– Зря ты так, – сказал Мастер, менявший иглу в машинке. – Ей идет эта прическа.
– А я и не говорил, что ей не идет прическа, – я стянул свитер. – Я только сказал, что ей не нужно красить волосы.
– Присаживайся, – Мастер надел чистые резиновые перчатки и подошел ко мне. – Что будем колоть?
– Вообще-то, я хотел наколоть того дракона, которого вы мне вчера предлагали, – я снял футболку и поудобнее устроился в кресле, прикрыв футболкой живот. – Но только что один человек предложил мне наколоть апельсин. Вы не подскажете, что это значит?
Мастер странно посмотрел на меня и отошел к шкафу. Покопавшись на книжной полке, он вытащил объемный том в коричневом переплете и, полистав его, поставил на место.
– Кто вам предложил сделать такую татуировку? – немного дрожащим голосом поинтересовался Мастер.
– Олег Елин, – ответил я, наблюдая за его реакцией.
Но Мастер лишь удовлетворенно кивнул и спросил:
– И что ты решил?
– В каком смысле? – не понял я.
– Ну, ты будешь делать эту татуировку?
– А что она означает?
Мастер замялся.
– Я не могу сказать сейчас, – извиняющимся тоном пробормотал он, – но я скажу вам сразу после того, как нанесу ее.
– Нет, так не пойдет, – возмутился я. – Я не собираюсь колоть себе неизвестно что.
– Значение этой татуировки известно лишь немногим, и немногие удостаиваются чести носить на своем теле этот знак. Могу сказать только, что с апельсином эта татуировка не имеет ничего общего.
– Тогда почему такое странное название?
– Это кодовое название, – улыбнулся Мастер. – Ведь тебе никогда бы не пришло в голову наколоть на своем теле апельсин?
Я кивнул.
– Вот видишь, – непонятно чему обрадовался мужчина. – Так что, ты решил?
– Коли, – вздохнул я.
– А вот колоть я не буду, – покачал головой Мастер. – У этого знака свой метод нанесения. На, выпей.
Я послушно выпил содержимое стакана, протянутого Мастером, и тут же отключился.
Мне снился луг. Зеленый, необъятный луг, над которым летали бабочки. Луг был настолько огромен, что в какую бы сторону я не повернулся, то моему взгляду открывалось лишь море зелени. Дул легкий ветерок и по лугу, как по настоящему морю, гуляли волны. Правда, эти волны были не голубыми, а зелеными. А еще во сне были бабочки. Миллионы бабочек, летавшие над морем зелени. Если бы они все сразу опустились на луг, то он стал бы не зеленым, а разноцветным. А я стоял в середине луга совершенно обнаженный и не мог пошевелиться. Я был на лугу, и в то же время мне казалось, что меня там нет. Я стоял по пояс в траве и цветах, но меня там не было.
А бабочки летали над лугом, и ни одна из них не опускалась на цветы. Так продолжалось довольно долго, но бабочки все кружились над лугом, а солнце все так же стояло в зените. А я стоял, и мне было все равно. Я просто знал, что могу бесконечно стоять здесь и смотреть на летающих вокруг бабочек.
Я не сразу понял, что произошло, когда на солнце неизвестно откуда наползла черная туча. Сразу стало темно, но когда я поднял голову, то оказалось, что потемнело от бабочек, которые поднялись выше и которые теперь кружились надо мной. Постепенно поток бабочек закручивался в воронку, которая тянулась в мою сторону.
Когда первая бабочка подлетела ко мне и села мне на грудь, я даже не подумал отмахиваться. Я продолжал стоять и смотреть, как все эти бабочки одна за другой слетают с небес и садятся на мое тело. Когда последняя бабочка села на мое лицо, закрыв последнюю щелочку, через которую пробивался свет, я попытался пошевелиться, но эта попытка оказалась неудачной. Бабочек было так много, что я с трудом мог вдохнуть. Мягкие тонкие лапки щекотали мне кожу, но все же я различил еще одно движение на моем теле. Медленно, очень медленно восемь мохнатых лап передвигали круглое толстое, покрытое короткой рыжей шерстью тело от моего живота к груди. Я стоял и пытался сбросить с себя это мерзкое, противное существо, но паук, скрывающийся под толщей бабочек, неудержимо приближался к моей груди.
И чем ближе он подползал к сердцу, тем сильнее билась самая первая бабочка, которая села на мою грудь. Я практически увидел, как острые, словно лезвия бритвы жвала, с которых капала ядовитая слюна, потянулись к тельцу бабочки. Пытаясь не допустить гибели беззащитного существа, я содрогнулся всем телом и проснулся.
– Ну, вот и все, – довольно улыбаясь, пробормотал Мастер и убрал в шкафчик небольшую коробочку, две, наполненные зеленоватой жидкостью колбы, кисточку и наскоро отертый от крови скальпель.
– Так быстро? – удивился я.
– Быстро? – усмехнулся Мастер. – Ну, не знаю, не знаю. Может, для тебя все было и быстро, а я потратил почти три часа на это произведение искусства.
– Три часа? – я удивленно посмотрел на часы. И действительно, маленькая стрелка сейчас находилась между двойкой и тройкой, а большая уже почти заканчивала свой круг.
– Ну что, посмотришь? – Мастер явно был доволен тем, что у него получилось.
Я скосил глаза вниз, но толком ничего разглядеть не смог.
– Нет, ты в зеркало посмотри, – и Мастер кивнул в сторону стены, на которой висело огромное, в человеческий рост зеркало.
– Может лучше не надо? – пробормотал я, выбираясь из кресла.
Ненавижу зеркала. Вернее ненавижу то, что в них отражается. Ненавижу стоять перед зеркалом голым по пояс, глядя на свой живот.
– Не бойся, – Мастер ободряюще подтолкнул меня к зеркалу.
Я медленно подошел к стене и посмотрел на свое отражение, все еще прикрывая живот футболкой. Это действительно было произведением искусства. Левую сторону груди покрывала паутина. Черные нити казалось, не обрывались просто так, а уходили внутрь моего тела, из-за чего татуировка казалась объемной. В самом центре паутины была нарисована бабочка. Разноцветные крылья ее были распахнуты и казалось, что бабочка сейчас полетит, но липкие нити крепко держали ее, не оставляя насекомому ни единого шанса. Но это было еще не все. От самого плеча к центру паутины пробирался огромный черный паук. Тело его было абсолютно гладким, восемь ног широко расставлены, а на кончиках жвал застыли капельки ядовитой слюны. Голова паука была небольшой, а восемь глаз, расположенных на ней, внимательно наблюдали за окружающим пространством.
– Ты что мне наколол? – я медленно повернулся к Мастеру. – Ты хочешь, чтобы меня за наркомана принимали?
– За какого наркомана? – он удивленно пожал плечами. – В наркоманских татуировках никогда не было бабочек.
– То есть мне каждый раз придется объяснять, что это не наркоманская татуировка, потому что на ней есть бабочка? – продолжал злиться я.
– Успокойся, – осадил меня Мастер. – Лучше убери футболку.
