Книга Господин Чичиков, страница 6. Автор книги Ярослав Веров

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Господин Чичиков»

Cтраница 6

– Разберемся. Только чтобы все точно, как вы говорите. Чтоб невинные не пострадали.

– Да мы их пасли на морозе и под дождем, – хором отвечали оперативники, – и под пулями ходили. А фотографии их жертв хотите? Но лучше не смотреть.

Тогда Кирияджи ощутил подзабытое было чувство собственной значимости и полезности вкупе со сладким ощущением того, что ты решаешь чьи-то судьбы. Единственно, время от времени да припоминалось, как-то сама приходила на ум мысль, что в странной камере сидит окаянная четверка, и в такие моменты начальник тюрьмы спешно посылал за вином.

Сегодня окаянная четверка почему-то лезла в голову особенно настойчиво, за вином пришлось посылать трижды. Первую пили с замом по воспитательной работе. Вторую – с начальником ШИЗО. Третью пришлось пить в одиночку. Но сухое вино сегодня не помогало, и уже под вечер Харлампиевич послал за коньяком.

Как это часто случается, коньяк оказался лишним. Приняв полбутылки, Кирияджи ощутил долгожданный душевный подъем, но ноги идти куда-либо уже отказывались. По телу разлилась, словно жидким свинцом, теплая тяжесть, веки опустились, оставив взгляду небольшие щелочки, и поднять их уже было невозможно…


Машина Чичикова появилась в окрестностях городской тюрьмы за полночь. К слову сказать, тюрьма располагалась почти что в центре города, в районе старых, еще дореволюционной постройки, добротных двухэтажных зданий. Территория тюрьмы была окружена бетонным забором с козырьком из колючей проволоки. Чичиков попросил:

– Степан, ну-ка помедленнее, по встречной полосе, вдоль забора.

Опустил стекло и стал внимательно смотреть на тускло освещенные окна тюремного корпуса. Жуткая тишина царила на улице. Угрюмый каменный пришелец, окруженный гирляндой фонарей и освещаемый холодными лучами прожекторов, казалось, отгородился от чуждого ему мира людей и настороженно дремал, окутав себя чернильной кляксой безлунной н-ской ночи.

– Ага, есть, – сказал Чичиков, улыбнулся чему-то и скомандовал: – Давай к воротам.

В бумагах, составленных в библиотеке, содержалось мало полезного для Чичикова. Разве что фамилия-имя-отчество нового начальника тюрьмы да еще письмо в местной газете, паразитирующей на человеческом интересе ко всякого рода чертовщине и мистике. В письме утверждалось, что все тюремные умертвия происходили в особой камере, которая, как на грех, располагалась в необычайно сильной «геопатогенной зоне». Видимо, городское и губернское руководство, а также прочие сильные мира сего эту газету не читали. А вот Чичиков вырезку с письмом изучил очень внимательно, и не только глазами – прошелся, так сказать, и носом. Хотя чем могла пахнуть бумага? Конечно, типографской краской. Но наш Чичиков, как уже успел заметить читатель, проходил по разряду людей не вполне обыкновенных, и для чего ему понадобилось нюхать газету, не известно.

Итак, машина подъехала к воротам тюрьмы. В будке тюремного КПП дремал, согнувшись в кресле, усатый прапорщик. При звуках музыкального сигнала «Мерседеса» – «Маленькой ночной серенады» Моцарта – вскинул голову, глянул в окно осоловело и вернулся в исходное положение. Чичиков вышел и постучал в зарешеченное окошко.

– Чего надо? – осведомился прапорщик, зацепившись мутным взглядом за перстень Чичикова.

– Кирияджи надо, – в тон ему ответил Чичиков.

– Нет его.

– Что ты мне врешь? Есть.

– А ты кто такой? Паспорт давай.

– Паспорт держи, а кто я такой – не твое дело.

Прапорщик принял документ, перелистал – между страниц обнаружилась сотенная купюра – и бросил небрежно в картонную коробку. Потом оценивающе глянул на Чичикова, поднял трубку телефона. Что-то – Чичиков не расслышал, что именно, – пробурчал, выслушал ответ и сказал Чичикову:

– Ты знаешь что, если к самому – ты вина возьми. Красного. Пока пропуск писать буду.

– Степан, сгоняй за красным вином, – повернулся Чичиков к Бычку, который стоял и курил у открытой дверцы «Мерседеса». – Молдавского или мадьярского, и мигом.

– Заходи пока, – распахнул дверцу будки прапорщик.

– А если у меня оружие?

– Нет у тебя оружия, – тень улыбки возникла на лице прапорщика. – Вон твое оружие.

Прапорщик ткнул пальцем в цепь на шее Чичикова – тот непроизвольно отстранился.

– Не н-ский будешь? – спросил прапорщик, когда Чичиков уселся на хлипком стульчике.

– Тесно тут у тебя, – ответил Чичиков и, сделав паузу, спросил: – У вас тут, кажется, есть одна интересная камера?

– Угробить кого решил?

– С чего это ты взял, братец?

– Да так. – Прапорщик опустил голову и принялся заполнять пропуск.

Но, видимо, пикантность ситуации волновала воображение усатого прапорщика, поэтому он вновь заговорил:

– Ночью, вон, приехал. Зачем ночью-то? Ясно, из-за семьдесят шестой. Значит, завтра-послезавтра свеженького вынесут…

– Я по другой части, – угрюмо возразил Чичиков.

Прапорщик оттиснул печать на пропуске:

– На. Дорогу найдешь? Пошли, покажу.

Они вышли на тюремный двор, и прапорщик показал рукой на административный корпус, аккуратное двухэтажное здание красного кирпича.

– Вон, свет горит на втором. Кабинет его. Пропуск дежурному оставишь на входе.

Из-за ворот раздались звуки «Маленькой ночной серенады».

Прапорщик откинул щеколду и потянул створки ворот.

– Машина тут постоит.

Чичиков принял от Бычка пакет и пошел через двор. Прапорщик хмыкнул, повернулся к Бычку и спросил:

– Ну что, для нас ничего нету?

– Есть, – ответил тот и достал из салона машины бутылку водки.

– Заходи, – оживился прапорщик. – Сразу видно человека. А хозяин твой – говно.

– Я тогда закуску…

– Ну, давай закуску.

Чичиков постучал в дверь кабинета Кирияджи. Ответа не последовало, и Чичиков вошел.

В кабинете горел свет, но никого не было. Чичиков осмотрелся и увидел небольшую дверцу, словно стенного шкафа.

– Ага. – Чичиков пересек кабинет и потянул дверцу. Она вела в небольшую смежную комнатку. В комнатке имелись диван, стол, стул, полка с посудой и холодильник. На диване спал Григорий Харлампиевич – на спине, одна нога упиралась в пол, вторая покоилась на боковине дивана. Чичиков полез в свой пакет и, выставив на стол две бутылки «Каберне», нарочно звякнул ими друг о друга.

Кирияджи открыл один глаз и спросил:

– Кто ты?

– Чичиков Сергей Павлович.

Кирияджи со стоном поднялся и сообщил:

– Эк меня разморило, – посмотрел на возникшие рядом с недопитым коньяком бутылки «сухарика» и судочки с закуской и добавил: – Сергей Павлович.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация