Кисея, шелк, бархат, парча, муслин — не разбираюсь я во всей этой женской науке, поэтому оценивал вещи по плотности ткани и пригодности для пещерной жизни. В итоге вес сумки снизился в три раза, а на полу образовался сталагмит из тряпья от лучших портных Лопера.
Перед тем как двинуться дальше, я еще раз просмотрел нитью-лучом давно оставленный нами потайной ход. В этот раз картинка меня не порадовала. Видать, очень им нужна была юная леди, раз они не оставили попыток поймать ее. Когда я заделывал дыру, то оставил довольно обширное пространство, очищенное от пыли и камней, как по эту сторону хода, так и со стороны потайного. Кто-то неглупый из преследователей, скорее всего, догадался, куда мы ушли, раз следы наши обрывались перед расчищенным участком и не продолжались после. Люди с шахтерскими кирками посередине чистого участка рубили два хода в противоположные стороны. Причем больше их было как раз с другой стороны — ее, видимо, посчитали наиболее вероятным вариантом нашего ухода, так как она вела в сторону Лопера. Но все равно в правильном направлении они должны были при таких темпах прорубиться часа через три. Затем следует ожидать свору охотников.
Я не знал принципа действия поискового амулета, поэтому, как замести следы, не представлял. Ненависти к преследователям не испытывал, а с монстрами-наемниками уже разобрался. У меня они настолько прочно ассоциировались с тварями из ущелья Змей, что даже отката почти не почувствовал — волна прошла, однако как-то нерешительно и очень быстро сошла на нет. Небольшой обвал, пожалуй, не помешает. В пещерах эта вещь непредсказуемая, может и людей придавить, поэтому надо поточнее все рассчитать. Я выбрал одно из платьев из кучи выброшенных и подошел к графине:
— Леди Олисия, вы бы не согласились пожертвовать немного крови, чтобы сбить врагов со следа?
Та вся задрожала и замотала головой:
— Нет. Я боюсь. Это больно.
— Я ведь травник. Обещаю — больно не будет. Я тут же все вылечу. Дайте вашу руку.
Девушка нерешительно протянула левую руку. Я тут же полоснул по запястью кинжалом, пока она не передумала, и брызнул кровью на подол выбранного платья, потом простым магусом залечил царапину. Олисия еще только успела ахнуть, как все кончилось.
Попросив всех оставаться на месте, я вернулся метров на триста назад, где свод был не очень прочен. Когда мы проходили, мне пришлось его немного поддерживать куполом. Теперь же я ударил по своду булавой, затем еще три раза. Когда обвал нужен, его, наоборот, не дождешься. Платье перед этим положил так, чтобы его завалило почти полностью, оставив небольшой кончик с кровью графини. Заглянув лучом за завал, чуть-чуть подправил картину «гибели» девушки. Рассуждал так: преследователи, лишенные возможности догнать нас, вряд ли захотят бродить по пещерам в призрачной надежде случайно вновь наткнуться на наши следы. Даже если враги не поверят в гибель графини сразу, постараются убедить себя в этом потом.
Дальше мы довольно бодро двигались до самого вечера. Время суток я определял просто — прошивал горы вертикальным лучом и по высоте светила мог приблизительно узнать, который час.
Первой же ночью в пещерах я связался со Свентой и сообщил ей, что произошло. Успокоил, заверив, что в этот раз к походу готов и ни в чем не испытываю нужды. На всякий случай про Олисию, компанию и возможное преследование рассказывать не стал. Не хотелось волновать жену понапрасну.
Скромный завтрак перед продолжением похода не очень поднял мне настроение, но был и положительный момент — еды могло не быть вовсе, если бы я не готовился к уходу из замка. Интересно, ушел бы я раньше, заранее зная, что готовится штурм, или нет? Скорее всего нет. Я поклялся графу спасти его дочь, и неважно, что в тот момент подразумевалось отнюдь не спасение от убийц.
По дороге продолжал просматривать состояние сводов и стен, прощупывал лучом окрестности, в частности место моего рукотворного завала. Наконец часа через три к месту моей мистификации стали приближаться преследователи. Я немедленно объявил привал, попросил не беспокоить меня и сосредоточил внимание на группе воинов во главе с офицером.
Добравшись до препятствия, офицер приказал хорошенько осветить его и тщательно осмотреть. Кто-то из солдат заметил кусок подола и позвал:
— Господин капитан, смотрите, что я нашел.
Офицер подозвал несколько человек с кирками, приказал им расчистить место и достать то, что есть под завалом. Видимо, эти воины неплохо знали горы, поскольку, прежде чем приступить к работе, осветили своды и стены, внимательно их осмотрели, посовещались меж собой, затем подошли к командиру.
— Ваша милость, нельзя здесь работать, — сказал один из них, вероятно старший. — Вон там трещина идет. Если убрать те камни, что на тряпке лежат, как бы весь ход не обрушился.
— Хорошо. Тогда просто отрежьте, что там торчит, а мы посмотрим.
Когда это было сделано, капитан чуть не облизал кусок подола.
— Платье, очевидно, принадлежит графине. Слишком роскошное для прислуги. Можно надеяться, что она там и лежит, но чувствую, не так это. Крови маловато. Если бы раздавило, больше должно бы натечь. Хотя с полной очевидностью это утверждать нельзя. — Немного подумав, он спрятал в сумку кусок ткани и распорядился: — Продолжаем погоню. Сейчас возвращаемся и пытаемся по боковым ответвлениям обойти завал. Рофис, сколько у нас поисковых амулетов?
— Два, ваша милость.
— Тогда так. От развилки один десяток пойдет по левому проходу, другой по правому. Даю вам три часа, чтобы найти обходной путь. Не найдете — возвращайтесь. Будем думать дальше. Пошли.
Цепкий какой командир попался. Такой гору сроет, чтобы выполнить приказ. Можно было бы, конечно, продолжать устраивать обвалы, перекрывая преследователям путь, но я, честно говоря, очень боялся — неизвестно, как моя деятельность скажется на всей системе ходов. Два раза уже побывал под камнепадами — желания попасть еще под один не было никакого. Это похоже на неустойчивые магические узоры — тронул здесь, а рвануло и вовсе где-то там.
Перекрывать проходы стенами — дело долгое и трудоемкое. Эдак нам месяц придется пользоваться гостеприимством горного старца. Старца!.. Горного!.. А если попробовать?
Я быстро пришел в себя, то есть вернулся в тело, не теряя концентрации. И на небольшом расстоянии стал сооружать магическую структуру горного старца. Создал кряжистую фигуру из камня. Черты лица получились грубо вырубленными из камня же, с насупленными бровями, густыми длинными усами и бородой лопатой. Глаза заставил блестеть рубинами. Связки подстроил таким образом, чтобы голос походил на отдаленный грохот камнепада, и активировал свое творение. Слитный и испуганный трехголосый вскрик подсказал мне, как я поспешил, не подумав о спутниках.
— Кто это? Что это? Ой, мамочки! — донеслась до меня разноголосица вопросов и ответов. Хотя это был, скорее, «папочки», и в единственном числе.
Я осторожно, удерживая структуру, большей частью сознания вернулся в тело и посмотрел, как выглядит со стороны мое творение. Выглядело впечатляюще. С ростом немного ошибся. Старец получился под два с половиной метра, но, пожалуй, так оно было и лучше. Возвратившись сознанием к старцу, я посмотрел как бы его глазами и промолвил его голосом:
