Им, однако, нужно было дальше – через административный корпус и вниз. Под землю. Считается, что никто не способен «отводить глаза» электронным системам наблюдения, но Паук плетет из заготовок Орнольфа такие заклятия, какие и не снились даже лучшим чародеям Гвинн Брэйрэ… впрочем, что там Гвинн Брэйрэ! Они же понятия не имели о видеокамерах и датчиках объема. А у дверей, конечно, охрана.
Хельг перехватил чары клох
[36]
, каким-то чудом превратив их из смертельного заклятья в тяжелые путы майли . И Орнольф поморщился от острого укола совести: он едва не убил людей. Не отреагируй Паук так вовремя, у дверей остались бы вместо двух смертных – две каменные статуи. Но зомби нельзя ни оглушить, ни усыпить – в сущности, они и так все время спят, и первое, что приходит в голову – это разить насмерть.
Паук щелкнул пальцами, вызывая ближайшего гремлина, и тот мигом убедил тонкую электронику замка в том, что введен нужный код.
Теперь вниз – до упора. На лестнице, разумеется, тоже есть охрана, но пройти мимо них не сложно. Вот двери – это проблема. Их незаметно не откроешь. И снова сплетаются цуу и тэриен, снова сковывают зомби неодолимые путы, но действие замедляющих чар рано или поздно закончится, и тогда все враги, оставшиеся позади, ударят в спину.
Хельг думает об этом? Разумеется. Он полностью полагается на Орнольфа. Задача Молота Данов – защищать Паука. От всего, от чего сам он не сможет себя защитить. И не важно, что вся защита – это вовремя предупредить об опасности, да прикрыть чарами сках . Хельг ценит любую помощь. Он слишком долго сражался один.
А какая дикая мешанина символов на стенах и на дверях, и на ступенях. Зато теперь можно с уверенностью сказать, что здесь используется магия одун, или вуду, как ее еще называют.
Орнольф узнавал, среди абсолютно бессмысленных рисунков, символы множества эшу: Одара и Опии, Элекуна, Эмалона и Элебара. Эшу Окобуру . В знаках не было силы. И это казалось странным, потому что уж кто-кто, а эти духи честны в сделках и не уходят, пока получают плату за то, что делятся силой.
Или здесь их не кормят? Тогда какой смысл в символике? И, бога ради, зачем здесь столько распятий во всех видах? Ведь не для того же, чтобы донимать Паука, который болезненно кривится, проходя каждую новую линию защиты.
Орнольф почувствовал впереди и внизу такую концентрацию оусэи, что воздух казался жидким. Для Хельга это выглядело иначе: для него там мешанина красок, в том виде, в каком он понимает краски.
– Сейчас… – пробормотал Паук.
И точно. Началось. Взвыли сирены и замигали тревожные лампы. Вторжение в подземелья наконец-то было обнаружено.
Орнольф с самого начала готовился к бою. Его целью были маги и духи, целью Паука – маги, духи и люди. В том числе зомби. Но того, что началось после тревожного сигнала, не ожидали ни тот, ни другой. Никаких магов. Всего десяток духов – сильных, но почти неразумных. И довольно много зомби, которые ни Орнольфа, ни Паука просто не видели.
Это было плохо. Это означало, что Пауку не из кого будет высасывать силы. А защиты Орнольфа не долго продержатся под пулями, если Альгирдасу нечем будет с ним поделиться.
Коридоры моментально оказались перекрыты постами и наглухо закрылись все двери, но теперь можно было обойтись без помощи гремлинов. Тончайшие и очень прочные нити паутины резали сталь, как мягкий сыр.
Хуже нет, чем воевать с людьми! Воевать с теми, кого нельзя убивать.
Зомби или те, кто командовал ими, сориентировались в ситуации довольно быстро. Когда Паук взрезал третью дверь, несколько автоматных очередей всадили прямо в образовавшуюся дыру.
Орнольф только тихо выругался, когда дрогнули силовые завесы. А зомби густо заливали коридор свинцом. От грохота ломило в ушах. И, кажется, слышно было, как свистят нити паутины, у самых пальцев срезая стволы. Обман слуха, разумеется, – паутину нельзя услышать. А вот звон пуль, остановленных полями и просыпавшихся на бетонный пол – это не иллюзия. И самое время пожалеть о том, что нет защиты, способной выдержать несколько подобных атак. Разве что в кино. Чары – они всегда против чар. А свинец – против свинца. И не дело чародеям лезть в дела людей. А куда деваться? Вот сейчас – некуда.
«Хельг, хоть один источник!»
«Нет источников, – и улыбка почему-то кажется виноватой. Но он же просто не умеет так улыбаться. – Только духи».
Духи. Да, те самые, что вылетели им навстречу и сразу попали в жадные паучьи лапы. Орнольф торопливо перестраивал защиты, черпая у Паука цуу – десяток духов, не так уж плохо, но очень может быть, что их окажется недостаточно. И ничего живого кругом! Бетон и сталь, Хельг не умеет забирать силу у неживого. Да еще кресты эти, будь они неладны.
Несколько раз удалось воспользоваться обманками и проскочить до следующей баррикады, пока зомби расстреливали человекообразных призраков. А потом завеса пришла в негодность. И, прикрывая Орнольфа, Паук выпал из невидимости. Кувыркнулся под градом пуль, полоснул вокруг себя смертельными нитями, все еще щадя противников, все еще стараясь обезоружить…
Не так это просто, когда твое тело терзают сталь и свинец.
Отброшенный выстрелами к стене, Паук судорожно пытался удержать паутину, но за несколько мгновений, на которые тело вышло из-под контроля, обезумевшие нити успели дважды пронестись по коридору, пластая живую плоть.
Злые боги… нельзя так с людьми.
Орнольф вцепился в эту мысль, удерживаясь на самом краю, на полшага не дойдя до черной слепой ярости. Сумел остановиться. Не вложить все силы в один страшный удар, в огненный вал, который пронесся бы по подземельям, оставив за собой только жирный горячий пепел.
Нельзя! Это – люди.
Они стреляли в Хельга, они…
Люди.
Тонкий ручеек силы иссякал. Все, на двоих уже не хватит.
Паук унесся вперед, едва не обогнав очередную обманку. И Орнольф прикрыл его, насколько мог. Чары – против чар. Но против свинца они тоже помогают.
А перед дверью хранилища был уже не просто заслон – настоящий дот. Бетонная коробка с бойницами. И из чего там стреляли, Орнольф даже не разобрался. Завеса удержала огонь, приняла град из тысячи гранатных осколков, очередной дождь свинца. Разлетелась в клочья. И бетон рассыпался белой крошкой, оставив скелет арматуры.
– Когда ж я сдохну-то? – прохрипел Паук, сползая по стенке. – Рыжий, сейчас сзади набегут.
И хотя богов, конечно, нет – ни добрых, ни злых – никаких, но когда за открывшейся дверью хранилища обнаружились настоящие, живые люди, Орнольф возблагодарил всех несуществующих богов сразу. Кучно. Чтоб никому обидно не было.
А сзади набежали. Еще как набежали!
Эти, живые, они тоже стреляли. Но с ними Паук не церемонился. Нити паутины жадно запульсировали, вытягивая тэриен. Еще! Еще! Орнольф сам едва успел увернуться. Спустя мгновение Хельг разом отдал ему все, что сумел забрать. И этого хватило, чтобы встретить зомби. Чтобы смести их назад по коридору. И наглухо запечатать, сплавить со стеной, только что срезанную дверь.
