Пришлось снова связаться с Лоскером и потребовать замену. Может, и есть среди бесов актеры, но это точно не мои конвойные.
– Кха-кха...– то ли засмеялся, то ли закашлялся комендант.– Театр мы действительно не строили и лицедейскому искусству воинов не учили. Но и как быть с заменой, просто не знаю. Такого никогда не случалось. Конвой прикрепляется к осужденному на весь период общественных работ. Боюсь, замена твоих бесов еще больше усугубит ситуацию.
Мы оба крепко задумались. Что делать? Менять охрану нельзя, но и с этой идти невозможно. Не сидеть же мне в этом тупике до ночи?
– Вот что… – Кажется, Лоскер что-то придумал.– У одного из моих заместителей, архибека второго ранга Фарека, жена – человек. Дочь у них – тоже человек. Девочка уже неделю странно покашливает. Наш лучший лекарь говорит – ерунда, скоро пройдет. Но почему-то я ему не верю. Темнит старик. Так вот, никуда не уходи. Я пришлю Фарека, а он тебя проводит к себе домой. Поведение конвоя не вызовет удивления – все будут уверены, что они с начальством так почтительны. У Фарека пропишешь его дочке какую-нибудь травку. Тот поблагодарит за помощь и своей властью освободит тебя от общественных работ. Как тебе мой план?
– Согласен,– подумав, ответил я, а также приказал передать бесам из моего конвоя, чтобы не удивлялись появлению Фарека и хранили тайну того, что видели, на уровне военной.– Ох и извилист в вашем городе путь на рынок!
Комендант хохотнул, оценив шутку, и уже серьезно добавил:
– Прошу разрешения ввести архибека второго ранга Фарека в курс дела.
– Разрешаю.
Минут через десять едва ли не бегом прибыл архибек и повел нас к себе домой. Сначала хотел пристроиться к процессии на полшага позади меня, опять же, как при сопровождении вышестоящего начальника, но я мысленно приказал ему выйти вперед, построить бесов в квадрат вокруг меня и начать движение.
В двухэтажном особняке архибека нас встретила мрачноватая красивая женщина и проводила в спальню дочери. Она была вежлива, но не очень любезна.
– Вот моя дочь, Корса,– сухо сказала хозяйка.– Надеюсь, мне объяснят, зачем она так срочно понадобилась? Мне пришлось силой отрывать ее от подруг и тащить домой.
Тон супруги бедного заместителя коменданта не оставлял сомнений в том, что скоро ему предстоит неприятное объяснение. Что поделаешь, воин должен стойко переносить тяготы и лишения военной службы.
В спальне на кровати прямо в пропыленном насквозь тренировочном костюме сидела девушка лет пятнадцати и довольно ловко крутила в пальцах небольшой кинжал, всем своим видом показывая, насколько она недовольна тем, что ее оторвали от интересного занятия. Яростно зыркнув сначала на отца, потом на мать, перевела свой лучистый взор на меня. М-да. Видимо, на данный момент у нее в запасе остались только бронепрожигающие лучи.
Я предложил девушке убрать кинжал, раздеться и лечь в постель.
– Вот еще! – взбрыкнула малолетняя красотка.– Я и перед своим парнем голой не показывалась, а тут перед другим буду раздеваться! Что, голых девушек никогда не видел?! – съязвила она.
– Как ты разговариваешь с... лекарем?! – рыкнул Фарек.
А мать, похоже, заинтересовало совсем другое:
– «Своим парнем»?! Это что ж у тебя за парень такой завелся, что ты перед ним голой прыгать готова?!
– Его зовут Дисик! – с вызовом ответила девушка.– И не собиралась я перед ним голой прыгать!
– Сколько раз я тебе говорила, чтобы не видела его рядом с тобой! Ах ты, швабра мелкая! Мать не слушать?!
– Ты ничего не понимаешь, мама! Дисик хороший! Он добрый! И умный!
– Бабник твой Дисик! – повысила голос хозяйка.– Бабник и хам!
Пока женская часть семейства препиралась, архибек тихо спросил:
– Может, не стоит? Выпиши бумажку, я объявлю, что все хорошо, и освобожу тебя от охраны. А?
– Хочешь, чтобы завтра твои женщины всему рынку рассказали о странном представлении, разыгранном у тебя в спальне? Пусть все будет натурально.
– Та-а-ак! – проревел архибек, прерывая женский скандал, достигший максимальной громкости и грозящий закончиться слезами как с одной, так и с другой стороны.– Корса! Живо разделась и легла, как сказал доктор! Ты, мать,– повернулся он к жене,– либо молчишь, либо вон из спальни!
По тому, как живо стали выполняться команды, я понял, что веревки вить из заместителя коменданта можно до определенного предела и семья точно знает, где этот предел находится. Хозяйка замолчала и тихо отошла к двери. Дочка по-солдатски быстро разделась и легла на кровать, выдавая свое недовольство тихим обиженным сопением. Я подошел к ней, сначала, чтобы изобразить лекаря-немага, сделал пальпацию живота, простучал грудную клетку, делая вид, что внимательно прислушиваюсь, затем, решив, что театра достаточно, положил руку на лоб, быстро построил и активировал диагностическое воздействие.
Я ожидал обнаружить легкий трахеит, который действительно скоро прошел бы, однако все было на порядок сложнее. Воздействием алмазной чумы, да еще первого класса, владели только очень сильные маги вампиров. Также его мог применить и немаг, если имел соответствующий артефакт. В этом случае обязательно нужна кровь жертвы. Хотя бы небольшая царапина, чтобы воздействие привязалось и начало свою работу.
Эх, комендант-комендант, и подкинул же ты мне заботу. Просто так я теперь уйти не могу, а распутывать эту гадость – дело долгое, нудное и очень-очень трудное. Я же воин, а не целитель.
Отозвав Фарека к окошку, я тихо спросил его:
– Вспоминай, есть у тебя враги, которые могут пойти на убийство твоей дочери? Или, может быть, за последний месяц ты кому-то в чем-то отказал?..
– Убийство дочери? – не понял архибек.– Зачем?.. А, понял! – обрадовался он.– Это ты для натуральности говоришь?
– Нет. К сожалению, все серьезно.
Фарек с тревогой и ужасом посмотрел на меня. Я немедленно перешел на телепатическую связь:
«Фарек, это Родеро. Не хотелось бы, чтобы твои девушки нервничали. Это только усложнит дело. Я пока займусь твоей дочкой, а ты вспоминай, кому перешел дорогу».
Мать Корсы, видимо, почувствовав неладное, решительно подошла к мужу и с тревогой стала его шепотом допрашивать, но тот отмахнулся:
– Не до тебя, Ладия. Все потом.
Пациентка лежала обнаженная поверх одеяла, сопение становилось все более сердитым. В ее случае мне не требовалось магически раздвигать ткани и вмешиваться напрямую, поэтому я предложил ей залезть под одеяло, если уж так стесняется. Корса гордо отказалась и отвернулась от меня, показав мне свое особое «расположение». Впрочем, я в друзья не набиваюсь, поэтому, тяжело вздохнув, еще раз обругал про себя коменданта и приступил к работе.
Через три часа напряженного сражения с вражеским воздействием я весь в поту откинулся на спинку кресла, поставленного в изголовье перед операцией, и, не заботясь о приличиях, прямо рукавом вытер лоб. Несмотря на усталость, я чувствовал себя победителем. Может быть, мастер-целитель сделал бы дело в три раза быстрее, затратив энергии в пять раз меньше, но я не мастер, а у меня получилось.
