Мужик едва заметно кивнул. Я покачал ножом перед его лицом. Скучный он какой-то. Шуток не понимает. Пора с ним заканчивать.
– Кто вас послал?
– Я… нас никто не посылал, – заикаясь, проговорил высокий тонким голосом, и внезапно пробормотал, – отпусти.
– А разве ты не знаешь, что с Темным связываться опасно?
Глаза мужика расширились от страха, и он прохрипел:
– Темный… прости, не узнали, пусти, мы больше не будем.
– Твой напарник действительно больше не будет. Не сможет, по причине дырки в горле, а вот тебе я почему-то не верю.
Обычно я не разговариваю с подобной мразью, но сейчас меня почему-то заинтересовал этот тип. Они определенно ждали где-то неподалеку и знали, что я приду к общаге.
– Нас Косой послал, – внезапно заговорил мужик, – проверить тебя хотел, настолько ли ты хорош, как говорят.
– И как же он об этом узнает, если я тебя сейчас зарежу? И если вы лучшие из тех, кого Косой мог послать на такое дело, то мне его жаль. Его банда не продержится против Седого и полгода.
– Он просил передать тебе приглашение, – сказал высокий. – Косой хочет поговорить с тобой.
А вот это уже интересно. Я не знаю, что от меня понадобилось главарю второй по величине банды Темного города, но не думаю, что что-то хорошее. Но это может хоть как-то развлечь меня. Поможет убить время и скуку.
– Ладно, передай Косому, что я встречусь с ним через, – я прикинул время, – два дня.
Бандит дернулся.
– Что-то не так? – угрожающе спросил я.
– Он сказал, чтобы мы привели тебя немедленно.
Я прижал нож к горлу высокого и надавил. Капелька крови выступила на кадыке, и я слегка ослабил нажатие.
– Через два дня, – прохрипел мужик. – Я передам.
– Ну, вот и отлично.
Я поднялся с груди бандита, очистил нож от крови о снег и спрятал его в ножны.
– Еще раз увижу – убью, – бросил я за спину и, не дожидаясь ответа, пошел к зданию бывшего третьего студенческого общежития.
Сторож дядя Митя неодобрительно покосился в мою сторону, когда я, практически на ощупь открыл дверь подъезда и прошел мимо его будки.
– Добрый вечер, дядя Митя, – поздоровался я. – Дайте ключ, пожалуйста.
– Тебе записка, – буркнул сторож, протягивая мне вместе с ключом аккуратно сложенный листок бумаги.
– Кто принес? – спросил я, не торопясь читать послание.
– Я в туалет отлучился, – замялся дядя Митя, – возвращаюсь, а этот листик уже здесь как-то появился.
– А с чего ты взял, дядя Митя, что эта записка предназначена именно мне? – холодно поинтересовался я. И за что ему деньги платят?
– Так ведь под твоим ключом лежала, – пробормотал сторож, отводя глаза.
Я хмыкнул и поднялся по ступенькам на третий этаж, дошел до своей комнаты и, открыв дверь, зашел внутрь. Щелкнул выключателем. Лампочка кое-как накалилась, слабо освещая расстояние около полутора квадратных метров, но и ее света мне хватало. Кровать, письменный стол, стул и табуретка – вот и все богатство моей комнаты. К стене было прибито пару полок, на которых стояло три книги. Остальное пространство полок покрывал толстый слой пыли и всякий хлам, вроде спичечных коробков, клочков бумаги и тому подобной мелочи.
Я стал прямо под лампой и, стараясь не загораживать самому себе свет, развернул записку. «Послезавтра на том же месте». Пять слов и все. Ни подписи, ни числа, ничего.
И, тем не менее, я знал, чья это записка и кто ее написал. Только один человек, вернее одно существо, общалось со мной в таком духе, а значит, послезавтра я с ним встречусь. Слишком редко он выходил на связь и слишком важные сведения он обычно сообщал.
Я вышел на кухню, набрал из стоящей в углу бочки воды в чайник и поставил его на печь. Хоть газ в баллонах у нас не кончился, и на том спасибо, а то пока на дровах воду вскипятишь и пить уже не захочешь. А так через семь минут я заварил чай, соорудил пару бутербродов и вернулся к себе в комнату. Сев за стол я стал размышлять.
Итак, что мы имеем? Меня хочет видеть Косой, меня хочет видеть мой тайный информатор, меня хотят завтра видеть мои друзья в «Приюте». И встретиться мне с ними придется в последовательности, обратной той, которую я только что назвал. Что, путано говорю? Так я не говорю, я пока еще только думаю. Значит, всем нужно встретиться со мной. Похвально, но как-то странно. То никому не был нужен, то внезапно всем сразу понадобился. У меня складывалось такое ощущение, что все они обо мне что-то знают, но не говорят, тянут до последнего. А тут вдруг подворачивается тот самый момент, когда надо срочно все рассказать или случится что-то страшное.
Чай закончился. Как всегда слишком быстро. Но идти на кухню за новой порцией уже не хотелось. Хотелось спать. Бросив кружку на столе, я разделся и нырнул под одеяло, проваливаясь в объятия коварного сна.
Я проснулся от сильного стука в дверь. Какого …? Дадут мне поспать спокойно хотя бы раз в месяц? Я попытался спрятаться от стука под одеялом, но мой утренний визитер был настойчив. Он просто стоял за дверью и колотил по ней, как по барабану.
Чертыхаясь, я вылез из-под одеяла и едва удержался от желания тут же нырнуть обратно. За ночь в комнате стало очень свежо. Есть у меня одна маленькая слабость, я терпеть не могу холодную пору года, когда приходится надевать на себя кучу свитеров, куртку, шапку и шарф. Когда ветер свистит как сумасшедший и дует во все мыслимые и немыслимые щели, продувая до костей. Когда солнце, отражаясь от снега, било в глаза не хуже хорошего боксера. Но приходилось мириться и терпеть это издевательство над собой.
Стук в дверь не смолкал, и я, подавив в себе раздражение и желание залезть под одеяло, натянул спортивные штаны и открыл дверь.
– Ну, наконец-то, – ввалился ко мне в комнату веселый рыжеволосый парень примерно моего возраста. Оглядев мою неубранную постель и мой внешний вид, он озадаченно почесал в затылке, а потом спросил:
– Ты что, до сих пор спал? А как же служба?
Я хмуро посмотрел на часы. На циферблате маленькая стрелка стояла между семеркой и восьмеркой, а большая закрывала собой цифру шесть. Чуть ниже на электронном экране светилось зеленое 7:30. Я покачал головой, посмотрел на нежданного гостя, потом опять на часы, потом на дверь, а потом опять на парня.
– Егор, ты что, совсем обалдел? – спросил я.
– А че? – удивленно захлопал глазами рыжий.
– Через плечо, – срифмовал я, – у меня отпуск позавчера начался.
– Да? – Егор удивился еще больше, но потом, словно что-то вспомнив, просветлел. – А это все равно – у нас форс-мажор!
Сказал он это таким тоном, словно этот форс-мажор был самым лучшим событием в его жизни.
– Какой форс-мажор? – я с трудом сдерживался, чтобы не дать ему в морду прямо сейчас.
