- В каком смысле - кто?
- Ну где работает, чем занимается? Выглядит она потрясающе,
прямо топ-модель, одета очень дорого.
- Ирка? - Мультик криво усмехнулся, не разжимая рта. - Она
ничем не занимается. Почему ты спросил?
- Так. Интересно. Всегда ведь интересно, откуда у людей
деньги.
- У Ирки муж богатый. Бизнесмен. - Мультик скорчил важную
гримасу и ткнул пальцем в потолок.
- Какой же у него бизнес? - равнодушно спросил Стас,
подавляя искусственный зевок.
- Вроде фирма у него своя. Охранники там, телохранители,
частные детективы, да фиг их знает.
- Частные детективы? - задумчиво протянул Стас. - И что,
можно обратиться, если вдруг проблемы?
- У кого проблемы? У тебя?- Мультик опять усмехнулся, жалко,
криво, по-блатному, и Стас додумал: "А может, все-таки опустили?"
- Типун тебе на язык, Юрка! - радостно засмеялся он. - У
меня все нормально. Проста один мой приятель попал в очень странное дерьмо.
- А дерьмо бывает странным? - тихо спросил Мультик и впервые
засмеялся. Смех звучал весело и заразительно. Стас заметил крепкие белые зубы
без единого изъяна.
"Ну ладно. Допустим, муж сестры оплатил работу хорошего
протезиста", - подумал он и произнес:
- Ты зря ржешь, Михеев. Человека замочить пытались, а ты
ржешь.
- Кого же он так крепко обидел, твой приятель? - прищурился
Мультик.
- В том-то и дело, что никого, - вздохнул Стас и заставил
себя взглянуть Михееву в глаза. Это оказалось чудовищно трудно.
- Прямо так совершенно никого никогда? Ну, значит, он святой.
- Мультик опять засмеялся, медленно встал, подошел к Стасу и положил ему руку
на плечо. А может, твой приятель просто забыл? Ну знаешь, как это бывает?
Особенно если кажется, что нет никаких свидетелей, никаких следов и никто
ничего не знает, и много лет прошло, а, Герасимов? - Он подмигнул, опустился
рядом на тахту. Есть вещи, которые нельзя забывать. Даже если очень хочется.
Стас передернул плечами, пытаясь скинуть руку Мультика, но
тонкие железные пальцы впились в него еще крепче.
- Слушай, Юрка, мы сейчас не будем это обсуждать, - процедил
он, сдерживаясь из последних сил, - я все равно ничего не знаю.
- Не знаешь? А зачем разговор завел?
- Ты сказал о частных детективах, я вспомнил, что один мой
приятель спрашивал, нет ли у меня таких знакомых.
- Чего же он к ментам не пошел со своим странным дерьмом,
этот твой приятель?
- Ну менты- это само собой, однако, на них надежды мало... -
забормотал Стас, чувствуя неожиданную жуткую слабость во всем теле. - Чтобы они
всерьез занялись этим делом, его сначала убить должны. Им нужен труп, а нет
трупа, так и говорить не о чем. То есть шофера его убили, но у шофера могли
быть и свои собственные проблемы.
- Могли быть, - важно согласился Мультик, - он ведь
наверняка не просто шофер, а еще и охранник. Вертухай. Поганая порода.
- Почему вертухай? - растерянно мигнул Стас. -
Телохранитель.
- Вот оно как бывает, - Мультик нравоучительно поднял вверх
палец, - чужое тело охранял, а свое не сберег. Что же, менты разве этой
мокрушкой не занимаются?
- Конечно... А вообще не знаю. Слушай, Юрка, вот ты сидел,
да? Были такие охранники в вашей зоне, которым потом, после освобождения,
кто-нибудь мстил?
- Чего? - презрительно сморщился Мультик. - Чего ты
бормочешь, Герасимов? Этот твой телок, он в зоне, что ли, служил?
- Почему мой? Я вообще ни при чем, я просто спрашиваю, могло
такое быть, что охранник так кого-нибудь допек, что потом, через много лет, его
замочили за это?
- Ага, я понял, - Михеев важно кивнул, - ты просто так
интересуешься, для общего развития. Консультация специалиста тебе нужна? Да?
Могли замочить. А могли и помиловать. Всякое в жизни бывает. Только этот твой,
который ничего не помнит, пусть особо не рассчитывает на случайные совпадения.
Кажется мне, что его телка замочили не потому, что был когда-то вертухаем, а
потому, что хотели показать этому твоему, беспамятному, как все просто и быстро
делается.
- Юра, послушай, давай мы с тобой серьезно поговорим, ты,
наверное, думаешь до сих пор, что у меня с ней что-то было и я как бы... - он
поднял глаза, встретил такой ледяной, такой насмешливый взгляд Мультика, что
замолчал, ослаб и весь взмок.
Михеев тоже молчал, и пауза все расползалась, накапливалась
в атмосфере, как угарный газ. Наконец зазвучал спокойный бас Мультика:
- Когда я попал в крытку, мне очень хотелось умереть. Я бы
наверняка себя как-нибудь кончил, однако это было не просто. Это было
недоступной роскошью, как поездка за границу при Сталине или как любовь с
голливудской звездой. Понимаешь, Герасимов, когда ты ни на секунду не можешь
остаться один, трудно себя убить. Некоторые пытались, но у нас был очень умный
и хитрый кум. Попытки самоубийства, как правило, предупреждались, а если
все-таки кому-то удавалось повеситься или полоснуть по венам заточкой, то
спасали. И потом приходилось очень, очень жалеть. Там умеют заставить каяться,
поверь мне, Герасимов, умеют. А смерть остается сладкой заветной мечтой. Вот у
тебя, Стас, есть мечта? Мультик обнял его за плечи и придвинулся к нему совсем
близко. - Молчишь? Ну попробуй подумай, чего тебе сейчас хочется больше всего
на свете?
"Чтобы тебя, Мультик, не было нигде и никогда!" -
отрешенно подумал Стас и почувствовал на щеке теплое спокойное дыхание Юры
Михеева. От него не пахло ни перегаром, ни болезнью, ни грязью. От него вообще
ничем не пахло, словно он был призраком. У Стаса сильно кружилась голова, его
тошнило. Он беспомощно хлопал глазами и опомнился только тогда, когда Херувим
убрал руку с его плеча и отодвинулся.
- Потеешь ты сильно, Герасимов,- произнес он, брезгливо
вытирая ладонь о свои трикотажные штаны, - вон, свитер у тебя насквозь мокрый.
Знаешь, я думаю, очень скоро твоему приятелю смерть покажется недоступной
роскошью. Он захочет ее, как самую прекрасную женщину на свете, он будет думать
только о ней. Привстань-ка.
Стас послушно поднялся. Мультик скинул тапки, улегся на
тахту, свернулся калачиком, положил руки под щеку.
- Слышь, Стас, там в прихожей ватничек висит, ты накрой
меня, знобит что-то.
Стас на свинцовых ногах поплелся выполнять просьбу, снял с
вешалки ватник, накрыл Мультика. Наклонившись, он услышал сонное бормотание:
