— Зверь? Ага Зверь! Слышишь меня? Ты присмотри за Дитрихом, он, по-моему, переработал сегодня. Доброй вам ночи, мальчики. Отбой.
— Ну, сержант Рахматуллин, — Гот хрустнул костяшками пальцев, — лучше тебе объяснить мне все быстро и в максимально доступной форме.
— Я забыл доложить, — виновато сказал Зверь, — я собирался, честное слово, и забыл. Это Костыль. Он чем-то болен, и я велел ему идти в лазарет, чтобы Ула взяла у него анализы.
— Чем он болен?
— Откуда же я знаю? — Виноватость очень быстро сходила на нет. — Знал бы, я бы его к Уле не отправлял.
— Откуда, черт тебя дери… — Гот устало вздохнул. — Лучше не отвечай, а то и вправду прибью. Это серьезно?
— Да.
— Заразно?
— Да. — Зверь отвел взгляд.
— И давно он болеет?
— Я сегодня заметил. Но мы с Костылем давно не пересекались, еще с той пьянки.
— Лучше бы ты ему голову отвернул вместо этого вашего Фюрера.
— Я могу, — оживился Зверь. — Отвернуть?
— А смысл? Вовремя все нужно делать. Вот что, я тебе даю наряд вне очереди за самоуправство. Твоя задача выявить всех, с кем контактировал Костыль с того дня, как ты видел его в последний раз, и до сегодняшнего вечера. Сейчас, — Гот взглянул на часы, — двадцать два сорок пять стандартного времени, значит, к одиннадцати часам завтрашнего дня ты предоставишь мне список. Вопросы есть?
— Нет.
— Свободен.
— Спокойной ночи, — Зверь встал из кресла.
— Издеваешься? — поинтересовался Гот.
— Соболезную.
— Катись отсюда, пока я еще один наряд не придумал. Зверь вытянулся, щелкнув каблуками, и исчез за дверью.
Вопреки ожиданиям, ночь и вправду оказалась спокойной.
— С Костылем за это время пообщались все, — равнодушно докладывал Зверь, — все без брони, без фильтров, внутри жилого корпуса или в рейхстаге. Ула сказала, что важнее всего последняя неделя. Так что вот тебе малый список: Лонг, Джокер, Кинг и Петля. Еще за эти несколько дней с ним контактировали Башка, Крутой, Пуля, Трепло и Зима, но были в броне и даже лицевых щитков не поднимали. Они за это ручаются.
— А ты?
— Что я?
— Ты вчера разговаривал с Костылем в администрации. Ты был в броне?
— Нет.
— Почему же не упомянул об этом в докладе?
— Я не знал, в первом лице о себе говорить или в третьем.
— Это совершенно не важно, сержант. Ладно, займись пока делом, подождем, что Ула скажет. Пенделю я задачу уже объяснил, но лучше тебе чертеж креплений как можно подробнее сделать. На тот случай, если ты от Костыля заразился и богу душу отдашь. У Пенделя воображение не то, чтобы самому что-то придумывать.
— Понял, — кивнул Зверь.
Он знал прекрасно, что ничем не болен. Больше того, он знал, что не может заболеть, разве что очень захочется. Но объяснять Готу еще и это было бы явным перебором. Нет уж. Хватит с майора мистики, у него и так голова кругом идет от Джокеровых выходок.
«Угу. От Джокеровых. — Зверь, не задумываясь, набрасывал чертеж креплений, в которые, как в колыбель, уляжется боевой болид Гота. — А ты у нас ангел, сержант. Ни больше ни меньше».
Машина должна была остаться неповрежденной. Собственно, крепления нужны были только для прыжка в «подвал» и выхода из него. Если Дитрих не ошибется в расчетах, он выскользнет в космос меньше чем через секунду. Если ошибется… это все равно не повод портить обшивку болида. Мало ли как сложится его судьба даже после смерти Гота.
Впрочем, боевые машины редко переживают своих пилотов.
— Дитрих, — сообщила Ула по коммутатору, — у меня все. Может, зайдешь в лабораторию, здесь я наглядно смогу объяснить?
— Сейчас буду. — Майор заглянул в чертежи Зверя.™ Выглядит устрашающе. Ты уверен, что мы сможем это сделать?
— Слушай, начальник, я же не спрашиваю, сможешь ли ты посчитать курс. Здесь все очень просто.
— Да? — Паутина креплений и длинные ряды чисел вовсе не казались простыми.
— Да, — отрезал Зверь, — у тебя мозги не так устроены, чтобы в этом разбираться. Не забивай голову, а то вникнешь, и вся память занята. Когда начнем работать, будешь делать то, что я говорю, только и всего.
— А если ты заразился и вот-вот помрешь?
— Тогда будешь делать то, что скажет Пендель.
— Действительно, как все просто, — скептически пробормотал Гот. И отправился в лабораторию Улы.
Его всегда изумляло, как биолог умудряется поддерживать в своих владениях такую сверхъестественную чистоту. Даже в рейхстаге, где, по идее, должен был царить идеальный порядок, хватало всякой, без сомнения полезной, но на вид совершенно пакостной дряни. Один топчан Кинга чего стоит! Это ж представить только командный пункт какой-нибудь приличной военной базы — и в углу устрашающего вида двуспальное чудовище, собранное из упаковочных ящиков и крепежных стоек.
А куда деваться? Не прикажешь же выкинуть эту гадость. Самому тогда негде спать будет.
Ула оборудовала себе спаленку в одном из крохотных, как чулан, отсеков, смежных с лабораторным залом. И Гот готов был поклясться, что в спальне Улы так же чистенько, как на ее рабочем месте. Впрочем, о том, как там доподлинно обстоят дела, знал только Зверь, а он на эту тему не распространялся.
Да, чего только не придет в голову, когда вспомнишь вдруг, что боец Ула Экнахталь на самом деле очаровательная женщина.
Очаровательная женщина ехидно улыбнулась, выглянув из-за компьютера:
— Халат в шкафчике возле дверей. И сделай лицо попроще, тебя образцы пугаются.
— Какие это? — поинтересовался Гот, облачаясь поверх формы в ослепительно-белый врачебный халат.
— Ящерята. — Биолог кивнула на просторную клетку, откуда шипели на майора две чешуйчатые твари. Крысь и Зубок, кажется.
— Эти пугаются? — Гот обошел клетку по широкой дуге. — Да я сам их боюсь.
— И, кстати, правильно делаешь, взгляни сюда, — Ула кивком указала на монитор.
Там пульсировало что-то непонятное, кружило, ползало, перемещалось. Зеленое на красноватом фоне. Очень несимпатичное.
— И что? — с легкой брезгливостью спросил майор.
— Это кровь Костыля, — объяснила Ула, — а вот это пункция его спинного мозга.
Картинка на мониторе сменилась. Фон стал другим, но мельтешение зеленых пятнышек осталось.
— Микрофлора кишечника… — начала было Ула.
— Не надо, — остановил ее Гот, — микрофлору не надо. Это зеленое ему по комплекту положено или оно лишнее?
— Лишнее. — Биолог вздохнула. — Эти бактерии очень похожи на тех, что живут в слюне ящеров-детенышей. Я пока назвала их эмигрантами, официальное название дам, когда закончу исследования. Дитрих, я не знаю, чем они питаются, но организм человека оказался для них благоприятной средой. Они повсюду: в крови, в лимфе, в слизистых, в кишечнике, даже в желудке.
