Роман посвящается всем любителям миров Лавкрафта, воображение которых может перешагнуть за грань избитых штампов. Всякое сходство персонажей с реально существующими или существовавшими людьми совершенно случайно.
Автор
Пролог
Р’Льех
(Где-то в глубинах Тихого океана)
1941
Спасите наши души!
Мы бредим от удушья.
Спасите наши души,
Спешите к нам!
Услышьте нас на суше —
Наш SOS все глуше, глуше,
И ужас режет души
напополам!
В. Высоцкий. «Спасите наши души»
— Ну-с, Катерина, ты готова?
Девушка кивнула.
— Да. Но, Григорий Арсеньевич, вы уверены, что это необходимо? Здесь… Пусть здесь… — она не нашла слов, чтобы выразить свои чувства, лишь всплеснула руками, стараясь охватить этим жестом все, что их окружало, а потом совершенно беспомощно повторила. — Пусть здесь… Но ведь там меня приговорили к смерти. И я отлично помню все, что вытворяли со мной…
— Дорогая моя, мы уже не раз все это обсуждали. Все, больше ни слова, — остановил девушку Григорий Арсеньевич. — Все это в прошлом. И пойми, не суть — власть. Все политики в глубине души прогнили. А то, что творится сейчас на «просторах нашей необъятной Родины», вообще ни в какие ворота не влезает, но… это наша Родина. Я говорю не о кровавом СССР, а о России, о великой, некогда могучей империи, цвет нации которой уничтожили несколько проходимцев сомнительного происхождения. Так вот, несмотря ни на что, нам нужно бежать, выбираться отсюда, потому что страна наша в опасности.
— Лозунги… все это лозунги, — обреченно вздохнула Катерина, инстинктивным движением разглаживая юбку своего строгого коричневого костюма. — А вы, Григорий Арсеньевич, бессовестно пользуетесь тем, что я не в силах отказать вам в вашей просьбе.
— Тут дело не в лозунгах, — вздохнул Григорий Арсеньевич, а потом, словно его настроение резко изменилось, хлопнул рукой по краю стола. Сейчас, рассердившись, он удивительно напоминал покойного Государя Императора: те же глубоко посаженные глаза, высокий лоб, аккуратно подстриженная бородка, английский френч. — Да, может быть, это звучит, как сталинский лозунг, но, Катерина, там, — тут он ткнул рукой куда-то вверх, — там могут произойти страшные вещи. Естественно, мы никак не сможем повлиять на ход войны, нанести большой вред противнику, но… там гибнут люди, невинные люди, и если нам удастся… а нам удастся… спасти хотя бы сотню-две жизней, тогда уж мы оправдаем этот побег.
— Но ведь Великий Спящий… У него относительно нас, без сомнения, есть какие-то планы. Мы…
— Пусть Великий Спящий тебя не тревожит. Если он не пожелает, нам не покинуть Р'льеха. Ведь он — Бог, то есть Всезнающий, тот, кто видит прошлое и будущее. Мы с тобой обсуждали это сотни раз…
— Но слуги Ктулху…
— У них может быть свое мнение, к тому же мы постараемся не причинить никому вреда… Ладно, хватит праздных слов. Лучше приготовься. У нас осталась всего пара минут.
— Но…
— Все, Катерина, я сказал, — объявил Григорий Арсеньевич, повернувшись к двери, хотя, если говорить откровенно, дверью это назвать было трудно. Скорее уж занавесь из переплетенных водорослей, плотно закрывавших дверной проем в стене из розового коралла. В тусклом свете ламп на рыбьем жире кораллы казались кроваво-красными, отчего все помещение имело зловещий вид.
— Но вы же обещали слугам… — начала вновь Катерина.
— Я не знал, что начнется война… И хватит «нокать»! Ты же сама слышала, о чем сказал Молотов… Война! Мы должны спешить…
Где-то вдалеке раздался странный звук.
— Патрульные отряды прибыли. Пора…
С этими словами барон Фредерикс решительно распахнул дверь и, пропустив вперед Катерину, последовал за ней. Пара шагов, и они очутились в самом удивительном месте, достойном разве что пера писателя-фантаста, — они очутились на улице подводного города Р'льеха, на дне одной из самых глубоких впадин Тихого океана.
Над головой у них выгнулся гигантский купол прозрачного пузыря, под которым застыли удивительные здания, перемешанные с куполами храмов, минаретами наблюдателей и зиккуратами гробниц. Но еще более удивительный мир лежал далее в водной стихии — мегаполис подводных существ, подданных Дагона — верного слуги Великого Ктулху. Всякий раз, взирая на все это, Григорий Арсеньевич Фредерикс ловил себя на том, что не верит в реальность открывшейся перед ним картины. И тем не менее — более трех лет провели барон, Катерина и еще трое российских полярников в этом удивительном месте, находясь в бессрочном заточении по воле слуг Ктулху. Но теперь, когда пламя войны перекинулось в пределы России, настало время действовать. Впрочем, и до войны барон много раз прощупывал почву, ища способ смыться из подводного города, но всякий раз откладывал побег, во-первых, опасаясь гнева Великого Спящего, во-вторых… Во-вторых, ему нравился подводный город, и даже не сам город, а те тайны, которые он познавал, — тайны древней магии, давно забытой на Земле.
Иногда ему начинало казаться, что все это сон. Что он все еще там, в далеких льдах Антарктики, и стоит ему по-настоящему захотеть, он проснется…
Трое полярников ожидали в условленном месте. Несмотря на то, что в плен они попали одновременно с бароном и Катериной, в подводном городе они жили вдали друг от друга, и Григорий Арсеньевич не делал никаких попыток к сближению. Однако все трое признавали главенство барона.
Они принесли большую скатку из плащ-палатки — оружие и книги, которые несколько дней назад отобрал барон, — книги, где на одном из забытых языков континента My излагались основы Огненной магии, одной из самых разрушительных систем колдовского искусства.
Григорий Арсеньевич внимательно оглядел «троицу». Несмотря на теплый климат в подводном городе, все были одеты в унты и меховые куртки — те самые, в которых три года назад слуги Ктулху забрали их в город под куполом. Ким — бурят, потомственный полярник, охотник, человек, на которого можно положиться. Афанасий — геолог, сибиряк, замкнутый тип. Роман — фельдшер — самое слабое звено в команде. Судя по внешнему виду, они приготовились к побегу, вот только лица у них были кислыми.
— Мы пришли, — выступил вперед Ким, который, судя по всему, был за старшего. — Все сделано, как вы велели, Григорий Арсеньевич. Но мы хотели бы знать, что конкретно вы задумали. Как вы собираетесь выбраться из-под этого колпака.
Барон хитро улыбнулся.
— Ты — хороший человек, Ким, но всегда бежишь впереди паровоза. Всему свое время. — А потом, увидев по выражению лиц полярников, что они ожидали услышать совсем другое, добавил: — Есть такая замечательная пословица: меньше знаешь, крепче спишь… Впрочем, если вы предпочитаете остаться тут, ради бога. Я вас с собою не зову. Тем более, что наш побег слугам Ктулху не понравится, и если он сорвется… Если честно, я не знаю, как поступят с нами подводные обитатели… Однако хватит болтать. В нашем распоряжении не так много времени. Хватятся нас только утром, и чем дальше мы окажемся, тем лучше.
