Ну почему всегда так происходит? Стоит мне расслабиться, пытаясь насладиться жизнью, отринуть все неприятные мысли, как появляется кто-то, кто непременно хочет все изгадить? Обычно это Тогот, но порой и сама жизнь. И что теперь делать? А потом: а тебе-то какое дело, сколько нищих, бездомных вокруг, сколько людей страдает, все равно ты им всем не поможешь. Ты что, альтруист-миллиардер?
Я еще раз взглянул на девушку… Да какую там девушку — девчонку. Тут же вспомнилась Фатима Точно такой же испуганный взгляд крошечного зверька, оказавшегося один на один с безумной жизнью. Вот так наткнешься пару раз на вилы реальности — и все, никаких воздушных замков. А потом, к старости, получится из нее гнусная бабка, которой шило в задницу еще в детстве воткнули… Тут я мысленно выругался. И вновь зазвучали в ушах слова верного Тогота «Ты пойми, Артурчик, реальность — штука неприятная, так что не пытайся спасти весь мир. Запомни, каждый в этой вселенной занимает свое место, выполняет свою, свыше предначертанную только ему работу». Интересно, а сержанту Голько свыше было предначертано застрять в люке и стать всеобщим посмешищем?
Несколько мгновений я сидел задумавшись, потом запустил руку в задний карман — пачка зелени была на месте. Отправляясь встречать караван, я всегда имел при себе довольно крупную сумму в валюте. Ведь никогда не знаешь, что может случиться, а взятки в нашей стране еще никто не отменял.
Ладно, пусть потом Тогот ругает меня последними словами. Что-что, а это он любит. А может, всему виной пиво… Я осторожно выудил котлету зелени из кармана, зажал в кулаке, глотнул «девятки», а потом поднялся со скамейки. Проходя мимо девушки, я наклонился, опуская пустую банку из-под пива в урну, стоявшую у скамейки, и одновременно опустил пачку долларов в сумочку незнакомки. Этакий рыцарский поступок. Еще один значок на мой выцветший галстук юного скаута. Равновесие восстановлено, и пусть я обидел вредных старушек и надругался над взяточником-сержантом, зато помог незнакомке. Нет, если бы я просто вырубил сержанта, я бы так не переживал… Завершив незамысловатую операцию по восстановлению мирового равновесия, я не спеша направился прочь из сквера. Как говорится: «Сей достойное, доброе, вечное».
Девушка догнала меня в конце аллеи.
— Постойте!
Я обернулся. Она стояла передо мной, маленькая, несмотря на огромные каблуки-шпильки. Я-то сам не великан, но она едва доходила мне до плеча. Губы ее были крепко сжаты, от глаз протянулись полоски потекшей туши. Не было ей семнадцати, да и шестнадцать только-только исполнилось.
— Это ваше? — она вытащила из сумки пачку долларов и протянула их мне. — Это ваше, — в этот раз она не спрашивала, а утверждала. — Заберите. Мне чужого не надо.
Я глянул направо, налево. Слава богу, вокруг не было прохожих. Можно было, конечно, колдануть… пробормотать одно из заклятий, но в тот момент я почему-то решил, что на этот день с меня заклятий хватит. Видя, что девушка ожидает ответа и не отступит, я лишь равнодушно покачал головой.
— Вас что, Степка послал?
Я пожал плечами.
— Не знаю я никакого Степку… — И повернулся, собираясь уйти.
— Но…
Я не дослушал конца фразы. Мне это было уже неинтересно. Мавр сделал свое дело, мавр может уйти.
— Я просто проходил мимо… И не надо тыкать мне своими деньгами. А то увидит кто…
— Зачем вы их мне подложили?
— Я? — я постарался изобразить полное изумление, а потом, поняв, что скорчить дурацкую гримасу не удастся, добавил: — Ерунду-то не неси.
Девушка аж задохнулась от возмущения.
— Я видела, как вы их мне подсунули… Они, наверное, фальшивые.
— Самые настоящие, — заверил я ее, и тут краем глаза заметил, что вторая девушка встала со скамейки, направляясь на подмогу подруге. И в самом деле пора было смываться.
— Подождите! — Ее крик заставил меня остановиться. — Вы что, дебил?.. Тут же тысяч… — она запнулась, не зная, какую цифру назвать.
— Считай, тебе повезло, — бросил я через плечо, стараясь, чтобы мои слова прозвучали вроде «Отвяжись от меня, сука», а потом быстро зашагал по дорожке. Девушка еще что-то кричала мне вслед, но я не слышал. Мне это было неинтересно.
Глава 6
ЗА РОДИНУ, ЗА СТАЛИНА!
Вчера мы хоронили двух марксистов,
тела одели ярким кумачом,
один из них был правым уклонистом,
другой, как оказалось, ни при чём.
Он перед тем, как навсегда скончаться,
вам завещал последние слова —
велел в евонном деле разобраться
и тихо вскрикнул: «Сталин — голова!»
Ю. Алешковский
Дома, как я и подозревал, все было нездорово.
Когда я позвонил, дверь мне открыл аморф. Видимо, помня инструкции или не желая обидеть меня, он вновь принял образ горбатого чудовища. Откуда-то из гостиной доносились высокие голоса, кто-то яростно спорил, причем говорили не на русском, а на совершенно неизвестном мне языке. Одним из спорщиков был Тогот. Его противный, визгливый голос я бы ни с чем не перепутал. Второй голос звучал низко, буквально рокотал, в изобилии сыпя тяжелыми шипящими.
— Что у нас плохого? — поинтересовался я.
Аморф лишь скорчил рожу. А может, он хотел ответить мне или даже ответил, только я его мимики не понимал.
— Я не отрываю тебя, мой друг? — поинтересовался я, ментально обратившись к Тоготу.
— Что вы, что вы… Вы как раз вовремя, к раздаче, так сказать.
— Быстро и кратко, в трех словах.
— Я встретил караван, разместил в гостинице, только вот господин маркграф потребовал особых условий — пришлось привести его сюда. Только твоя квартира ему тоже не понравилась, пришлось напомнить о договоре, который он подписал, отправившись в это путешествие…
— Вот с этого места поподробнее… — попросил я. Работая проводником более двадцати лет, я впервые услышал о каком-то договоре.
— Потом будем лясы точить. Нужно обуздать этого мерзавца. Еще немного, и я просто скую его чарами, а там будь что будет.
— Чем же он сейчас недоволен?
— Твоя новая рабыня ему отказала.
— То есть? — не понял я.
— Ну, увидев ее, он ее тут же возжелал в прямом смысле этого слова, а в свете «последних постановлений партии и правительства» я не дал ему надругаться, вот он и взбесился.
— Вот только сексуально озабоченного мудака мне не хватало, — прошипел я сквозь зубы, входя в квартиру. Ментальный разговор требует много меньше времени, чем обычный.
Быстренько скинув кроссовки, я осторожно заглянул в гостиную. По обе стороны стола застыли маркграф и Тогот. Морковка против карикатурного рыцаря, как обычно его изображали в советских мультиках. Казалось, еще чуть-чуть — и они вцепятся друг другу в глотку. И хотя выглядело это противостояние поистине комично, ничего смешного в происходящем не было. В общем, мне ничего не оставалось как подойти, стукнуть кулаком но столу и рявкнуть, чтобы оба спорщика разом заткнулись.
