Гетьман ему определенно начинал нравиться. Нужно только правильно с ним обращаться, и тогда общение даже начнет доставлять удовольствие. Наверное.
– Вам интересно мое предложение?
– А вторую часть вы сразу же скажете или погодя?
– Сразу. Вы даете принципиальное согласие, я добавляю подробностей. И с завтрашнего дня... – Петренко улыбнулся почти искренне. – С завтрашнего дня вы приступите. Но подробности вас могут огорчить. Или напрячь.
– Ничего. Я согласен.
– Тогда... – Полковник встал с табурета, вышел в комнату и вернулся с ноутбуком в руках. – Это вам.
– Неожиданный подарок, – сказал Гетьман. – Это ничего, что день рождения у меня не скоро?
– Тут все материалы. Ознакомитесь на досуге. – Полковник подержал некоторое время ноутбук перед Гетьманом, но, сообразив, что тот брать его не собирается, поставил на кухонный стол. – Вы же умеете с такой штукой обращаться?
– Теперь – неприятный довесок. – Гетьман посмотрел прямо в глаза полковнику, и тот поежился, отводя взгляд.
– Вот визитка, – полковник достал из кармана пиджака картонный прямоугольник, блеснувший позолотой. – Позвоните после того, как ознакомитесь с материалами. В любое время суток.
Гетьман левой рукой взял визитку, посмотрел. Взглянул на полковника, только теперь уже с некоторым удивлением:
– С каких это пор Серый сотрудничает с министерством?
– Он не сотрудничает, – быстро ответил Петренко. – Он обратился к нам с просьбой и предложением...
– Не один хрен?
– Не один. – Петренко снял, наконец, надоевший галстук и бросил его на стол. – Мы тоже поначалу удивились, но потом... Материалы были очень уж... специфические, что ли. Вы посмотрите дела – сами поймете. Сергей Салунский...
– Да говорите уж просто – Серый.
– Хорошо, Серый. Он так сказал – либо к вам, либо к Патриарху. Можно в святую инквизицию. После того, как я это... – Петренко легонько похлопал ладонью по ноутбуку, – ...просмотрел – с Серым согласен на сто процентов. Поскольку в нечистую силу я не верю, в разных призраков и привидения – тоже, значит, все фокусы возможны в исполнении наших... в смысле, ваших коллег, из харьковской милиции. Слишком много случайностей, недоразумений и нестыковок. Посему дело должно расследоваться приватно, без привлечения крупных сил. И вообще, по минимуму привлекать местные силы.
– А я, значит...
– А вас рекомендовал сам Серый. Чем-то вы ему приглянулись, получается. Так и сказал – либо Гетьман, либо никто, сами разберемся. Крови будет много, но не захлебнемся. Нужно будет, сказал Серый, и водичкой святой глотки заливать станем, и костерок, если понадобится, сложим. Очень образно излагал Сергей Леонтьевич. И живо.
– А без него?
– Без него дело даже не возникнет. Не связаны эпизоды. Даже при первом прочтении понятно – не связаны они между собой. Но Серый клянется и божится, что все это один и тот же человек работал... Если человек. У Серого еще есть какие-то сведения, но это только для вас,капитан.
Гетьман покрутил карточку в руке. Положил на стол.
– Отказываетесь? – насторожился Петренко.
– Почему? Телефон запомнил, позвоню.
– Серый сказал, что карточка – как пропуск. Лучше носите при себе.
– Даже так? Может, себе оставите такую нужную вещь?
– А я уже оставил. – Петренко достал из нагрудного кармана вторую визитку и помахал ею в воздухе. – От таких подарков не отказываются...
* * *
Когда подполковник Осокин с пивом вернулся в квартиру, Петренко стоял посреди комнаты, задумчиво глядя в стену.
– Получилось? – спросил Осокин.
– В лучшем виде, в самом лучшем виде, – ответил Петренко. – Вы когда сможете повесить наружку?
– За Гетьманом? – удивился Осокин.
– Нет, за папой римским! – взорвался Петренко. – Конечно, за Гетьманом. И жучка ему в квартиру. Машины у него нет?
– Нет.
– Жаль. Но если есть любовница – к ней прослушку. В кабинет рабочий. В задницу. И чтобы хвост за ним ходил неотступно...
– Я разве вам не говорил? – удивился подполковник, сообразил, что до сих пор держит пакет с пивом и воблой в руках, и поставил его на пол, к стене. – За ним нельзя ходить. В смысле – можно, но лучше не нужно.
– Почему?
– Ну... Он «хвост» определяет с ходу, потом некоторое время делает вид, что не заметил, а потом... потом могут быть неприятности. В мае ребята из УБОПа на спор с нашими решили походить за Гетьманом. Три человека, не пацаны.
– И?..
– Легкое сотрясение мозга у одного и побои средней тяжести у других. Причем, бил не Гетьман, все трое клянутся, ну, и алиби у Гетьмана на это время железобетонное.
– Смешно... – сухо констатировал Петренко. – А что прикажете мне делать? У меня совершенно четкие указания – не выпускать из виду.
– Я подумаю, – сказал Осокин. – Есть вариант.
* * *
Влад, выйдя из дома, постоял на крыльце, прикидывая, каким маршрутом уходить. Был очень сильный соблазн двинуться через парк – безопасней и надежней. Обычные люди по промокшему насквозь парку шляться не будут, особенно если шагать через болотце, расположенное почти сразу за станцией подвесной дороги.
Но и сам он в таком случае наверняка привлечет излишнее внимание любого стороннего наблюдателя. Получалось, что топать нужно было к одной из станций метро.
Влад поднял воротник куртки и шагнул под усилившийся дождь. Прохожих не было. Это, в общем, ничего не значило, наблюдать могли из окна любого соседнего дома, передав потом по рации или телефону эстафету поджидающему в отдалении специалисту.
Или могли следить каким-нибудь другим способом, экзотичным и трудно определяемым. И тут ничего не поделаешь. С этим нужно просто смириться и реагировать только в самом крайнем случае.
Все, что рассказывал полковник, нужно было обдумать. Он согласился сразу не потому, что так уж хотел повышения в звании и прочих пряников. Да и в милиции Влад остался до сих пор не из-за того, что боялся потерять работу, лишиться удостоверения, оружия и власти.
Влад ждал. К нему должны были прийти, рано или поздно. Так или иначе, но его в покое не могли оставить, Хозяин ему все подробно объяснил. На примерах и очень доходчиво.
Сердце замерло, напомнив Владу, что Хозяин относится к воспоминаниям запретным. Стоило начать вспоминать, и мир снова становился совсем чужим, враждебным и несправедливым.
За ним должны были прийти – пришли. Он еще мог поверить, что полковник поручил это странное дело ему, Владу, из-за простого стечения обстоятельств. Повесить мутного откровенного глухаря на мента, самозабвенно рубящего сук под собой – сам бог велел.
