неподобающим для благородного человека, но что есть, то есть.
— Ничего позорящего честь и достоинство дворянина я в таком увлечении не вижу. Например, я знавал одного герцога, который досуг свой посвящал вышиванию крестиком. Правда, выдавать себя за кружевницу-вышивалыцицу ему и в голову не приходило, да и было бы весьма затруднительно при его-то росте и ширине плеч, — язвительно высказался граф.
