Верхом на демоне, он подъехал к стальным воротам, запирающим вход в поселок, больше похожий на крепость. Даже не подъехал – примчался, так же гордо и красиво, как Паук. За исключением того, что Паук-то сам управлял своими «лошадками» и верхом сидел с небрежным изяществом, а не цеплялся изо всех сил за чешую, рога и гриву. Ну, и ладно. Все равно демон притворился, будто бы гордится всадником. Что они умеют, эти твари, так это делать хорошую мину при любой игре.
Минуты две его изучали: Андрей чувствовал взгляды сквозь горизонтальные прорези бойниц, а сосредоточившись, почувствовал и сгустки энергии там, где стояли люди. Потом в воротах приоткрылась калитка, и кто-то невидимый крикнул со стены:
– Входи!
На входе пришлось толкнуть еще и стальной турникет. Холодное железо действительно защищало от некоторых фейри, но люди почему-то думали, что оно защитит их от всего сверхъестественного. Те люди, которые умудрились выжить. Они, наверное, потому и выжили, что читали сказки.
…Новый мир был миром гуманитариев и солдат. Во всяком случае, та часть мира, которую они пятеро исследовали последние полгода. В государственные убежища людей отбирали по другим принципам, и там в гуманитариях не нуждались, ну, а те, кто сумел уцелеть самостоятельно, довольно быстро поняли, что в новых условиях знание литературы или истории может оказаться важнее умения воевать.
Поняли, что без этих знаний не выжить.
Знакомый черно-серебряный «сузуки» стоял возле будки КПП. Андрей поискал взглядом Орнольфа. Нашел почти сразу: рыжая шевелюра сверкала ярче начищенной меди. Великан-датчанин направлялся к воротам в сопровождении молодого парня, у которого просто-таки на лбу, поверх банданы, написано было: «студент». Фигурально выражаясь, конечно. Ну, никак не походил парнишка на солдата, а походил он на хиппи, явившегося прямиком из шестидесятых. Длинноволосый, босой, весь в бусах и амулетах. Амулеты в эти новые времена не носил, правда, только ленивый или сумасшедший. Однако тех, что были на «хиппи», хватило бы человек на пятнадцать.
Не дойдя десятка шагов до Андрея, парень стал двигаться вприскочку, нюхая воздух и побрякивая браслетами на запястьях. Глаза его на несколько секунд закатились, из-под век глянули белки, он пронзительно взвыл, так громко, как будто в грудной клетке у него была пожарная сирена, и вдруг, замолчав, сказал совершенно нормальным голосом:
– Порядок, Лаки. Это человек.
– Ты врач? – буркнул, подходя, невысокий бородатый мужик в джинсах и разгрузочном жилете на голое тело.
– Он врач, – подтвердил Орнольф. – Назовись, лейтенант.
– Андрей, – сказал Андрей.
– Куница, – улыбнулся «хиппи». – Рад познакомиться, Эндрю.
Андрей осторожно пожал его тонкую ладонь.
– Лаки! – коротко представился бородач. Его рукопожатие оказалось значительно крепче, и не сказать, чтобы оно было дружелюбным.
Здесь не нужен был Макс, чтобы понять, кто есть кто. Лаки – командир поселка, староста или вождь, не важно, как они тут разобрались с титулованием. Куница – шаман. Второе лицо после вождя. А в некоторых вопросах – первое. Вот как сейчас, к примеру, когда в поселок приехали чужаки, и неизвестно, добро или зло явилось вместе с ними.
– Пообедай с нами, – предложил Куница, – а потом можно поговорить о делах.
И это тоже ритуал. Как бы ни голодали обитатели поселков, чужим, заявляющим, что они пришли с миром, обязательно предложат поесть вместе с хозяевами. А порой еще и выкурить трубку. Духи, прикидывающиеся людьми, отказываются от подобных предложений, потому что совместная трапеза или ритуал курения трубки сковывает их действия, не позволяет впоследствии причинить какой-нибудь вред.
Андрей, на месте духов, тоже отказывался бы. Чем есть то, что предлагали в иных поселениях, уж лучше поголодать.
Тем более что дома (то есть во внедорожнике) всегда можно поесть сытно и вкусно.
От этого на душе становилось очень мерзко.
Те, кто выжил, несмотря на то что их оставили умирать, ели всё. Вообще – всё. Как, наверное, в Ленинграде во время блокады. Крыс, голубей, траву, собак и кошек… Кому-то удалось объяснить, что кошки с собаками заслуживают лучшего отношения, потому что способны защитить людей от многих ужасных тварей. Кто-то не поверил. Впрочем, запретными для еды эти зверушки стали только там, где кошко– и собакоедение не было традицией. Разные люди живут на Земле, и обычаи у них разные. Теперь вот – особенно.
Еще поначалу убили и съели множество лошадей. Прежде чем осознали ошибку. Прежде чем поняли, что лошади снова стали единственным транспортным средством. А породистых скакунов почти сразу присвоили фейри. И Андрею казалось, что для лошадей это стало лучшим выходом. Они, конечно же, пригодились бы людям, но у рыцарей дивного народа им жилось куда лучше, чем под опекой самых заботливых человеческих конюхов.
А еще… еще до сих пор люди убивали и ели людей. Особенно дети.
Этот поселок был одним из немногих островков почти прежней жизни. Не палаточный лагерь, не стоянка трейлеров и не лежащий на пересохшем океанском дне корабль, а маленький городок, окруженный возделанными полями. Здесь, как и в других подобных местах, часть домов разобрали, чтобы построить укрепления, но то, что осталось, выглядело ухоженным. Не видел Андрей уже почти привычных дикости и запустения. Охранники с арбалетами и луками, следящие за каждым движением чужаков, были одеты в подобие военной формы. Улицы не загромождали останки автомобилей. Зеленела трава на газонах. И уж совсем удивительно то, что окна некоторых домов украшали кокетливые занавесочки, а на верандах стояли диванчики и висели качели. Здесь следили не только за порядком, но и за тем, чтобы порядок был уютным. А то, что атмосфера в поселке больше всего напоминала военный лагерь – это понятно. Война – повсюду.
Ветер пел на разные голоса во множестве развешенных, где только можно, тыквенных бутылочках и деревянных трубках.
Духов гоняют. Правильно делают. Интересно, кто этот Куница? С виду он слишком молодой парень для того, чтобы много знать о борьбе с нечистью.
– Паук поехал на север, – сообщил Андрей Орнольфу, пока шли к общей столовой, – с Маришкой и Максом. Он с кем-то дрался, но с кем не сказал, говорит, низшие ему не интересны. Даже описывать их не стал.
…Еще одно неписаное правило, существующее в их… команде? отряде? … в общем, существующее для четверых членов их пятерки. Правило, гласящее: «Паук не железный».
И не приведи боги, узнает о нем сам Альгирдас. Будет тогда всем «дрескре цу» по самое не балуй.
Однако, как бы он ни выделывался, каким бы крутым не был на самом деле, то, что можно было сделать помимо него, именно так и делалось. Поэтому Андрей предпочел пересказать Орнольфу то, что узнал от Альгирдаса. Несмотря на паутину. Несмотря на то, что датчанин наверняка знает куда больше, чем известно Андрею. Несмотря на то что Пауку не составляет ни малейшего труда связаться с любым из них, а то и со всеми вместе, чтобы слить информацию, или получить ее, или поделиться силой.
