Глубоко вздохнув, чтобы успокоить незваную, заливающуюся смехом злость, Альгирдас ухмыльнулся в ответ на чужие взгляды. И впился в губы Орнольфа демонстративным, долгим, горьким, как яд поцелуем… сладким, как яд. Темным… как кровь. Заверяя, как печатью, что принадлежит только одному человеку, отчетливо давая понять, насколько далеко простирается право собственности.
Абсолютное право.
Смертные в один голос издали тихий, завороженный стон.
И очнулись.
И такие лица были у них, будто очнулись они голыми на городской площади.
Уже за воротами их догнал командир охотников, полковник Эйхлер. Альгирдас немедленно скользнул в машину и повернул ключ зажигания, но к разговору прислушивался.
– Господин Касур, – позвал полковник, – мы с вами недоговорили…
– И ни хрена не успели сделать, – зло согласился Орнольф. – Вы подготовили план репатриации?
– Практически…
– Где он?
– Он практически готов, господин Касур. Но…
– Мне некогда, – сообщил Орнольф таким голосом, какой раньше Альгирдас знал только за собой. – Из отпущенного получаса у вас осталось еще двадцать две минуты. Вы знаете, где меня искать, Эйхлер. Как только будете готовы, приезжайте, привозите план и смету. Хельг, ты уверен, что хочешь вести?
Это был дурацкий вопрос. Так что ответа Орнольф не дождался.
ГЛАВА 8
Развлечений за последние две недели случилось выше головы. И визит на комбинат в Прибрежном в их число не входил. Собственно, Маришка далеко не сразу узнала, каких дел натворили ее любимые маги на фабрике по производству зомби. И узнала совсем не от виновников суматохи.
Дома она тогда не усидела. Ее хватило на два с половиной часа. Ну, может, плюс-минус пять минут – где-то раз в пять минут она на часы и поглядывала. Она честно пыталась заняться курсовой. Потом попробовала читать. Потом минут пятнадцать повисела в вампирском чате – Орнольф ей как-то, еще во времена встреч в башенке, сказал, что настоящих вампиров в этих чатах не встретишь, из чего Маришка сделала вывод, что вампиры существуют. Это было открытием. Неприятным. В институте о таком не рассказывали. В общем, четверть часа поизображав из себя настоящего вампира, она окончательно извелась, взяла в гараже велосипед и поехала покататься.
По пляжу. По песочкам и камешкам. Физические нагрузки способствуют установлению душевного равновесия. А что? Велик классный, дорогой – сама Маришка в жизни бы на такой денег не накопила, – так отчего не воспользоваться, пока есть возможность? Были у нее подозрения, что с велосипедом получится так же, как с теми шпильками. В смысле, Орнольф сразу сказал – это тебе, пока машину водить не научишься. Уже немножко разобравшись в их с Альгирдасом отношении к материальным ценностям, Маришка с замиранием сердца предположила, что в самом скором времени ей с той же легкостью предоставят в пользование автомобиль.
Какой-нибудь. Красивый. И что с ним делать?
А на пляже были какие-то парни и котенок с обвязанной вокруг пуза веревкой. Его раскручивали над головой и бросали в море. Вытаскивали, снова раскручивали и снова бросали.
Ни фига себе забавы у местных! Куда милиция смотрит? Ладно бы детишки так развлекались, а то ведь тинейджеры – лет шестнадцати – уже могли бы соображать, что делают. Уроды!
Дракона на поводке при Маришке на сей раз не было. А котенку явно оставалось жить недолго. Когда Маришка, изо всех сил нажимая на педали, подлетела к компании, он уже даже не пищал, а только жалобно разевал маленькую пасть.
На то, чтобы не орать: «Перестаньте мучить животное!» ума хватило. Вместо этого Маришка еще на подходе выкрикнула:
– Сэйдин!
[39]
И впервые увидела, действие чар в реальности. До этого… как-то даже в голову не приходило, что заклинания действительно работают. Не на Меже, где одно сплошное волшебство и наставник всегда рядом, готовый помочь и исправить, если что не так, а прямо здесь – с обычными людьми.
Обычных людей приподняло и бросило. Кого-то шмякнуло о камень, кого-то приложило спиной к твердому песку. Двоих так вообще зашвырнуло в море.
– Анси!
[40]
– приказала Маришка, вперившись взглядом в котенка, и, спохватившись, добавила: – Гарр!
[41]
Последнее адресовалось веревке, которая тут же действительно оказалась разрезана пополам. Котенок же, пока летел к ней в руки, не переставал истошно вопить. Надо думать, чары оказали благотворное воздействие на его голосовые связки.
Прежде чем парни опомнились и надавали ей по шее, Маришка схватила добычу и, зажав вырывающегося звереныша под мышкой, дала деру. Ей вслед орали что-то матерное, но гнаться не стали.
Уже выезжая на нормальную дорогу, Маришка подумала: а не покалечила ли она кого? Вот уж чего не хотелось, так это новых неприятностей с милицией. Могут ее привлечь за избиение? Наверное, нет. Кто поверит, что одна, далеко не спортивная девушка раскидала и травмировала – а сколько их там было, кстати? – неважно, нескольких гоповатых парней? Никто не поверит. Тем более что она их пальцем не тронула.
Знать бы тогда, сколько неприятностей, и не с милицией, а с куда более мрачной организацией, ожидает ее буквально через пару часов, о такой ерунде даже и не задумывалась бы.
А котенок выбрал момент и вывернулся из-под локтя. Свалился на асфальт, зашипел и присел, став похожим на ежа. Мокрая шерсть растопырилась, как настоящие колючки. Уши плотно прилегли к круглой голове, и дергался туда-сюда, рывками, короткий, облипший хвостик.
Ну и страховидла!
Раздумывая, с какой бы стороны к нему подступиться, Маришка решила, что кот-то, пожалуй, породистый. Выглядел он, во всяком случае, необычно. В конце концов она набросила на зверя куртку – все равно та потеряла товарный вид – и сунула шипящий куль в рюкзачок.
Орнольф, конечно, сделал бы ей выговор за то, что не воспользовалась заклинанием «холдау»
[42]
, но все мы задним умом крепки. О заклинании Маришка вспомнила, только вернувшись домой.
Рюкзак и куртка к тому времени основательно пропахли кошачьей мочой.
Ну а пока она объяснялась с домовыми духами, пока убеждала их, что кота не нужно немедленно выкидывать в лес вместе с рюкзаком, пока они вместе выясняли, кот это все-таки или кошка (оказалось, что кот), в ее спальне, забытый у зеркала, надрывался телефон. Звонила полковник Котлярчук. Она-то и сообщила, что Маришке придется пообщаться с местными следователями и магами. В Прибрежном разворошили такое осиное гнездо, что даже особое положение Касура и Паука не освободит ее, Маришку, от дачи показаний.
