Март его обнял раньше, чем успел подумать, что он, вообще, делает? Скорда — враг.
Враг.
А враг замер в его руках. Застыл, тронь — порежешься. И лишь через бесконечную секунду закаменевшие мышцы расслабились.
Выдохнул. Ухмыльнулся.
— Март. Твой командир сейчас выстрелит мне в голову. Он ужасно ревнивый.
И обнял в ответ.
— Я тебя испачкаю.
— Плевать, — сказал Март.
Лукас, наверное, решил им не мешать. Он был с Андре, держался позади, стрелял, избегал ближнего боя. Нельзя было отвлекать гомункулов от Андре, можно было только прикрывать его, вот Лукас и прикрывал. Он умеет быть не только ведущим.
А сейчас исчез. К Дэвиду вернулся?
С телепатами, это они удачно придумали. Те споткнулись на Андре, а телепат, он когда на ком-то спотыкается, он не понимает, что надо отступить. Не приучены они отступать, им же отпор почти никто дать не может. Машинально начинают давить — все телепаты, не только Чедашевские гомункулы — тратят все больше усилий. И рано или поздно, конечно, продавливают.
Телепат любого человека сломает, хватило бы сил. У этих сил было предостаточно, вон сколько пирокинетиков вокруг. Только ломать они взялись…
— Машину, — Андре улыбается. — Где-то там, — палец со сломанным, грязным ногтем касается виска, — машина. Не так уж глубоко. Лукас это вытащил наружу. И бросил телепатам. Типа, погрызите косточку. А косточка ганпластовая. Как ты с ним уживаешься, Март?
— Я…
— Лучше молчи. Сам знаю. Он тебя тоже.
* * *
Лукас казался слишком спокойным, даже по сравнению с его всегдашней бесстрастностью. Такой спокойный, будто мертвый. Март, как вошел в их убежище, сразу увидел и просевший потолок, и стены в трещинах. Понял, в чем дело. А еще грязь. И вонь.
Это невероятно, сколько там было грязи!
Массовое побоище с массовым трупосожжением.
Март демонстративно огляделся и громко сказал:
— Хорошо построено. Тут еще пару бомб взорвать можно, и ничего не рухнет.
Дэвид и Андре его явно не поняли. Дэвид только плечами пожал. Андре хмыкнул:
— В общем, да. Еще сто лет простоит. Ты это к чему?
Лукас глянул исподлобья:
— Спасибо. Дэвид, ему бы попить и умыться. Есть тут поблизости вода?
Вода здесь, со всей этой копотью, жаром, пеплом, лха знает чем еще, расходовалась моментально. Фляги опустели еще к середине штурма.
— Там, за дверцей, — часть стены со скрежетом отъехала в сторону, открыв взорам скудно обставленную спальню. — Справа, по плану, водопровод. Душевая у него там или что, не знаю. Воду пить можно, чистая.
Эти трое в воде, конечно, не нуждались. Даже Дэвид.
Где-то в недрах цитадели, штурмовики заканчивали зачистку.
Четверть часа ожидания были не лучшими в жизни Марта. Даже хуже, чем готовность номер два, которая может длиться часами. Сражаться самому гораздо легче, чем сидеть в безопасном месте, пока недавние соратники продолжают бой.
Спасибо, хоть Дэвид время от времени говорил, что где происходит.
Но все когда-то заканчивается. Отец Климент, вымотанный, весь в грязи и копоти, ввалился к ним в сопровождении отца Алексия и отца Энеро — еще одного церцетарийского спецназовца.
— Здесь, что ли, командный пункт? Докладываю, живая сила противника полностью уничтожена. Хотя, — отец Климент понизил голос, — не особо-то она живая. Парни опознали среди местных — своих, которые точно в мертвых числились. Не мои парни, — он тяжело осел на пододвинутое Лукасом, относительно целое кресло, — Инагисовские. Спасибо, отец Лукас. А попить нет, случайно?
Андре сунул ему в руки позаимствованный в ванной кувшин с водой. Март догадался принести стакан.
Скоро в цитадель явятся сенешали, начнут делить трофеи, рядиться, кто из баронов кому сколько должен, выяснять, кто сильнее пострадал. А пока есть время допросить Чедаша, найти нужные документы, и убираться отсюда. Бароны и сенешали — это забота Андре.
— Допросить и убить, — напомнил Лукас. — Дэвид, ты готов?
— Угу. По мозгам он, если что, получит.
— Март, ты еще можешь использовать иллюзии?
— Прикрыть нас от него смогу. Больше — ничего.
Устал. Очень.
— Начали? — хмуро спросил Дэвид.
— Начали.
Стимулятор из кибераптечки еще и подействовать не успел, а мебель в комнате, и так-то покореженную, смяло, будто вырезанную из картона. Загудели, стены. Разбежалась по ним новая сеть трещин. Рухнул кусок потолка.
Чедаш не видел их.
— Слушай меня, барон, — голос Лукаса, нечеловечески спокойный, перекрыл грохот разрушений, — мне нужна технология производства гомункулов, последние разработки, данные о моделях, еще не поставленных на поток. Все это хранится здесь, в цитадели. Скажи мне, где, и я не убью тебя.
Он отпрыгнул в сторону, пропустив мимо себя то, что было столом. Конструкция врезалась в стену, окончательно превратившись в бесформенную груду металла и пластика.
Чедаш вновь потерял сознание.
— Ему надоест, — пообещал Дэвид.
Стимулятор действовал.
Барон пришел в себя. По комнате пронесся смерч, тучи пепла и золы взметнулись в воздух, грозя задушить. С потолка обрушились потоки пены, снова прижимая дрянь к полу.
Это сделал Дэвид или Чедаш?
Лукас продолжал говорить. И если закрыть глаза, если только слушать, казалось, будто вокруг не светопреставление с участием мебели и сгоревших человеческих останков, а покой хорошо оборудованной допросной.
— …скажи мне, где бохардат, и я не убью тебя.
Март сказал бы.
— Провались в Эхес Ур! — пожелал Чедаш.
Что-то непохоже было, чтоб он шел на контакт. Но Лукас улыбнулся. И Андре — тоже.
— Готов, — произнес Андре одними губами.
— Дэвид?
— Понял.
Чедаш вскрикнул и потерял сознание.
Стимулятор действовал.
Барон пришел в себя. И заговорил.
— Эта штука все время была здесь? — Андре огляделся. — Я один чувствую себя идиотом?
Да уж. Найти здесь что-то сейчас… Особенно такую маленькую вещь, как бохардат.
— Утешься тем, что не мы это сделали, — посоветовал Дэвид. — Где оно было? В столе? А стол у нас… хм…
— Столом у нас чуть Лукаса не убило. Значит оно тут. — Андре решительно отправился к конструкции, пять минут назад пролетевшей от стены к стене со скоростью спортивной машины.
