Не стоило, совсем не стоило ворошить все это сейчас, но так
получилось. Юля подъехала к стоянке перед клиникой окончательно раздраженная и
уставшая с утра от одних только воспоминаний. А впереди был целый день.
Глава пятнадцатая
"Меня преследует маньяк, - повторял про себя Стас,
выезжая из отвратительного серого района, - ну конечно, все очень просто. Юрка
Михеев маньяк. Он отсидел за убийство, и вполне логично, что у него поехала
крыша. К тому же алкоголь. Белая горячка".
Оказавшись в ярком ночном центре Москвы, на знакомых чистых
улицах, он почти успокоился. В голове у него выстроилась определенная схема. Он
знал, что отец попросил заняться расследованием своего бывшего подчиненного
полковника ФСБ Михаила Евгеньевича Райского. Дело об убийстве шофера Гоши
перейдет к нему, потому что, конечно же, это звенья одной цепи - покушение на
жизнь Стаса и убийство его шофера. Вот пусть полковник и обезвредит маньяка,
опасного не только для него, Стаса, лично, но и для общества в целом. Стас
готов оказать ему в этом посильную помощь.
Он уже заранее отрепетировал первую фразу, которую скажет
отцу, когда мама ляжет спать и они останутся наедине. Сурово сдвинув брови, он
тихо и деловито произнесет: "Значит так, папа, я все понял. Мне надо
встретиться с Михаилом Евгеньевичем".
Отец убедится, что все это время он не просто слонялся по
Москве, вырубив телефон и прячась у своих баб. Он действовал как настоящий
мужчина. Он провел самостоятельное расследование. Теперь ему известно, кто
хочет его убить, кто убил Гошу и заблокировал карточки. Как умный человек, он
сразу усмотрел в действиях преступника полное отсутствие логики и сделал
единственно верный вывод.
"Папа, теперь я знаю, что это маньяк. Ты не согласен со
мной? Ты считаешь, что одному человеку такое не по силам, а маньяк всегда действует
в одиночку и не нанимает кого-либо, чтобы к машине жертвы прицепили взрывчатку?
Вот тут ты ошибаешься. Во-первых, взрывчатку он пытался прицепить сам лично.
Откуда ты взял, что их было двое? Нет, я отлично помню, что я говорил
следователю. Но я также помню, в каком я был состоянии. Да, представь, у меня
двоилось в глазах. А во-вторых... Мать твою, что же во-вторых?"
Стас въехал в тоннель, ведущий к Смоленской площади, попал
из темноты в сизый мертвенный свет, увидел в зеркальце свои безумные, красные
глаза, и вдруг понял, что все не так. Стоит только его отцу, а вслед за ним
полковнику Райскому задать ему несколько конкретных вопросов и вся его версия о
Юрке-маньяке развалится.
От Смоленской площади до дома его родителей было пять минут
езды. Он обещал приехать в двенадцать, но получилось раньше.
Наталья Марковна кинулась сыну на шею и долго не отпускала,
не давала раздеться, гладила по голове, целовала и повторяла плачущим слабым
голосом:
- Мальчик мой, сыночек...
Из гостиной вышел отец и молча прислонился плечом к дверному
косяку.
- Привет, папа,- сказал Стас, осторожно отстраняя Наталью
Марковну.
- Тебе звонила Эвелина, - равнодушно сообщил отец, - она
просила, чтобы ты перезвонил ей сразу же, как появишься.
- Обойдется! - рявкнул Стас, скинул куртку и повесил на
вешалку. - Мам, ты говорила, есть борщ.
- Нет, не обойдется, - Владимир Марленович подошел к сыну
вплотную и взял его за руку выше локтя, как делал это в детстве, когда
собирался наказать, Эвелина - женщина, у которой ты ночевал, с которой был в
ресторане в тот вечер, когда убили Гошу. Напряги свои куриные мозги и пойми
наконец, что происходит.
- Откуда ты знаешь, кто такая Эвелина? - хрипло прошептал
Стас, с ненавистью глядя на отца.
- Знаю и все. Сейчас ты ей позвонишь, а потом мы вместе к
ней поедем.
- Куда вы поедете, Володя? Поздно, двенадцатый час, -
запричитала Наталья Марковна, но генерал даже не взглянул в ее сторону.
- Вот телефон. Звони, - он достал из кармана домашней
фланелевой куртки радиотелефон и протянул Стасу.
- Я не помню номер наизусть. А записную книжку я оставил
дома. Папа, не сходи с ума. Эвелина дура, истеричка, ей пришла в голову
какая-нибудь глупость...
Но отец уже нажимал кнопки. Стас понял, что номер Эвелины он
предусмотрительно внес в память аппарата.
- Эвелина Геннадьевна? Еще раз добрый вечер. Это Герасимов.
Да, он здесь, но он не в состоянии разговаривать. Он попросил, чтобы вы все
сообщили мне. Да, конечно, такой разговор нельзя вести по телефону. Мы приедем
вместе. Где вы живете? Да, я записываю, - он кивнул Наталье Марковне, она тут
же взяла карандаш. Генерал повторил вслух адрес, генеральша записала в блокнот,
который лежал на столике в прихожей. - Думаю, мы будем у вас через полчаса, не
позже. Спасибо. До встречи. - Владимир Марленович отложил телефон и, не
взглянув на Стаса, ушел в комнату. Стас ринулся за ним.
- Папа, в чем дело?
- Ты разве не понял? - Генерал вошел в спальню, снял
домашнюю куртку, бросил на спинку кровати, достал из шкафа свитер, натянул его
на старую ковбойку. - Я еду к твоей Эвелине. А ты как хочешь. Можешь оставаться
и жрать борщ.
- Володя, хотя бы переодень брюки,- сказала генеральша.
Генерал стал снимать спортивные трикотажные штаны,
запутался, чуть не упал. Лицо его налилось бурой краской, он громко, тяжело
дышал и вдруг мучительно скорчился.
- Володенька, что с тобой?- генеральша подхватила его под локоть,
усадила на кровать, присела перед ним на корточки и помогла избавиться от
штанов. Генерал сидел, согнувшись пополам, сдавленно стонал и держался за
живот. Он выглядел беспомощным и жутко старым. На нем были широкие сатиновые
трусы в горошек, из-под свитера торчала клетчатая ковбойка.
- Наташа, что-нибудь от живота... очень болит живот, -
жалобно прохрипел он.
Генеральша бросилась на кухню за лекарствами.
- Папа, может, врача вызвать? - спросил Стас, глядя сверху
на потную лысину отца.
- Нет... Сейчас пройдет, и мы поедем...
- Никуда ты не поедешь, Володя. Прими лекарство и ложись, -
Наталья Марковна влила ему в рот столовую ложку белой, густой, как сливки,
жидкости, а ты, - обратилась она к сыну, - давай отправляйся к своей Эвелине, и
сразу назад, понял?
- Мама, надо срочно вызвать врача, так нельзя, посмотри, как
ему плохо. Я никуда не поеду, я не могу оставить отца в таком состоянии, -
нервно забормотал Стас.
- Ты поедешь, сынок,- Наталья Марковна бережно уложила
генерала и накрыла его пледом,- ты поедешь, вернешься и расскажешь, что
произошло на этот раз.
