Если демоны не бессмертны, то как быть с князьями? Может, и они не всемогущи.
Князья не были всемогущи, их власть ограничивалась пределами княжеств, но в этих пределах она была абсолютной. Люди могли полностью полагаться на князей, их волю и защиту. Могли, но уже не хотели. Артур думал, им теперь должно быть трудно хоть что-то признать незыблемым, но получилось, что воображаемая слабость существующих опор подтолкнула к поиску других, непроверенных, но выглядящих надежными. Начиная разуверяться в демонах, люди хотели больше узнать о Боге.
Демон и Марийка были правы, все складывалось одно к одному, как будто заранее подготовленные детали собирались в единое целое.
Значит ли это, что Артур выбрал правильно? Значит ли это, что Господь направляет к нему людей, чтобы он направил их к Господу?
Господь ли?
Здесь, в Ифэренн, он под такой же надежной защитой от демонов, как в тварном мире. Но демоны хитры и умны, в Ифэренн у них есть власть ставить причины впереди следствий. Артур защищен от них и их происков, а другие люди?
Марийка сказала Наэйру, что уедет с Артуром, потому хочет научиться жить без сомнений. У нее убедительно получилось. Она тогда сама в это верила, поэтому и Наэйр поверил. Вообще-то его не обманешь, отца и то обмануть проще. Сейчас Марийка знала, что Артур тоже может сомневаться, он просто решения принимает, исходя из правил, принятых раз и навсегда, и получается, что, когда он решает, для сомнений места нет и он не ошибается. Артур не сомневается в законах, по которым живет, по этим же законам живут прибившиеся к нему люди и вампиры, они пока еще не верят в законы, зато верят Артуру, и получается все хорошо и правильно.
В чем Артур не уверен, так это в том, действительно ли он живет по этим законам.
Марийка долго не могла понять, как это. Она была эмпатом, хоть и не самым сильным, она чувствовала сомнения, научилась даже различать их внешне: видела, как темнеют глаза Артура, как гаснет нечеловечески яркая, сияющая синева его взгляда. Артур сомневался. Но в чем? Он не мог нарушить им же установленные правила, потому что… ну потому что он верил, что жить без них невозможно. Можно существовать, но Артур для существования годился даже меньше, чем, например, обитатели Трассы. А уж эти-то до того долбанутые, что если на их поселки хотя бы раз в год кто-нибудь не нападает, они сами отправляются на кого-нибудь напасть. Так почему он думает, что что-то нарушил, что делает что-то не так?
Непонятно.
Марийка кое-что знала про Бога, то, что слышала в разговорах брата и прадеда. Она скучала, когда они начинали говорить об этом, но их даже отец заткнуть не мог, так что наслушалась она достаточно, чтоб понимать: то, что вокруг Артура не гаснет неяркий золотой свет, наверняка, означает, что все он делает так, все делает правильно.
Только вот Артур-то этого света не видел.
Сначала Марийка думала, что он скучает по брату. Альберт звонил каждый день, они подолгу разговаривали. Так, как с Артуром вообще можно разговаривать. Надо говорить, говорить, говорить, и, если неожиданно задать вопрос, то Артур, может быть, ответит. Альберт это суперски умел делать – сразу видно годы практики. Но в том-то и дело, что все эти годы они были вместе, даже на несколько дней не расставались, а тут – раз, и оказались в разных мирах. Понятно, что скучают, понятно, что поговорить раз в день им недостаточно. Похоже на правду, если о правилах забыть, а правила Артура говорили, что рассказывать о Боге тем, кто о Нем не знает, важнее, чем быть рядом с братом. Значит, сомневался Артур не поэтому.
Тогда почему?
Спросить-то можно, но не скажет же. Из него не по делу слова не вытянешь.
Когда Артур сам спросил у нее про племянника, сына Наэйра, Марийка так удивилась, что даже не сразу поняла, о котором из двух речь. Один, Невилл, был приемным: Наэйр взял в жены женщину, которую любил, а у нее уже был ребенок. Этот племянник, Невилл, лишился души, погиб в тварном мире и только чудом не попал в Нижние Земли. Марийка решила, что Артур о нем спрашивает, потому что брат вроде говорил, это Невилл Артуру рассказал про Бога. Она честно сказала, что он снова родился в Ифэренн и что Наэйр предоставил его самому себе, перестал присматривать, чтобы не погубить окончательно. Но оказалось, что Артур спрашивал про Волка. Сына Наэйра и Элис.
И зачем ему это? Ладно, зачем, это Артуру виднее. Но Марийка и сама-то не понимала, что такое Волк, что с ним произошло, где он сейчас. А как рассказывать о том, чего не понимаешь? Все, что она могла для себя объяснить, это почему Элис сделала то, что сделала – спрятала сына от Наэйра, так чтоб брат не мог его найти.
– Элис классная, – сказала Марийка Артуру, решив, что лучше уж начинать историю с того, что ей понятно, – с ней интересно, только она на голову совсем двинутая. Дух же, фейри то есть. Они не такие, как мы или как демоны, они шизанутые, у них это нормально считается. Я понимаю, почему Наэйр ее любит, я вообще не знаю, как ее можно не любить. А отец говорит, что убил бы ее, если б она его жена была. Хотя, может быть, она такая как раз потому, что ее люди вырастили. Ты о Мечах знаешь?
– Знаю. Три Меча мироздания, Санкрист, Светлая Ярость и Звезд…
– Шшш… – Марийка так испугалась, что прижала палец к губам Артура, пока он не договорил последнее имя. – Нельзя его называть. Только два Меча: Светлая Ярость и Санкрист, на них держится мир. Мой дед был Санкристом, он погиб, мир накренился. Чтобы мир не погиб, Санкрист должен был взять Волк, а Волка для этого нужно было убить сразу после рождения, уничтожить его душу и вложить вместо нее Меч…
Артур взял ее руку, поцеловал палец и отпустил.
Марийка обалдела и заткнулась. Что рассказывать дальше, она знала, но говорить не могла, потому что не могла набрать воздух в легкие. Хорошо, что мертвым дышать не надо. В конце концов, когда горло перестало сдавливать от удивления, она хотела продолжить рассказ, но вместо этого у нее вырвалось:
– Ч-ч-что-о ты-ы… т-ты что?
– Ты красивая, – ответил Артур. – Трудно удержаться.
– Я тебе о серьезных вещах рассказываю! – возмутилась Марийка. И подумала, что, если он извинится, она ему глаза выцарапает.
Артур пожал плечами и сказал:
– Рассказывай дальше.
Марийка была разочарована. Слегка. Немного. Она предпочла не думать о том почему.
– Элис узнала, – продолжила она, – Наэйр ей рассказал. Не знаю, как он рассказывал, но она решила, будто Наэйр хочет убить сына и его душу и вложить вместо души… Меч. – Марийка озадаченно хмыкнула. – Что-то получается, что Элис правильно все решила, но это же не так.
Она стойко вынесла насмешку в синих глазах.
– Это бы не было убийством! Он жил бы дальше, просто вместо души был бы Меч, Волк стал бы Санкристом. Ничего плохого, наоборот, всем только хорошо, и мир бы уцелел.
– Элис решила, что Змей хочет принести сына в жертву миру, – объяснил Артур, – и не ошиблась. Что она сделала? Сбежала? Спряталась?
