Там нет времени, и пространства покорны. Там ночь сменяет день лишь потому, что звезды так же прекрасны, как яркое солнце. Там не убивают. Не умирают. Не ведают зла.
И не ведают Бога.
* * *
– Вы пришли к нам, – вплелся в музыку равнодушный голос Илвира, – пришли незваными, нежеланными, опасными. Не гости – нищая и злая толпа, ворвавшаяся в хрустальный замок.
– Мы пришли, – повторил вслед за эльфом Галеш, такой же равнодушный. И даже глаза менестреля глядели слепо, не способные увидеть мир вокруг.
Безнадежно и гневно.
... Сюда, где ночь и мгла, судьба нас завела,
И тень от вражеских ворот раскинула крыла.
Мы сведены, как сводят брови,
Слепит глазницы едкий дым,
Но будет май, и встанут травы вровень
С руническим надгробием моим...
С руническим надгробием моим.
– Вы пришли и остались, и начали перестраивать наш дом так, как сочли нужным. Зачем? По какому праву? По праву сильного, быть может? Нет, смертный, вы всего лишь животные – грязное стадо, бегущее от хищников. Стадо, способное растоптать любую преграду, но не от силы, у вас нет сил.
От страха.
Здесь птицы не поют, деревья не растут,
Корона вражеских зубцов венчает наш приют.
Уже горит вторая башня
И тонут лестницы в гробах.
Мы не от гордости своей бесстрашны
То цвет отчаянья белеет на гербах...
И хищные твари, гнавшие вас, пришли по вашим следам. Мы вынуждены были защищаться, смертный. Мы защищали наш мир от вашей войны...
И нет пути по бездорожью.
Бессчетна вражеская рать.
Скрепи сердца, как плащ скрепляют брошью,
Еще не вышло время все переиграть.
Взметнутся в небо искры
Берилловых корон.
Наш вечный пост, он был не нами избран...
– Достаточно, – поднял руку Артур, – достаточно Илвир. Это все красиво и грустно, и я сожалею о том, что мы причинили вам столько беспокойства. Но среди людей принято думать, что это вы пришли к нам. Пришли и начали убивать. А мы – защищались. От хищных тварей, которых вы ненавидите так же, как люди. И от вас, куда более опасных, чем любая тварь. Может быть, ты объяснишь мне, как это вышло?
– Красиво, – презрительно повторил эльф, – ты полагаешь это красивым, смертный? Да, вы находите красоту лишь в разрушении, вы оскверняете все, к чему прикасаетесь, и говорите потом: это красиво и грустно. Что ж, я объясню. Тебе, смертный, я объясню все, чего ты не понимаешь. Помнишь, ты проклял того, по чьей вине не можешь вернуться в свой дом? Проклял, не ведая тогда, как не ведаешь и сейчас, какую силу имеют твои слова. Ничтожная букашка, обреченная на великую судьбу, ты смеешь нарушать законы и хочешь остаться безнаказанным...
«Артур! – Альберт встал рядом, чуть позади, стряхнул с пальцев и разбросал вокруг вязкое сияние защитного поля. – Н-нам, кажется, пора».
«Подожди, – попросил рыцарь, – успеется».
– Противоестественный союз разума и невежества. – Илвир пренебрежительно поморщился. – Ты мог бы стать великим волшебником, маленький колдун, но предпочитаешь оставаться фокусником. Сейчас не время для твоих трюков, прибереги их для более благодарных зрителей. Ты готов слушать меня, рыцарь?
– Я только это и делаю, – заметил Артур, отодвинув брата подальше за спину – очень уж нехорошо сверкнули глаза младшего. Еще хуже будет, если он озадачит Илвира каким-нибудь из своих «фокусов» раньше, чем эльф ответит на все вопросы.
Интересно, почему все, кроме Флейтиста, склонны при первом знакомстве Альберта недооценивать?
Ветер ли гонит листву,
Я ли прощаюсь навеки?
Небо горит под ногами и пеплом восходит к земле...
Облачных крыльев канву
Пеною вздыбили реки,
Смыв отпечатки следов наших ног на песке
– Мы защищались от вас, – как учитель, повторяющий материал для нерадивых учеников, напомнил Илвир, – но отнюдь не сразу мы решились на открытое столкновение. Очень долго наш народ просто избегал вас. Не из страха. Мы не боялись вас и не боимся. Из брезгливости. Сияющая-в-Небесах – люди назвали бы ее Богиней, но для нас она госпожа – непроницаемой стеной отделила ваш грязный мир от нашего, прекрасного и чистого. И, накрытые этим куполом, вы, как паучий колокол в воду, все глубже проваливались в наши земли, не зная, даже не подозревая о том, что вокруг вас лежат иные земли.
Дивные земли. Чудесные, как Парадиз, воспетый в сказках ваших жрецов.
Гордость с Отчаяньем долго скакали в седле.
Поздно.
Гибкое тело твое не для тленья в земле
Мерзлой,
Встань!
Слышишь звучание Музыки Сфер?
Это конец!
Встарь
Судьбы сплетались в оправу колец.
– Твое проклятие, смертный, разрушило стену. Твое проклятие, сказанное в плохой день и воистину в черный для мира час, было услышано. И исполнено. Мы потеряли величайшую из наших святынь, охраняющую и хранимую. Меч – основа миропорядка – исчез из мира. Мы лишились опоры. Лишились защиты. Вы же, грязные, невежественные твари, получили великий дар, не зная о том и не умея этим даром воспользоваться. – Илвир покривил губы не то насмешливо, не то горько. – Вы не умеете. Мы – не способны. Видишь, как странно все получается, смертный. И я, Илвир Высокий, верная стрела из колчана Сияющей-в-Небесах, повел своих бойцов в проклятые земли. Чтобы вернуть Меч и найти человека, что станет Мечом, и спасти мой мир. Или погибнуть.
Вы быстро учитесь, рыцарь, и хорошо научились убивать нас.
Что же теперь?
Месть
белую лестницу краем плащей,
Лечь
на перекрестие ржавых мечей,
Спать
лишь в погребальном рыдании струн,
Стать
гербовой надписью, вязью из рун...
– Ты хотел знать, зачем мы нападали на вас? Да лишь затем, чтобы защитить себя. Ваши земли – сплетение множества дорог, тайных путей, неведомых и недоступных вам. Сколько несчастных, следуя по ним, выходило прямо под удары ваших мечей! Духи, гении, феи, призраки, майи – для непохожих на людей приговор один: смерть. Вы не ведаете жалости. И тем более страшно, что в своем невежестве вы сами волею случая можете ступить на одну из дорог, ведущих в наш мир. Этот лес – брешь в стене. Пробоина, закрыть которую долг мой и моих бойцов. И вот после стольких лет мы вознаграждены. Меч вернулся. Вместе с тем, кто станет Мечом. И сейчас ты держишь в руках не просто оружие – Силу. Воплощенную в тело Меча Силу, ту самую, которой поклоняешься ты сам, рыцарь. Ту самую, что заставляет тебя быть защитником своего народа. Ту, что ведет твое сердце по единственно верному пути, и путь этот близок к завершению. Дальше тебе предстоит другая дорога.
