Официант поставил перед ней стакан сока и чашку кофе. Она
положила сигарету, отхлебнула сок и задумчиво произнесла:
- Нет, Гундос, никогда не бывать тебе смотрящим.
- Это почему? - насупился бородач.
- Потому, что в голове у тебя одни только бабки. Человек,
которого мы сегодня не замочили, Палычу, конечно, должен. Но не бабки. Долг его
значительно больше.
- Ну ладно, Ирка, не гони пургу. Самая умная, да? Больше
бабок могут быть только очень большие бабки. А если нельзя вернуть, то просто
мочат, в натуре, и все дела.
- Десять лет жизни, - пробормотала Ирина,- самые лучшие
десять лет. Вот что он должен.
- Так замочили бы. Что базарить зря? Если бы он валялся
сейчас дохлый на дне пропасти, это была бы хорошая плата.
- Да, неплохая,- кивнула Ирина,-но Палыч не считает такую
плату достаточной.
- И долго мы будем его пугать? - спросил Гундос.
- Не знаю. Наверное, пока он не поймет, что натворил, и не
захочет рассказать об этом.
- Кому именно рассказать?
- Ну хотя бы самому себе.
Глава двадцать пятая
Серебристый "Фольксваген"-капля был похож на
красивую новенькую игрушку, которую минуту назад достали из коробки,
перевязанной ленточками. Сергей не верил, что эта крошка поедет, пока не
включил двигатель. У крошки был великолепный мягкий ход. На таких машинах
Сергею доводилось ездить разве что в детских мечтах.
Окна закрывались и открывались автоматически. Кондишен
позволял создать в салоне любую температуру, какая нравится. Из магнитолы
звучала музыка и качество звука оказалось таким, как в Большом зале
Консерватории. Сергей сделал торжественный круг по территории базы, с
сожалением оставил машину и отправился в кабинет к Райскому.
- Можно подумать, вы бывали в Большом зале консерватории, -
снисходительно усмехнулся Райский, когда Сергей поделился с ним впечатлениями
от первого знакомства с машиной.
- Почему? Бывал. Мама водила - в детстве часто, а когда стал
взрослым, конечно, реже. Она у меня пианистка. Обычно брала с собой на концерты
тетради с нотами, читала с листа и тихонько подпевала. Я не так музыку слушал,
как наблюдал за ней. Очень было интересно, как она переживала каждую ноту, у
нее такое становилось лицо... - он осекся, встретив ледяной блеск очков
полковника.
- Ну извините, извините, вы не так меня поняли. Майор Сергей
Найденов, конечно, ходил на симфонические концерты, ничего в этом странного для
меня нет. Но Станислав Герасимов никогда в жизни не был ни в Консерватории, ни
в Зале имени Чайковского. Стас терпеть не может серьезную музыку. Если хотите
съездить на кладбище, то лучше это сделать завтра с утра, до того, как вы
легализуетесь, - кашлянув, добавил он, - заодно обкатаете машину. Как зовут
вашего отца?
- Герасимов Владимир Марленович.
- Кто он?
- Генерал ФСБ, три года в отставке. Вы были у него в
подчинении. Сейчас он является председателем Совета директоров банка
"Триумф".
- Мать?
- Герасимова Наталья Марковна. Когда-то работала учителем
начальных классов.
- Как называется фирма, которой вы руководите?
- "Омега".
- Секретарши?
- Рита Симкина, брюнетка, Марина Степанцова, рыжая.
- Какие у вас с ними отношения?
- С Мариной я спал, с Ритой пока только собираюсь. На обеих
позволяю себе орать. Тьфу, пакость какая...
- Что делать? Привыкайте. Впрочем, спать вам пока ни с кем
не придется, вы еще долго не сможете оправиться после автокатастрофы. И орать
не придется. У себя на фирме вы вряд ли появитесь. Как зовут начальника охраны
банка "Триумф"?
- Плешаков Егор Ивановичич. Прозвище Плешь.
- Когда вы встречались с ним последний раз и о чем говорили?
- Я приехал в банк на следующий день после убийства шофера Георгия
Завьялова.
- Гоши. Шофера вы всегда называли Гоша и фамилию его вообще
не помнили. Продолжайте.
- Я приехал в банк, чтобы выяснить, почему заблокирована моя
кредитная карточка. Меня проводили в кабинет Плешакова. Там находился Владимир
Марленович Герасимов.
- Папа,- криво усмехнулся Райский,- там находился ваш папа.
Вы уже знали о том, что убит шофер?
- Нет. Но это неправда. Я соврал.
- Так, стоп. Что за импровизация? - Райский снял очки и
удивленно уставился на Сергея.
- Это не импровизация. Я трижды просмотрел видеозапись
разговора в кабинете начальника охраны и мне странно, как участники разговора
не заметили, что Стас врет. Ладно, с генералом, то есть с папой, все понятно.
Он очень нервничал, и вообще он лицо заинтересованное. Но Плешаков должен был
догадаться.
- Догадался он или нет, мы с вами все равно не узнаем, -
пожал плечами Райский, - в конце концов, зарплату он получает из рук вашего
папы и на многое предпочитает закрывать глаза. Как вам кажется, вы бы в этой
ситуации сумели соврать искусней?
- А зачем?
- Ну мало ли зачем люди врут? Есть тысячи разных причин.
- В этой ситуации врать мне пришлось бы только по одной
причине - если бы я сам убил шофера Гошу.
- Зачем же вам было его убивать?
- Пока не знаю.
- Вы не делали этого, - широко, ласково улыбнулся Райский, -
вам это было совершенно не нужно. А соврали вы потому, что малодушно удрали,
увидев в машине труп шофера.
- Я что, идиот?
- Нет. Вы не идиот. Но вы жуткий трус и лентяй. Вы, как
теперь принято выражаться, "пофигист". Кстати, запомните это
словечко. Итак, вы удрали вместе с вашей подругой Эвелиной потому, что вам до
смерти не хотелось общаться с милицией, давать показания. Вы тихо смылись,
оставив все как есть. И в этом, заметьте, вся ваша человеческая суть. Убить
кого-то вы вряд ли сможете, если только совсем случайно. А вот удрать, оставить
в беспомощном состоянии- это запросто. Между прочим, прошу заметить: Эвелина
вас так и не выдала.
- Откуда же стало известно, что мы с ней удрали?
- Вас двоих видела и опознала по фотографиям уборщица
парфюмерного магазина, у витрины которого произошло убийство. Она же
засвидетельствовала, что вы не убивали.
