Я вновь посмотрел на крыльцо. На него выскочили сразу пятеро человек, причем двое из них несли на плечах длинную узкую трубу желтого цвета.
Хотя я вживую ни разу не видел такую штуку, но узнал ее сразу. РПГ– 29 «Вампир». Противотанковый гранатомет с дальностью поражения четыреста пятьдесят метров. У меня в стволе один патрон. Даже если я сейчас кого-нибудь подстрелю, остальные все равно используют гранатомет по назначению.
Я вскочил, краем глаза отметив, что трое мужиков с автоматами уже бегут в мою сторону, закинул винтовку за плечо и прыгнул в люк. Оказавшись на лестничной площадке, я огромными прыжками кинулся вниз по лестнице. Когда я добежал до третьего этажа, то понял, что выбежать из дома уже не успею. Не снижая скорости, я добежал до одного из окон и прыгнул вперед, выбивая раму. Сверху грохнуло. Твою м-а-а-а-ть!
Взрывная волна подхватила меня, обожгла спину и швырнула в сугроб. Я неудачно приземлился на ногу и, зашипев от боли, упал, прикрыв руками голову. Сверху меня тотчас обсыпало мелкой бетонной крошкой, а возле самой головы в снег рухнул нехилый обломок кирпича. Упади он на несколько сантиметров левее и все, моя голова мне бы уже была не нужна.
Чертыхаясь, я поднялся и тут же упал обратно. Похоже, ногу я подвернул. Как мне теперь, интересно, через дворы бежать? Но лежать здесь нельзя. Рано или поздно, но меня найдут, а с одним пистолетом против троих автоматчиков не особо повоюешь.
Черная тень, припадающая на одну ногу, показалась из-за угла полуразрушенного дома, и я едва не всадил в нее две пули из обоймы.
– Тише, Темный, – Виктор доковылял до меня и опустился рядом. – Че разлегся?
– Ногу подвернул, – пожаловался я.
– Где? – Виктор схватил меня за лодыжку и резко дернул.
Я взвыл. Тотчас со стороны пятиэтажки послышался звук автоматной очереди. Я еще глубже вжался в снег, а Виктор довольно улыбнулся.
– Ну, спасибо, – прорычал я. – Теперь они знают, что я здесь.
– Но они не знают, что я здесь, – улыбнулся парень. – К тому же, ты теперь можешь нормально ходить.
– Если эти ребята меня найдут, я вообще не смогу ходить. Ни нормально, ни ненормально.
– Ладно, не ной. Как-нибудь отобьемся.
Виктор достал из-за пояса ПМ и передернул затвор.
– Почему ты мне помогаешь? – поинтересовался я, осторожно выглядывая из-за сугроба. Двое автоматчиков короткими перебежками приближались к нашему лежбищу, еще один прикрывал их, стоя у угла дома.
– Потому, что ты оставил мне жизнь, а я привык платить долги, – ответил мой товарищ по сугробу.
Я слегка приподнялся на руках, и тотчас автоматная очередь выбила снежную крошку рядом со мной. Я тут же рухнул обратно и посмотрел на Виктора.
– Ты слева, я справа. На три, – прошептал я и поднял вверх сжатый кулак.
– Раз, – я отогнул один палец, а парень откатился немного в сторону.
– Два, – Виктор осторожно выглянул из-за снежной кучи и кивнул.
– Три!
Два выстрела прозвучали, как один. Двое автоматчиков получили по пуле точно между глаз и почти одновременно упали лицами в снег. Я тут же вернулся за сугроб и посмотрел на Виктора. Тот только хмыкнул. В этот момент раздалась запоздалая очередь автоматчика, стоящего у стены.
– Неплохо стреляешь, – улыбнулся я.
– Ты тоже, – вернул мне комплимент здоровяк.
Передохнув полминуты, я снова пополз на разведку. Автоматчик стоял на том же месте и водил дулом из стороны в сторону. При этом дуло явно подрагивало. У парня
непорядок с нервами. Этим можно воспользоваться. Я скатал снежок и по широкой дуге запустил его в сторону парня. Снежок упал прямо перед ним и юноша, не совладав с собой, открыл беспорядочную стрельбу. Я спокойно продолжал лежать и, дождавшись, пока автоматная очередь стихнет, поднялся и выпрямился в полный рост.
Парень уставился на меня квадратными глазами, пытаясь трясущимися руками поменять рожок. Страх плохой союзник. Говорят, что страх заставляет быть осторожным. Это чушь! Страх, даже самый маленький, мешает трезво оценить ситуацию, мешает принять правильное решение. Осторожным быть нас заставляет здравый смысл. А он несовместим со страхом.
Обо всем этом я подумал, когда тело парня с простреленной головой рухнуло на снег. Он даже не успел достать растраченный впустую автоматный рожок. Глупая смерть из-за неправильного определения расклада сил, неумения контролировать свои нервы и страха. Вот вам три составляющие стопроцентного провала любой ситуации.
Спрятав пистолет, я вернулся к лежащему на снегу Виктору. Тот хоть и пытался казаться молодцом, но по его бледному лицу и тяжелому дыханию было понятно, что дела у него плохи.
– Слишком много крови потерял, пока тебя нашел, – криво улыбнулся здоровяк. – А ты, Темный, действительно страшный человек.
– Спасибо, – буркнул я. Нашел время шутить! – Ты идти то сможешь?
– Сам точно не смогу, – покачал головой Виктор.
– А я тебя один не дотащу, – нахмурился я.
– Тут в паре кварталов лекарь живет, – Виктор попытался устроиться поудобнее и поморщился, потревожив раненую ногу.
– Хороший? – ну, пару кварталов я его, конечно, проведу.
– Нормальный. Все же лучше, чем в снегу в сугробе замерзать.
– Ну, тогда чего разлегся? – я наклонился, положил винтовку в сугроб и помог ему подняться. Тяжелый, кабан!
Эти пара кварталов стала для нас настоящей пыткой. Мне пришлось тянуть на себе почти всего Виктора, а это примерно килограмм сто, а бывшему охраннику каждое неловкое движение отдавалось такой болью в ноге, что к концу нашего пути с него сошло десять потов, а дышал он как стадо слонов после бега по джунглям.
Местный лекарь жил в небольшом одноэтажном здании. Крыша его покосилась, со стен давно облезла краска, но хозяина эти проблемы, похоже, нисколько не волновали. Подойдя к двери, я несколько раз бухнул в нее ботинком.
Дверь тут же распахнулась и на нас уставился невысокий и сухонький, но еще довольно крепкий дед с длинной белой бородой.
– Чего надо, охламоны? – поинтересовался он, пытливо разглядывая наши лица.
– Друга моего ранили, – ответил я, сгибаясь под тяжестью уже практически висевшего на мне Виктора.
– Там что ли? – старик мотнул головой в сторону коттеджа Седого.
– Там, там, – кивнул я.
– А ко мне зачем пришли? – хозяин дома стоял, уперев руки в бока.
– Как? – от удивления я едва не отпустил Виктора. – Дед, ты же доктор? Или нет?
– Я не доктор, – ответил старик, – я лекарь.
– А какая разница?
Старик осуждающе посмотрел на меня.
– Эх, молодежь, – вздохнул он и покачал головой. – Ладно, заводи своего друга.
