– Я тоже.
– Но зачем?! Я так и не понял, зачем тебе это понадобилось? Народу нужен враг. Мы так устроены, что должны убивать, убивать много и… И уметь защищаться. А ты мог все испортить.
– Я пойду, Торанго?
– Хам. – Император спустился с трона. Стянул с плеч мантию. Роскошную, шелковую, струящуюся снежно-белым мехом. Плащ императора с гербом Ям Собаки. Еще одна из тех вещей, какие давно разучились делать здесь. – Держи. – Он бросил плащ, неожиданно легкий, на руки принцу. – И еще… Доспехи там лежат, из лунного серебра – на тебя делали. Тоже захвати. На память. А все-таки зря ты это… Зря. Ладно. Иди.
Эльрик поклонился и вышел.
* * *
Кина замерла в ожидании рядом с застывшим, отрешенным от всего мира шефанго.
Что-то случилось, но она не знала что. Что-то, наверное, нужно было сделать. Но она не представляла – как. Эльрик, такой сильный, надежный, близкий, уходил куда-то, а она не могла, не умела его удержать.
Странная, совсем незнакомая, пугающая улыбка кривила черные губы де Фокса. Он был далеко, где-то очень, очень далеко. От замка. От Материка. От… От Кины?
Да. От нее тоже.
Это было обидно и горько.
Кина поднялась и пошла к выходу, перешагивая через трещины в каменном полу. Где-то там, во дворе, был Элидор. Следовало рассказать ему «о чем?» про таинственное письмо и перстень с кораблем, неведомо как появившийся на руке принца. И еще… Еще о том, что что-то изменилось «сломалось?» и она, Кина, не знает, как теперь быть.
– Не сердись. – Слова пророкотали привычно откуда-то сверху. И жесткая ладонь легла на плечо, останавливая. – Пожалуйста, не сердись, малыш. Просто все получилось очень… неожиданно. Как помрачение нашло, честное слово.
– Да, я вижу. – Эльфийка развернулась, мгновенно оттаивая. Эльрик был ряд ом. Совсем живой. Настоящий. Родной. – Я не сержусь. Но ты мне так и не ответил. Что же я тебе принесла?
– Империю, – очень серьезно сказал де Фокс.
– Что?!
– Я все-таки законный наследник.
– Но… а как же… ты же…
– Уже нет.
– Так ты теперь император?! – Кина, задрав голову, восторженно смотрела на шефанго. – И можешь вернуться домой, да? Здорово же, Эльрик! Ведь, правда, здорово?!
– Боги, какая ты все-таки еще соплячка. – Прежде чем эльфийка успела обидеться, Эльрик поцеловал ее в лоб, развернул и, подхватив под локти, вынес из казармы. – Иди уже. Потом наговоримся.
– А ты меня с собой возьмешь? – спросила Кина уже из дверей. – Посмотреть!
– Куда ж я от тебя денусь?
– Смотри! Я ведь приеду. – Эльфийка крутнулась на пятке и вылетела из казармы.
А Эльрик остался сидеть на пороге, отрешенно разглядывая сереющее вечернее небо.
Чувство опасности забило во все колокола, заметалось заполошно, ища, где бы укрыться, разогнало сердце до ритма бешеной скачки, дернуло пальцы к топору.
Смерть приближалась к замку.
Медленно раскрылись ворота, пропуская Кину. Эльфийка карьером вынеслась со двора. Вытягивая на скаку длинные шеи, неслись за ее кобылой три неоседланные лошади.
Смерть.
Эльрик сидел в каком-то необъяснимом ступоре, наблюдая, как растет где-то на горизонте страшное черное облако.
Смерть.
Тьма клубилась вдали. Но никто, никто, кроме него, не видел ее.
Солдаты, готовящиеся заступить на караул, прошли в казарму. Вооружались. Облачались в доспехи. Под сводами крыши гулом висели голоса и взрывы хохота, словно специально создавая фон, мятущийся и угрожающий, в самый раз подходящий к стремительно приближающейся опасности.
– Эльрик! – Сим мчался через двор, начав вопить еще издалека.
Шефанго поднялся на ноги, но гоббер дернул его за руку, заставляя снова сесть.
– Наше дежурство не на крыше, – зашептал он лихорадочно, задыхаясь от бега. – На центральных воротах. На воротах, слышишь?!
– Он въедет в замок через них.
– Кто?
– Тот, кто хочет убить нас.
– Эльрик! Да Эльрик же!!! – Сим тряхнул де Фокса за шиворот, возвращая таким образом утраченную было ясность мышления. – Элидор чуть не попытался силой вломиться в башню. Я его успокоил. Но это ненадолго. Что будем делать?!
– Что делать? Как что?! То, что собирались! Не задавай дурацких вопросов!
Гоббер отшатнулся чуть испуганно. Вытянулся зачем-то во фрунт и, отчеканив:
– Есть не задавать дурацких вопросов! – помчался обратно.
– М-да-а, – протянул Эльрик, обращаясь к стене, – скажите мне, разве так живут?
Понимая, что ответа все равно не дождаться, он отправился за своим рюкзаком.
Лунное серебро.
Гул изумленных голосов вокруг. Вытаращенные глаза. Отвисшие челюсти.
Целое состояние, да не одно, в сумках бродяги-наемника.
Серебряная кольчуга прозвенела водопадом, обтекая тело.
Наручи, зерцало с выгнувшей спину кошкой, наплечники. Пальцы привычно и ловко затягивали ремни, сколько лет он не надевал эти доспехи? Свои доспехи. Сколько тысяч лет? Магия оружейников Анго сохранила их в целости.
Последним на свет божий появился шлем. Легкий и удобный. С забралом в виде оскаленной кошачьей морды. Сейчас он был не нужен, и Эльрик с легким сожалением положил шлем обратно в сумку.
– Э-э-э… господин… – Сотник в растерянности топтался шагах в пяти, не зная, как реагировать на происходящее. И главное, как же воспринимать теперь бывшего капрала и чего от него ожидать.
– Отвали!
На самом дне мешка шефанго нащупал небольшой – с кулак – шелковый сверток. Вытащил. Встряхнул. И черная, блестящая волна развернулась, соперничая блеском с сиянием лунного серебра. Зеленый щит на этом черном поле. Черный дарк под белым парусом, рассекающий изумрудные волны. Герб империи. Тот же, что и на перстне.
Черно-зеленый плащ, увезенный с Анго десять тысячелетий назад. И сохраненный той же недоступной людям магией.
Эльрик застегнул серебряную фибулу. Сунул в петлю на поясе топор. И, сметая с дороги всех, кто не успел отшатнуться, заглядевшись на невиданное чудо, понесся к выходу во двор.
Там уже расступались, не дожидаясь, пока собьет их с ног закованное в доспехи чудовище. Де Фокс увидел идущего от ворот Элидора и Сима, изо всех сил поспешающего за быстроногим эльфом.
Любоваться на них долго не позволяла роль. К счастью, оба монаха удивительно быстро оценили ситуацию. И подошедший Элидор – неслыханное дело! – склонил гордую голову в поклоне:
– Ваше Величество…
