— Спасибо. Я очень тронут, — смущенно выдавил я из себя.
— Знаешь, Филин, я знала тебя раньше только с одной, не самой лучшей стороны. Недавно узнала с другой. Эта вторая нравится мне гораздо больше.
— Это что-то меняет в наших отношениях?
— На самом деле нет. Я и так не собиралась продолжать боевые действия против тебя. Все! Детство закончилось.
— …сказала пожилая, умудренная опытом прожитых лет женщина, — скептически усмехнулся я.
— Не смешно. Тогда, на свадьбе Люции, я это поняла очень четко. И хватит смеяться! — Похоже, она здорово оскорбилась.
— Извини. Я не хотел тебя обидеть. Значит, ты обещаешь, что дашь мне дышать свободно и избавишь от своего общества?
— Даю слово.
Огромный, не весь, правда, кусок скалы свалился с моей души.
— И где это горячее?
— Уже несут.
Дальше мы ужинали, болтая о разных пустяках. Все было фантастически вкусно, и я пожалел, что на стипендию, хоть и королевскую, питаться здесь постоянно вряд ли получится.
Поздним вечером мы вернулись в общежитие и, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по комнатам. Самый долгий день в моей жизни, слава богам, благополучно закончился.
ГЛАВА 6
Утро следующего дня началось для меня, мягко говоря, нетипично.
— Филлиниан! Вставайте же! Уже ж пора!
А вставать так не хотелось. Я скорее сова, чем жаворонок. Могу зачитаться интересной книгой допоздна и, если не надо в схолу, встать ближе к обеду, вволю понежившись под одеялом с полчасика-час. Люблю я это состояние умиротворения и расслабленности, когда сладкая дрема причудливо сплетает обрывки сна и реальность и непонятно, что есть что. Тогда сюжеты сновидений, пересекаясь с реальностью, начинают выписывать странные вензеля в попытках сохранить свою фантастическую логику.
Боги! Первое занятие! Опаздываю! Я вывалился из кровати и, ничего не соображая, со всей возможной скоростью бросился одеваться. Остановил меня возглас соседа:
— Филлиниан! Не надо одеваться. Зачем же ж? Лучше уж будет или совсем без одежды, или же в тренировочной.
Эти странные слова заставили меня остановиться буквально на полпути — одна брючина уже была надета на правую ногу, а другая готовилась штурмовать левую. Сознание постепенно прояснялось, и, все еще стоя в позе хомяка, натягивающего тесные штаны, я наконец огляделся. В окна комнаты вместе с прохладой вливался предрассветный сумрак, в котором уже не спотыкаешься о мебель, но читать книгу еще нельзя. Магические часы над дверью показывали пять утра. Оказывается, эту деталь интерьера я вчера тоже не приметил. Ох, не гожусь я в разведку! Пришли мы со Свентой из ресторана без пяти минут двенадцать, почти в полночь. Это же получается, что в лучшем случае я только пять часов спал! Какой кошмар!
— Сен, что случилось? Тебе плохо? — запаниковал я. — До начала первой лекции целых четыре часа — еще спать и спать…
— Ничего не случилось, — удивленно ответил Сен. — Просто скоро ж восход солнца — пора начинать утреннюю разминку. А первое занятие завтра. Ты забыл?
— Фух! Ну ты меня напугал. Я уж боги знают что начал думать.
Я снял брюки и, зевая, поплелся к своей кровати, уже засыпая на ходу. Этот… бугай! И надо же ему было прервать священнодействие — сон, имеется в виду.
— Филлиниан…
— Филин, — поправил его я.
— Филин, я же ж не могу допустить, чтобы вы нанесли вред своему здоровью, пропустив утреннюю разминку.
— Ты.
— Что… ты?
— Мы с тобой на «ты», Сен. Забыл?
— Ой, простите… Прости ж.
— Так ты о чем? Что еще за разминка и вред здоровью? Только, прошу, покороче, спать очень хочется.
— Вы по утрам не разминаетесь?!
У Сена был столь ошарашенный вид, что мне даже стало отчасти неудобно. Словно меня уличили в том, что я никогда не моюсь и не чищу зубы.
— Ну-у… нет.
— Прости, Филин, но так же жить неправильно. Не по-людски ж. Там, откуда я родом, по утрам разминаются абсолютно все. Как только уж ходить начинают… и пока же ж ходить могут. Ты ж не волнуйся. Начинать никогда же ж не поздно, а я тебя научу. Становись напротив меня и повторяй движения.
Это он, мягко говоря, поторопился. Я даже на секунду не притормозил на пути к вожделенному лежбищу. С радостью булыжника, долетевшего до цели, рухнул на кровать, обстоятельно и надежно запаковался в одеяло, после чего простонал:
— Сен, ты меня извини, но давай про здоровый образ жизни потом. Вряд ли ты мне расскажешь что-то новое. Меня всю мою сознательную жизнь пытаются приучить к разминкам всяким, тренировкам. Все, потом. У-а-а-ах! — Я чуть челюсть себе не вывихнул чудовищным зевком и тут же отключился.
Второй раз меня разбудили часа через два. Нет, не комендант. Не нашествие нежити. И ректору тоже не пришло в голову в такую рань врываться в общежитие с отеческой заботой о только что поступивших первокурсниках. Вот именно — Свента! Она явственно обозначила свои намерения грохотом тренированных кулаков в дверь. Деликатный стук изобразила, едрить твои озимые через яровые, как говаривал наш арендатор Ярмиан! Сладкий сон стремительно преобразился в кошмар. Не дожидаясь ответа, нахалка распахнула дверь, вошла в комнату и… застыла, увидев завершение разминки Сена. Там было на что посмотреть. Большое, атлетически сложенное тело Сена не имело бугрящихся, словно надутых, бицепсов. Он выглядело суховато-рельефным и гибким. В данный момент это тело демонстрировало себя во всей красе, совершая текучий каскад красивых и плавных, почти танцевальных движений. Неторопливые и медленные, даже как будто ленивые сменялись стремительными и резкими, как бросок змеи, а те, в свою очередь, логично фиксировались в статичных замысловатых стойках.
Вместе с глубоким выдохом и плавным движением рук он закончил разминку, обернулся к двери и только тогда заметил гостью. М-да… Стоять, раскрыв рот и вперив восхищенный взгляд в Свенту, становится у него ненарушаемой традицией, невольно отметил я. Надо опять отдать ей должное: в тренировочном костюме она выглядела еще соблазнительнее, чем в платье, хотя, казалось, куда уж больше.
— Что тебе надо? Видишь, мы не одеты? — не слишком дружелюбно, зевая, пропыхтел сонный я.
— Ты боишься соблазнить бедную целомудренную меня? — с деланым смущением потупила глазки Свента. — Не напрягайся. Я зашла вытащить тебя на тренировку.
Затем, повернувшись к Сену, с уважением ему поклонилась и спросила:
— Мое почтение, мастер. Если это не противоречит вашим правилам, скажите, какой схолой сунской борьбы вы владеете?
— Борьбы? — неподдельно удивился Сен. — Я про борьбу ничего не знаю. А это же ж просто разминка. У нас же ей учат с детских лет. Передается от родителей детям испокон веков…
